Бездна под ногами

Коллеги врачи приглядывались ко мне, сначала с недоверием, потом с удивлением, которое быстро перешло в чувство страха, меня снова боялись, но уже иначе бойкотов никто не объявлял, даже общались сдержанно вежливо и при крайних случаях с пациентами могли и совета попросить, но на вечеринки не звали и, в целом, на другие темы кроме работы никто не пытался со мной заговорить.

– Мариночка, вы умница, таких талантливых врачей очень мало, но поймите меня правильно, я не могу назначить вас заведующей отделением, вы как личность крайне асоциальны, вас же бояться, не самая лучшая психологическая атмосфера воцариться при таком руководителе. Вы уж меня простите великодушно, – в сотый раз пытался извиниться главный врач больницы.

Это происходило каждый раз как увольнялся очередной заведующий отделением и ему вновь приходилось подбирать кандидатуру на эту должность. Почему то никто не прижимался заведующим, выдерживали не больше полугода и сбегали. Причина лично мне так и не была понятна.

– Степан Григорьевич, вы же знаете, что я не хочу быть заведующей, так что не переживайте по этому поводу, я лучше пойду к пациентам, с вашего позволения, – каждый раз я отвечала одно и тоже главному врачу больницы.

А что мне ещё оставалось сказать, я и правда не горела желанием заниматься административной работой, меня все устраивало и так.

– Марина, почему вы за все эти годы ни разу не спросили почему вас бояться? – вдруг задал вопрос Степан Григорьевич, когда я уже практически была у двери его кабинета.

– А какой смысл задавать этот вопрос? Если люди хотят чего то бояться, они всегда найдут для себя повод и основание, ну или придумают на крайний случай. Эта информация ничего не изменит. Я не изменюсь и они тоже, – постаралась я дать развернутый ответ.

– Я начинаю верить что вы колдунья, причем древняя, такой выдержкой как у вас обычный человек просто не смог бы обладать, – сказал мне Стакан Григорьевич.

– Интересная теория, ну а если и так какая разница, здесь я просто доктор Марина Анатольевна и не больше, – ответила я с улыбкой на лице, меня и правда рассмешил его слова.

– Хорошо, Мариночка, только прошу вас на этот раз, пусть заведующий отделением проработает хоть пару лет, я утомился их выбирать. Я знаю вы можете это устроить, – обратился ко мне Степан Григорьевич.

– Ну ладно вам, неужели и вы тоже в эти глупости поверили, – с искренним удивлением в голосе спросила я.

– Мариночка, как тут не поверишь, люди ж все видят, стоит кому то вам что то поперек сделать как тут же или заболевает человек или ещё что похуже случается у него. А у наших заведующих уже и не перечесть бед происходило сколько – аварии, пожары, смерть близких людей, серьезные заболевания, страшно даже вспоминать. И это случалось аккурат после стычки с вами. Мне самому страшно сейчас вам это все говорить, как бы не прокляли меня за такое откровение, – практически дрожащим голосом сказал мне Степан Григорьевич.

– У вас жена больна, приведите на диагностику, лучше меня знаете, что раннее выявление болезни многократно повышает шансы на спасение. Я вас очень уважаю и ценю как специалиста, не стоит верить в чушь, которую люди несут, – ответила я спокойно главному врачу больницы.

– А что с женой? Она вроде не жаловалась? – обеспокоенно спросил Степан Григорьевич.

– Я пойду к пациентам, все у вас будет хорошо, до свидания Степан Григорьевич, – ответила я и вышла из кабинета.

Моя бездна с каждым шагом увеличивалась, мне хотелось заплакать, но я не умела, последний раз у меня получалось заплакать далеко далеко в детстве. Я дошла до ординаторской и остановилась у двери, когда же это закончиться, почему я такая, за что мне это, мысли не давали мне покоя.

На душе похолодело, бездна сковывала и манила все сильнее, я морально начала сдаваться, как то вдруг стало все равно, а вдруг станет легче, если она меня погладит, подумала я.

– Марина Анатольевна, помогите, пожалуйста, там девочку подростка привезли без сознания, на улице подобрали, жизненные показатели падают, а что с ней понять не можем, ещё немного и потеряем ее, – тараторила рядом врач реаниматолог, хорошая девочка, ещё сопереживающая пациентам, недавно начала работать.

– Конечно, пойдем скорее, – ответила я ей и отодвинула свою бездну на второй план, есть вещи поважнее моих личных переживаний.

Девочку тогда удалось спасти, а может это она меня спасла, вовремя появившись в моей жизни. Не знаю даже, но точно поняла, что я нужна пациентам, поэтому свою боль и переживания, должна припрятать глубоко глубоко, чтоб не мешали работать.

Нового заведующего вот уже месяц не могут найти, все как то неуправляемо в отделение становиться. Врачи нервничают, по углам перешептываются, а главврач занят лечением жены. Он после моих слов решил проверить здоровье супруги и выявил онкологию на ранней стадии.

– Мариночка, скажи честно, ты ведь знаешь, я верю тебе, как моя Лена сможет выкарабкаться? – спросил меня как то главврач, поймав меня в коридорах больницы.

– Степан Григорьевич, все будет хорошо, выполняйте рекомендации лечащего врача и не переживайте, если нужна моя помощь вы только скажите, я всегда готова, – ответила я.

– Спасибо, ты и так считай ее спасла, когда предупредила меня, не было же и намека на такую беду, – сказал главврач.

Тогда наша беседа на этом закончилась. После его слов мне стало тепло на душе, впервые мои странности принесли положительную реакцию в мой адрес, моя бездна на некоторое время отступила.

Не знаю, что тогда так повлияло на персонал отделения, то ли главврач их уговорил и внушил, что меня не надо бояться, то ли я стала меняться, но на очередном собрании на тайном голосовании большинство проголосовали за мою кандидатуру на пост заведующей отделением.

Я была крайне удивлена. Главврач устав уговаривать сотрудников занять эту должность предложил просто каждому написать на бумажке фамилию того, кто на их взгляд лучше всего подходит для этой работы и бросить в коробку. Чья фамилия будет написана больше всего раз, тот и станет заведующим отделением.

– Уважаемые коллеги, сегодня начинается новая глава в нашем отделении, у нас избрана заведующей Марина Анатольевна. Этот врач очень талантлива и невероятно проницательна, иногда мне кажется, что она просто колдунья. Главное, что ее колдовство, если оно и правда есть, будет теперь работать во благо нашего отделения и наших пациентов. Желаю всем нам плодотворной и успешной работы, – с такой речью выступил перед коллегами Степан Григорьевич после голосования.

Должность мне далась тяжело, я не любила бумажную работу, а ещё больше не любила отвечать за других врачей, но пришлось смириться и впахивать. Что то получалось, что то нет, Степан Григорьевич помогал, да и коллеги оказались невероятно понимающими и терпеливыми. Никто за период моей адаптации ни разу не пожаловался и не бунтовал. Все удавалось решать мирно.

Когда казалось уже что все налажено и работает как надо, один из ведущих врачей неожиданно принял решение о переезде за границу, пришлось срочно искать замену. Многие приходили на собеседование, но не внушали мне доверие. Пока не появился Виктор. Он зашёл в кабинет и я поняла, он именно то что нам нужно, от него веяло уверенностью, силой и спокойствием. До прихода к нам он работал фельдшером на селе, в глухом довольно месте, до ближайшей больницы далеко, поэтому опыт у был крайне разнообразный, к нему шли с абсолютно всеми проблемами и он помогал их решать.

– Мне сказали, что вас называют знахарь, а почему, – спросила я у Виктора.

– Это народ мне придумал название, все потому что жили мы далеко от больниц и аптек, порой самому приходилось за нужными травами в лес ходить и готовить настойки, отвары и мази, – спокойно ответил Виктор.

– А почему уехали? – спросила я.

– Я там жил пока родители живы были, помогал им, их не стало прошлым летом, сначала отца похоронил, мать следом слегла, с пол года даже не прожила, перед смертью слово с меня взяла, что в город подамся и начну людям тут помогать, ещё что женюсь, детишек заведу. Вот я и приехал, – ответ Виктор.

– Поняла, ну чтож добро пожаловать, не знаю как с женой, но с работой мы вам поможем, если хотите приступайте прямо сейчас, осмотритесь, если вопросы какие будут задавайте, у нас хороший коллектив, помогут, и я тоже всегда рядом, – ответила я Виктору и невольно улыбнулась ему.

Меня этот жест удивил, обычно я контролирую свою улыбку, а тут получилось просто так, потому что захотелось улыбнуться этому взрослому спокойному мужчине. Почему то я робела в его присутствии, что то в нем было такое, что заставляло меня волноваться, хотелось узнать его получше не просто как специалиста, а ещё и как человека.

– Спасибо, я пошел тогда осматриваться, – улыбнулся Виктор невероятной доброй улыбкой в ответ и вышел из кабинета.

Весь день мои мысли возвращались к нему, в конце дня я решила посмотреть как у него дела и пошла его искать в отделении.

Завернув за угол, я увидела, что он сидит на скамейке в коридоре рядом с пожилой женщиной, та безутешно плакала, то и дело поднося платок к лицу, а Виктор держал ее за руку и говорил ей что то. Я тихо подошла ближе, чтоб услышать их разговор:

– Доктор, неужели он так и будет всю жизнь калекой, ему ведь всего пятнадцать, как же ему дальше жить, – говорила пожилая женщина.

– У вашего внука очень серьезно травмирована спина, но нет ничего невозможного, стоит ему захотеть, как все получиться, главное не терять веру в себя. Этот путь очень сложный, ему придется заново учить свое тело чувствовать, опираться, садиться, потом уже ходить. На это уйдут не дни, и даже не месяцы, а годы. Но он встанет и снова начнет ходить на своих ногах, сможет воплотить в жизнь все свои мечты. Кто то должен дать ему надежду и поддержать, поверить в него, родители сдались, а вы нет, так станьте для него опорной, – говорил Виктор.

– Так я же старая, столько я разве проживу, чтоб помогать ему, – спросила женщина.

– Вы будете жить до тех пор, пока ваш внук крепко не встанет на ноги, вот увидите, – ответил Виктор.

– Спасибо доктор, вы не забыли ещё как это быть человеком, я очень вам благодарна, – ответила пожилая женщина, после чего встала и вошла в палату.

Там лежал Егор, мальчик, разбившийся на мотоцикле, я раньше бабушку его не видела, родителей знала, они часто приходили к сыну, но после того, как купили ему крутую инвалидную коляску, стали появляться все реже и реже. Травмы были очень серьезными, многие врачи, считали, что он не выйдет из больницы, делали разные предположения сколько же ему ещё осталось на этом свете времени. Однако, я всегда видела в нем надежду, не знала как помочь ему, но знала что точно ему можно помочь вернуться к прежнему образу жизни. Неужели Виктор именно тот кто сможет ему помочь.

– Марина Анатольевна, а почему Егор не занимается ничем? Просто лежит, это никак не способствует его реабилитации, надо разрабатывать тело, заставлять мышечный каркас работать по новому, иначе парень так и останется в этой палате, – спросил меня Виктор, как только увидел, что я наблюдаю за его работой.

– Наши специалисты поставили на нем крест, хотели даже отправить домой на дожитие, но я не позволила, продлила его пребывание у нас до конца месяца. Никто тут не знает как ему помочь, вижу что вы поможете ему, – ответила я Виктору.

– Мы поможем ему, мне показалось или вы тоже чувствуете как я? Чувствуете в нем надежду? – спросил Виктор, смотря мне прямо в глаза.

У меня от его взгляда перехватило дыхание, я даже отступила на шаг, не сразу даже осознала сказанное им, а осознав почувствовала, что он прав.

– Марина Анатольевна, думаю вы не только с работой мне поможете, вы моя будущая жена, правда ведь? – сказал Виктор.