Лорд и леди Шервуда. Том 3

– Воля твоя! – сказал он, окинув Марианну горьким взглядом. – Я готов побиться об заклад, что через пять минут после того, как сюда спустится сэр Роджер, ты раскаешься в своем упорстве. Но я уже ничем не смогу помочь тебе!

– Уходите, – отворачиваясь от него, ответила Марианна. – Я презирала бы себя, приняв вашу помощь.

Взгляд шерифа выразил полную безнадежность, и, обернувшись к Гаю, сэр Рейнолд сказал:

– Милорд, леди Марианна Рочестер полностью в вашей власти.

Епископ тронул шерифа за рукав и указал глазами на лестницу, ведущую к двери. Проводив их взглядом, Гай подошел к Марианне, опустился перед ней на одно колено и посмотрел ей в лицо. Вскинув руку, он едва ли не нежно отвел с ее щеки светлую прядь.

– Образумься, прошу тебя! – тихим вздохом слетело с его губ. – Я не хочу твоей гибели, но мне нужен Робин! И если для того, чтобы он оказался в моих руках, потребуется твоя смерть, то ты умрешь, Марианна.

– Гай, – так же тихо отозвалась она, глядя в его почти умоляющие глаза, – ты когда-то называл себя моим другом.

Его глаза сузились, как у озлобленного пса, и от прежней затаенной мольбы в них не осталось и следа. Вскочив на ноги и выпрямившись во весь рост, он сложил руки на груди и отрывисто спросил:

– Хочешь снова упрекнуть меня? Или взываешь к моей памяти, желая вернуть то, что прошло?

– Ни то и ни другое, – спокойно ответила Марианна. – Я спрашиваю твою совесть, которая у тебя, наверное, есть. Как к тебе попало письмо моего брата?

Гай долго молчал, не в силах оторвать взгляд от ее ясных серебристых глаз, и чувствовал, как они снова завладевают его душой. Он дернул головой, пытаясь освободиться от ее чар, и сказал:

– Месяц назад я перехватил гонца твоего брата с этим письмом. Он добрался до Лондона в поисках тебя, не поверив, что ты вне закона и скрываешься в Шервуде.

– Зачем тебе понадобилось его перехватывать?

Гай недолго подумал и передернул плечами:

– Сам не знаю. Наверное, упоминание твоего имени на меня так подействовало. А вчера я узнал, что Робин все-таки женился на тебе, и понял, как я могу использовать это письмо с выгодой для себя. – Он посмотрел на нее, ожидая новых вопросов, но она молчала, и тогда он спросил ее сам: – Это все, что ты хотела бы знать?

– Да. Остальное я знаю и без твоих слов.

– Интересно, что же ты знаешь? – усмехнулся Гай, потирая подбородок.

– То, что твой шпион, – и Марианна небрежно кивнула в сторону Хьюберта, – подслушал нас с Робином и обо всем тебе рассказал. А ты, в свою очередь, обо всем известил Роджера Лончема. То, что ты надоумил Лончема нарядить людей, посланных убить моего отца, в одежду зеленого цвета, чтобы оклеветать Робина, обвинив его в том, что это он отдал приказ. То, что ты желал мне бесчестия, но не смерти. И не ради меня, а ради того, чтобы Робин увидел своими глазами, что со мной сделали. Увидел после того, как ты рассказал ему обо всем, насытившись своей местью ему и мне.

– О, как он слушал, молчал и страдал! – улыбнулся Гай и посмотрел на Марианну. – В какой-то момент, когда я рассказал ему главное о тебе и перешел к подробностям, его взгляд стал таким, будто он вот-вот бросится на меня и задушит голыми руками! Но нет. Ведь он еще не узнал от меня, где ты, и совладал с собой. Ты его заботила куда больше, чем наша с ним вражда и боль, которую ему причинил мой рассказ. А тебе по-прежнему не откажешь в остром уме, принцесса! Но есть кое-что, ускользнувшее сейчас от твоего понимания.

– И что же это? – спросила она, внимательно глядя на него.

Продолжая улыбаться, он сделал несколько шагов по зале, обернулся к Марианне и сказал:

– Из любви и преданности ему ты отказываешься написать письмо и даже готова к допросу под пытками, рискуя не только своей жизнью, но прежде всего ребенком, которого носишь. Но ты не понимаешь, что все твои страдания будут напрасными. Представь, что глашатаи шерифа скоро помчатся во все концы Ноттингемшира с вестью о том, что ты заключена в темницу и осуждена на смерть. Но если Робин до определенного мной часа добровольно предаст себя в руки правосудия, то тебя освободят, а приговор, вынесенный тебе, епископ отменит. Представила?

И он посмотрел в ее широко раскрывшиеся глаза, замершие серебряными зеркальцами.

– Представила, – с удовлетворением сказал Гай. – А теперь сама ответь, как поступит твой супруг?

Марианна молчала, чувствуя, как колотится сердце, и задыхалась от его стремительного биения.

– Молчишь, но знаешь: он придет. Даже если бы он не любил тебя, – а он тебя любит, и очень сильно! – то одно лишь его благородство не позволило бы ему допустить казнь жены, да еще беременной, если ее можно спасти, обменяв на свою жизнь. Поэтому перестань упрямиться и напиши письмо, чтобы спасти хотя бы себя и ребенка! Робина тебе все равно не удастся избавить от встречи со мной и последующей казни. Дай ему достойно умереть с сознанием того, что он спас тебя, что ты останешься жива, на свободе и в положенный срок произведешь на свет его сына или дочь.

Марианна молча смотрела на него, облизывая пересохшие губы. Заметив, что он выразительно смотрит на ее правую руку, она убрала обе руки за спину.

– Продолжаешь упорствовать! – хмыкнул Гай и дружелюбно улыбнулся. – А может быть, все не так страшно? Ты ведь не знаешь, какие слова я тебе продиктую. Выслушай хотя бы! Вдруг окажется, что ты переоценила мою изобретательность, и письмо будет вовсе не столь опасным для Робина, как ты представляешь!

– Нет, я не стану не только писать, но и слушать тебя, – ответила Марианна, помотав головой так, что выпавшие из косы волосы взметнулись светлым вихрем. – С дьяволом не вступают в сделку, даже ее условия обсуждать нельзя!

– С дьяволом! – насмешливо повторил Гай. – Надо же, какого высокого мнения ты обо мне! Ну, как знаешь. Я сделаю так, как тебе рассказал, а ты поступай как хочешь. Разочаруй его, когда он придет и увидит тебя умирающей. Сначала ты ослушалась его: он ведь запретил тебе покидать лес? Потом погубила его ребенка, вынудила его самого добровольно пойти на смерть. Славная жена, нечего сказать! Могу лишь посочувствовать Рочестеру!

Каждое его слово без промаха било в цель – ее сердце. Она закусила до боли губы и неожиданно столкнулась взглядом с Виллом. Все это время он безмолвно наблюдал за тем, что происходило. Но сейчас, увидев в ее глазах отчаянную решимость, Вилл негромко, но отчетливо сказал:

– Гай, оставь ее в покое.

– Наконец-то! – выдохнул Гай и улыбнулся. – Я уже отчаялся услышать твой голос!

Марианна содрогнулась при виде этой торжествующей улыбки, которую Вилл видеть не мог, потому что Гай стоял к нему спиной.

– Итак, Вилл, ты что-то сказал? – вкрадчиво спросил Гай, отвернувшись от Марианны и словно начисто забыв о ней. – Что-то насчет леди Марианны?

Он подошел к Виллу и остановился в двух шагах от него. Они посмотрели друг другу в глаза, Вилл отвел взгляд и глухо сказал:

– Не трогай ее.

– Ты просишь меня пощадить Марианну, – жестко сощурив глаза, Гай так же жестко спросил: – А что ты готов предложить мне взамен?

Вилл молча пожал плечами, предлагая ему самому назначить цену. Гай присел на подлокотник огромного кресла из резного дуба и, положив подбородок на ладонь, долго изучал Вилла пристальным взглядом.

– Ты ведь знаешь много, Вилл, очень много! – задумчиво сказал он и, приняв решение, ударил ладонью себя по колену: – Я хочу Шервуд, Вилл. Весь! Если я дам тебе сейчас карту Шервуда, ты укажешь на ней расположение ваших дозорных постов?

Вилл долго смотрел в его выжидающие глаза и медленно, с трудом выталкивая из горла каждое слово, ответил:

– Сначала отпусти ее.

Он указал глазами на Марианну. Гай тоже оглянулся на нее, тяжело вздохнул и сказал:

– Давай договоримся так: я пощажу ее, но не отпущу. Ведь она сразу бросится в Шервуд, и какой смысл в моих переговорах с тобой, если она успеет предупредить Робина?

– А какой смысл мне верить тебе, если ты не однажды нарушал данное тобой обещание? – с угрюмой усмешкой возразил Вилл.

Гай рассмеялся и развел руками.

– У тебя нет выбора! – сказал он сочувственным тоном. – Но сегодня ты можешь довериться моему слову. Я вовсе не жажду ее смерти. Мы пришли к соглашению?

Он вопросительно посмотрел на Вилла, лицо которого исказилось в мучительной судороге. Усилием воли справившись с собой, Вилл глухо сказал:

– Да.

По-прежнему не сводя с него настороженного взгляда, Гай медленно поднял руку, и, повинуясь властному жесту, два ратника поспешили к нему.