Живой алмаз Шаданакара

Пространство вокруг словно свернулось в магическую сферу, содержащую их обоих. Каролина физически ощутила плотность воздуха. Его консистенция напоминала прозрачное желе. Что – то одновременно и притягивало друг к другу, и не давало соединиться.

– Ты чувствуешь это, чувствуешь – взволновано спросил Георг.

– Да – слабеющим голосом ответила Каролина.

– Так было всегда, когда мы встречались после разлуки» – пальцы его нежно гладили ее губы. Шепот томительной дрожью проникал сквозь тело. – «Не бойся меня, пожалуйста, не бойся. Я не смогу причинить тебе вреда, и не кому не позволю этого сделать! Я… – больше не было слов. Он притронулся к ней губами, и пространство исчезло. Кер ощущала его губы везде, в каждой клеточке своего тела, будто она совсем мокрая, под проливным ливнем страстных поцелуев, отдается чему – то необъяснимо родному, обволакивающему со всех сторон. И тут ее прорвало. Слезы душной истерикой вырвались наружу. От бессилия ей хотелось выть, крушить, разбить все вокруг, все, все, до основания, чтоб вырваться на свободу. Кэр не могла остановиться, она все плакала и плакала. Она впервые оказалась в ситуации, когда ни физически, не морально не могла справиться с тем, что ее окружало. Даже сейчас, каждое движение его ласкающих рук отзывалось где – то внутри, словно пылающие угли ворошили. Но и подчиниться его воле она не могла. Это была бы ни Кэр. Предать свой мир, своих друзей, детей, родителей, убеждения было просто невозможным.

– Отпусти меня, отпусти меня, я не могу здесь, я задыхаюсь! Я хочу небо видеть, дышать, отпусти меня, слышишь! Помнишь, у нас был с тобой мальчик, прекрасный мальчик! Ты так любил его. У меня сейчас тоже есть дети, я не могу их оставить. Не могу предать людей. Алмаз оказался на земле, значит тут его место. Алмаз пришел к нам, значит так необходимо миру. Я не могу тебе помочь! Отпусти меня, отпусти!

Настойчивый стук в дверь, как гром в непогоду, заставил прийти в себя. Керол открыла глаза. Георг повернулся к двери, и жестким, недовольным тоном произнес: «Войдите». В раскрытую дверную щель, просунулась голова медсестры и, извинившись, сообщила о срочном вызове.

– Простите, мне нужно идти. Мы не договорили. Я постараюсь освободиться побыстрее, чтобы вернуться к нашему разговору.

Закрыв за собой дверь, Георг моментально сменил выражение лица. Четким рабочим тоном, на ходу, он давал рекомендации той самой женщине в белом халате, которая занималась процедурами с Кер.

– Смотри за ней, в оба! Никаких сильнодействующих препаратов или манипуляций. Мне нужна ее голова. А она должна быть чистой, незамутненной. Будь внимательнее, она умная и довольно решительная, может сотворить что – то из ряда вон выходящее. Но запомни, нам она потребуется живой, и невредимой!

На последних словах, он приостановился, и процедив сквозь зубы: «Ты меня поняла?» – взглянул на сопровождающую жестким гипнотическим взглядом, словно удав на мышь.

Кер осталась в палате. Сквозь слезы, мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь зацепиться за какое – нибудь решение.

– Алмаз все знал, он послал мне предупреждение. Почему я сразу не догадалась! Что делать? Георг – может как – то убедить…, нет, не получится, он фанатик. Что делать? Надо предупредить о нападении, пусть усилят охрану лаборатории. Как, как предупредить… Боже, кулон, Ланкин кулон! – женщина лихорадочно стала искать на груди маленькое золотое украшение, в виде рыбки. Совершенные гаджеты будущего, такие как видеофон, система медицинского контроля организма, система навигации, распознавания, геолокации и многие другие, были аккуратно зафиксированы на тоненьком полупрозрачном браслете, закрепленном на запястье. Такие браслеты были у каждого, они являлись неотъемлемой, обыденной частью мира будущего. Поэтому, естественно, что с руки Каролины, он был удален в первую очередь. А вот крошечный золотой подарок, не вызвал подозрения, хотя кулончик был с секретом. Давным – давно, после окончания младшей школы, они подарили друг другу по маленькому золотому маячку, принцип действия которых был элементарен. Если возникала необходимость, простым поворотом короны на голове рыбки, кулончик превращался в пульсирующий маячок. Несмотря на простоту и незамысловатость, дальность его действия измерялась тысячами километров. Специальным режимом, типа азбуки Морзе, можно было даже передать небольшой текст. Девочки часто пользовались им, когда разъезжались по домам. Каролина тут же повернула коронку, и набрав короткое сообщение, послала круговой сигнал: – срочно, передать в Высшую Лигу, сохранить Алмаз, спасти…

2014 Анна

Началась война. Страшная, кровавая, безжалостная – она распорола мирную жизнь по – живому, разделила людей, разбила, обездолила семьи. Украинские войска долго не решались на активные военные действия, но провокации националистов сделали свое дело. Донбас запылал. Сначала артиллерия работала осторожно, с оглядкой на Россию, но осознав, что открыто она сейчас выступить не может, военные перешли все допустимые моральные границы. Расстреливались дома, школы, машины с мирными жителями, со стариками и детьми. Люди, задыхаясь в подвалах, не имели возможности сутками выйти за водой, не говоря о питании. Нет, это не гоммунитарная катастрофа, это циничное и предательское истребление своего собственного народа!

Лешка не видел Аню почти месяц. Он воевал в Славенске, воевал героически, и чудом вместе со своим отрядом вышел живым из западни. Передав с посыльным о своем возвращении, он написал в записке, что сегодня, часам к пяти, приедет к ней на несколько часов. Анна, изнывая от нетерпения, не выдержала и ровно в пять вечера, вышла на улицу его встречать. Конец мая выдался нестерпимо жарким. Солнце давно превратило грязь в пыль. Она оседала на обуви, на совсем еще недавно выросшей листве. Она поднималась мутным облаком вверх из-под колес каждого автомобиля, проезжающего рядом. Время тянулось медленно, прошли пол – часа, сорок минут, сорок пять, пятьдесят, час, а Лешки не было. Аня упрямо стояла на обочине, вглядываясь в пролетавшие стекла грузовых и легковых авто. В воздухе было неспокойно, бои шли в тридцати километрах от ее села, но отдаленный грохот канонады присутствовал всегда. Он не исчезал даже когда не было слышно разрывов, не оставлял ни ночью, ни днем. Анна не понимала, что это – может быть страх перед неизвестностью, а может на самом деле, где-то недалеко не утихал бой. Наконец, она увидела старенькую зеленую пятерку, с выбитым задним стеклом. Сердце радостно забилось – он, должен быть он! На перекрестке жигули остановились на секунду, и показался знакомый силуэт. Аня радостно бросилась вперед. Оставалось совсем чуть-чуть, вот он, родненький, любимый!

Но тут что-то случилось, пыль под ногами неожиданно стала черной железной стеной! Анна ударилась об нее со всего размаху и оказалась в невидимой темноте. Сколько она там была, сказать сложно. Но время присутствовало и там, девушка ощущала его продолжительность. Неожиданно, в один миг, темнота растворилась, снова превращаясь в сухую, невесомую пыль.

Засыпанная землей Анна, пришла в себя. Она пыталась открыть глаза, но слипшиеся ресницы размыкались тяжело. Свет не резал, не слепил. Сгущающийся сумрак бережно обволакивал растерзанный мир. В голове неустанно гудел колокольный набат. Пытаясь пошевелиться, Анна поняла, что лежит на чем – то мягком и живом. Перевернувшись на спину, она увидела Лешку. Ветер ласково трогал светло русые пряди, присыпанные землей и черным пеплом. Аня протянула руку и тихонько тронула их рукой.

– Леш, ты живой? Леш, очнись, пожалуйста, родненький, очнись! Привстав на колени, и задрав вверх его футболу, девушка приложилась ухом к мужской груди. Сердце стучало глухо, редко, перекликаясь с набатом в голове. Но оно стучало!

– Жив, жив!

– Аня, Аня! – испуганный голос мамы заставил приподняться. Первые несколько секунд голова кружилась как сумасшедшая. Затем стало немного легче. Пошатываясь, Анна приподнялась, сделала несколько шагов, и попыталась крикнуть:

– Мам!

Но голос сорвался в хриплый шепот. Мама была в метрах семидесяти, в стороне. Аня не сразу сориентировалась. Село, затянутое густым слоем пыли, изменилось до неузнаваемости. Соседнего дома не было совсем. Два следующих были без крыш и дымились, как после пожара. Остальные по их порядку были целы, только окна повылетали. А дальше вообще ничего не разобрать, толи пустота в дыму, толи еще что – то осталось.

– Мам, я здесь – на этот раз слабый и дрожащий голос прорезался. Подбежавшая мать замерла на несколько мгновений. Медленно сняла с себя беленький платок, и взмахнув руками, бросилась к дочери.

– Анечка моя, доченька моя, живая! – бережно трогая и покрывая поцелуями лицо, руки и шею, шептала она не переставая.

– Все мам, хватит! Лешку надо до подвала дотащить. Вдруг опять начнется.

– Ох Боже, как же мы его дотащим? Пойдем, я тебя доведу, а потом за ним с тележкой приду.

– Не мам, я посижу, ты иди за тележкой, вместе поедем. Беги быстрее!

Остановив взгляд, Аня непрерывно смотрела, как беленький платочек матери быстро удалялся в серой пыли. Вдруг она услышала приближающийся детский плач. Всмотревшись в густой сумрак, наконец, глаза девушки различили мальчика, идущего по дороге с той стороны села. Он шел быстрыми шажками, пытаясь обходить оставленные взрывами ямы.

– Это ж Димка, Димка Маклаков! Дим, иди ко мне! Не бойся, иди сюда. Это я, Аня, к маме твоей приходила, помнишь?

Чуть прихрамывая, девушка поспешила на встречу. Димка сначала остановился, присматриваясь, а затем, наверное, узнав, бросился бегом навстречу. Маленькое тельце беспомощно тряслось в объятиях Анны. Сжатые кулачки судорожно растирали грязные дорожки слез на пухлых щеках, а всхлипывающий голос, заикаясь повторял:

– Ма-ма-ма, мама, я ма-ма-му зову, а она не и-идет!

– Тише маленький, тише, ты что разрыдался. Не плачь, мужики не плачут. Щас мы быстро мамку твою найдем и сюда приведем. Не плач, Димуль, не плачь! Я тебе говорю, найдем, щас тока парня вот до села дотащим.

Аня говорила успокаивающе, монотонным голосом. Послюнявив рукав, она вытерла лоб, щеки и нос мальчугана. Услышав про Лешку, мальчик тут же заинтересованно спросил:

– А шо он лежит? Его камнем ударило?

– Не знаю, может и ударило, вишь кровь с уха.

– Ань, ты полечи его, кровь надо забинтовать. Я когда ногу разбил, мне мама бинтовала.

– Угу, забинтуем Димуль, щас теть Сима с тележкой приедет. Мы вас на тележке к дому и повезем. Там у нас и бинты, и зеленка, Йод даже есть!

– Не, он раненный, я пешком пойду. А вон Сима с тележкой.

Обомлевшая Серафима Петровна, увидев Димку, еще раз обреченно взмахнула руками и тихо запричитала:

– Ох, Димушка, дите малое, да за что ж нам такое наказание! Чем провинились, чем! Никого не щадят, ни малого, ни старого! Все село разбомбили! Все! Глянь сколько домов разбитых, как специально метились!

В начинающей оседать пыли, Анна заметила, что от ряда домов, лежащих напротив их ряда, не осталось ни одного целого.

– Тут же не было никого, не было! Знали ведь суки, точно знали! Ладно, доню, давай грузить, а то вдруг опять начнется! Приподняв Лешку за голову и за руки, женщины с трудом переложили его на маленькую тележку. Без опоры, голова мужчины беспомощно запрокинулась назад.

– Мам, давай приподнимем, чтоб ноги не цеплялись, а голову я держать буду. С огромным усилием, сдвинув тележку с места, они тронулись в путь. Где – то вдали снова загромыхало. Димка тут же принялся жалобно всхлипывать.

– Димуль, не плач, мой хороший! Вон видишь, впереди домик наш. Совсем немножко осталось, всего десять шагов, может чуть больше. Давай вместе считать. Раз…, два….

В перерывах между счетом Аня и мама делали от несколько быстрых шагов. Малыш увлеченно повторял за ними. После цифры 10 до дома Ани осталось и впрямь чуть – чуть. Посеченные взрывом ворота стояли нараспашку. В глубине двора виднелась открытая дверь подвала.

Тайра 2014г

Тайра вела очередной эфир. Сегодня тема ее передачи звучала так : «Способы и методы управления человечеством». Гостей в студии было множество, но пока они молчали. На вопрос ведущей отвечали четыре эксперта, кроме того подборка вырезок из различных интервью ныне действующих президентов, также выступала в качестве собеседника. Для всех опрашиваемых вопрос был один

– Как вы думаете, человечеством управляют? Кто – то контролирует его движение? Если да, то расскажите нам о способах такого контроля.

Последним отвечал мистер Девис Коман, профессор Гарвардского университета. Личностью он являлся довольно уникальной. Что только стоила его пропаганда в родных пенатах, где каждый десятый студент, как правило, выходец из богатейших семейств мировой элиты, самого нижнего ее звена – основания пирамиды. Он говорил, как на лекции, быстро, компактно и доходчиво.

Методов правления множество. Они масштабны и многообразны. В современности лучшей технологией завоевания и порабощения стран стало производство денег, долларов США. Эта частная контора принадлежит нескольким лицам и печатает деньги круглосуточно. Федеральный Резервный Банк представляет собой консорциум двенадцати частных банков, которые не являются частью госструктуры США. Эти банки получили право печатать деньги для правительства США благодаря президенту Вильсону. Им не надо работать, что – бы «делать деньги», они делают их буквально – печатают на станках. Выпустив денежную партию, они выдают их правительству в долг. Этот долг необходимо выплатить с процентами. Что – бы вернуть проценты, нужны новые деньги, взять которые можно только снова в Федеральном Резервном Банке – ФРБ, и снова возвратить проценты. Так до бесконечности. Банкиры печатают деньги и дают их в долг правительству, которое расплачивается с ними этими же деньгами, что приводит к нарастанию денежной массы, ее обесцениванию, и как следствие всемирному кризису.