Синдром ушедшей весны

– Мы с ней обсудили, что у нас будут только деловые отношения. И уверен, что так и будет.

Егор еще помолчал и спросил уже спокойнее:

– Ничего не понимаю. В чем подвох?

– Что, я не могу уже взять подходящего человека на работу? Для работы?

– Угу, очень на тебя похоже, – ответил Егор с сарказмом. – Я тут сижу, как дурак. А у тебя там события происходят.

– Ну, что я сделаю? Уверен, ты бы её на работу к себе брать не стал. Так что не понимаю, чего ты злишься.

– Да я сам не понимаю.

– Просто все привыкли думать обо мне хуже, чем я есть. Это уже становится… скучно. Телефон записывать будешь?

– А есть ли смысл?

– Егор, у тебя там крыша едет, это слышно. Я ей сказал, что ты можешь ей позвонить.

– Зачем?

– Что тебе нужно ей что-то сказать. А звонить или нет, твоё дело. Все равно ты её увидишь у меня в офисе, когда вернешься. Можешь сделать вид, что вы не знакомы. Думаю, она тебе подыграет, – Альберт продиктовал номер и отключился.

***

Егор посидел с листком в руках, посмотрел на цифры. Он сам не знал, зачем ему понадобилось узнавать номер Кати. Теперь, когда он был известен, Егор растерялся. Что он ей скажет? Что в их ситуации вообще можно сказать? Я обычно не набрасываюсь на девушек, но тут что-то увлекся? Я обычно серьезен и алкоголь презираю, а тут решил напиться? Мне было наплевать на тебя тем вечером, а теперь вдруг стало не наплевать? Я впервые что-то почувствовал к девушке, хотя завязал с отношениями?

Егор смял листок в кулаке. Альберт со всем его безразличным отношением к женщинам – он ни имена, ни внешность даже не запоминает – Альберт сделал для Кати больше: увидел её проблему, помог с работой. А что он, Егор, сделал? Ничего. Зачем ей пустые извинения? Это было малодушно, но Егор решил не звонить.

***

Альберт думал над разговором с другом, хотя было много работы. Егор странно себя ведёт. Неужели ему так понравилась Катя? Егор уже несколько лет ни с кем не встречался. Если романы были, то только в командировках и – всегда – не в России. Если Альберт привык не обращать внимания на девушек и пользовался ими в своё удовольствие, то Егор близко к сердцу воспринимал любые отношения. Все прошлые девушки рано или поздно узнавали о его деньгах, хотя Егор, в отличие от Альберта, старался свой капитал не афишировать, и сразу же пытались его на себе женить. И никто не догадался сварить ему борщ. Интересно, Катя бы догадалась? Наверное, они подошли был друг другу, Катя и Егор. Впрочем, это уже не его, Альберта, дело.

Костецкий улыбнулся своим мыслям. Иногда он даже жалел, что решил отказаться от нормальных отношений с девушками. Нет, случайный секс каждые выходные не так плох. Но иногда было интересно, получилась бы у него, скажем, семья. Да нет же, не получилась – напомнил он себе. Зачем даже пытаться? Он такой же бабник, как и его отец. Зачем строить семью, чтобы изменять жене и видеть, как она и дети страдают? Нет, Альберт слишком хорошо помнил, как по кусочкам распадались отношения его родителей. Второй раз этого он видеть не хочет. Да и с чего он вообще задумался о семье? Просто Егор со своей повышенной социальной ответственностью сбил его с толку.

Альберт снова улыбнулся.

В его жизни была только одна девушка, с которой он был готов и на постоянные отношения, и на семью. Даже жаль, что этого не произойдет. Он слишком её любит, чтобы портить ей жизнь. Он так и подумал – любит, и сам себе удивился. Нет, любит только по-дружески. Они просто хорошие друзья. Но интересно, сложилось бы у них что-то, если бы он не переехал из Петербурга в Москву. «Конечно, нет, не сложилось бы», – в очередной раз напомнил себе Альберт. И ни с кем не сложится. Просто встреча с Катей вернула его в прошлые воспоминания, когда та самая девушка неловко сообщала ему о своей невинности. И это было волшебно. Но, к сожалению, не значило ничего ровным счетом.

Альберт вспомнил их первую ночь – единственный раз, когда он был нежен с девушкой. Хотя, наверное, не единственный. С ней он был нежен всегда. Все еще находясь в воспоминаниях, когда он знал, что счастлив, когда он чувствовал себя живым, Альберт набрал её номер – почти автоматически набрал. Когда они разговаривали последний раз? Чтобы не по работе, а о них самих? Впрочем, не важно. Если когда-нибудь она не будет рада его слышать, мир перевернется. Но в трубке ответили весело и очень тепло:

– Привет! Вы еще Альберт Андреевич или просто Альберт?

– Для тебя всегда – просто. Что там Петербург без меня? Моросит?

– Здесь лет триста ничего не меняется.

Альберт стал придумывать на ходу: не мог же он позвонить без повода.

– В Москве открылась выставка современного искусства. Хочешь посмотреть картины? Со мной?

– Хочу, – просто ответила она, и счастье стало снова наполнять Альберта.

– Я оформлю тебе билет на поезд. Ты приедешь завтра или утром в субботу?

– Дай подумать, – она помолчала. – Могу и завтра.

– Хорошо, – Альберт повесил трубку.

Он купил ей билеты из Петербурга в Москву и обратно. Удивительно, она всегда так легко соглашается на встречи. Хоть в Москву, хоть в Казань, хоть в Екатеринбург. Всегда находит время и возможность и никогда не говорит семье, с кем и где находится. Да, семья… Ее семья – еще одна проблема, которую никак не решить. И если ее брат, например, узнает об этой связи, то всему привычному миру Альберта придет конец.

Но о брате пока можно забыть. Эти выходные обещают быть сказочными. Надо придумать ей какой-нибудь подарок. И действительно найти выставку современного искусства. Не может быть, чтобы ни одной такой не было в Москве. Значит, Альберт найдет, и она не поймет, что он все выдумал, чтобы просто найти повод для встречи.

4

Первый рабочий день Кати у Костецкого был назначен на понедельник. Она паниковала. Выходные были потрачены, чтобы подобрать платье и пиджак для офиса. После великолепия всех кабинетов, которые Катя успела увидеть на собеседовании, она не представляла, в каких нарядах будет соответствовать месту. Пока что выглядела она бедновато. Но тратить последние сбережения на достойный костюм было жалко. В конце концов, видел же Альберт её и её простую одежду.

Катя до сих пор не могла поверить, что Костецкий взял на работу. Сколько она там задержится? И правда ли, что их отношения с Альбертом будут только деловыми?

Она шла в офис к трём часам – сразу после вуза. Когда Катя в пятницу отправила Альберту своё желаемое расписание, где было не так много рабочего времени, тот одобрил его без каких-либо изменений. То ли ему было все равно, то ли он действительно сказал на собеседовании правду: важнее, чтобы Катя закончила учебу, и уже потом вливалась в работу.

Тем не менее, в понедельник в три часа в офисе Кате стало очень страшно. Вдруг она придет, а Альберт скажет, что все это – розыгрыш? Но Костецкий не шутил. Как только Катя вошла в приемную, секретарь Нинель сразу же проводила её к Альберту. Тот был каким-то странным, не похожим на себя, счастливым слишком, что ли. Катю встретил приветливо, но отстраненно. Около получаса показывал ей разные документы – обучал. Потом дал ещё документы, поручил изучать самой и проводил на её рабочее место. Периодически начальник выходил из своего кабинета, задавал вопросы по бумагам, иногда на английском языке. В восемь отпустил Катю домой, а сам остался ещё работать…

Так продолжалось всю неделю. Альберт только учил Катю, ничего с нее не требуя. Она быстро схватывала информацию, но неожиданно для себя очень уставала. Альберт был абсолютно корректен, профессионален, серьезен и ни секунды не показывал, что был знаком с Катей за пределами офиса. Может, уже забыл?

Как забыл и Егор – думала Катя каждый день с горечью. Почему-то она стала ждать его звонка, как только разрешила Альберту передать номер телефона. Ей было любопытно, что же хочет сказать ей Егор, но уже неделю он не звонил. Катя не разрешала себе вспоминать, как Егор её целовал. Какой бы ужасной не была вся ситуация, те поцелуи были самыми приятными в её жизни. Конечно, Катя не рассчитывала на какое-то продолжение общения – это было бы глупо, но поговорить еще раз ей очень хотелось.

Странно, что её – приличную и скромную – заинтересовал Егор. Он был не похож на парней, с которыми Катя общалась раньше. Да и до поцелуем ни с кем не доходило. Но какие-то полчаса на кухне в объятиях, фактически, незнакомца, перевернули ее мир с ног на голову. Как такое могло произойти? Его слова звучали так искренне, его руки были властными, но нежными, его губы… "Так, стоп, что со мной происходит?", – Катя залилась краской, не отрывая взгляда от офисного компьютера. Она заставляла себя не думать – и все равно постоянно проверяла телефон и строила планы, что скажет, если Егор вдруг позвонит. Конечно, можно было спросить Альберта, как дела у его друга. Но Катя за четыре дня работы с Костецким стала воспринимать его только как начальника, причем начальника очень хорошего.

***

В четверг после шести все, как обычно, стали расходиться из офиса. Ушла строгая Нинель, которую Катя побаивалась. Сама Катя работала до восьми, изучала очередные документы, которые ей поручил Альберт. Тот не выходил из кабинета, и Катя так увлеклась работой, что не заметила своего состояния.

Только встав с кресла к принтеру, девушка почувствовала неладное. У неё неожиданно пришли месячные, на кресле было пятно. Катя ахнула и села. Пятно было и на юбке – светло-коричневой юбке, видно так хорошо, что не скроешь. Она запаниковала. Переодеться не во что, как исправить ситуацию – непонятно. И огромное пятно никак не застирать. Ей в любом случае придется так идти через весь офис, стыдливо прикрываясь сумкой, а потом ехать домой на общественном транспорте. О такси не может быть и речи. Она живёт далеко от офиса и не может себе позволить огромные траты. Ещё и начальник в кабинете. Он точно увидит её позор, от него не спрячешься. И все это в первую рабочую неделю. Он точно её уволит.

Мысли вихрем неслись в голове Кати. Наверное, она близка к нервному срыву. Стыд, паника, слезы подступают. Что делать? Она даже не сразу поняла, что из кабинета вышел Альберт. Он, похоже, сразу увидел перемены в подчиненной.

– Что происходит? – спросил он безразлично.

– Ничего, – Катя отвела глаза и выпрямила спину.

– Я не переношу, когда девушки плачут. Забыл тебя предупредить.

– Я не плачу.

– Ты собираешься. Дай мне распечатки, пожалуйста.

Катя застыла. Чтобы дать Альберту распечатки, нужно было встать. А встать она не могла.