Притворись моей женой

– Да, я схожу с ума по тебе! – громко говорю я и слышу её ответный злой шёпот:

– Каким клоуном ты был, таким и остался.

Пауза. И Татьяна громко заявляет:

– Нет!

Посетители дружно и возмущённо вздыхают. Особенно сердобольные начинают уговаривать Татьяну. Она пытается вырвать свои ладони у меня из рук. Я держу их крепко. Она начинает пятиться, а я ползу за ней на коленях, протирая дорогущими брюками грязные полы кафе.

– Ты не пожалеешь ни об одной минуте, проведённой рядом со мной! – говорю я громко.

И тихо добавляю:

– Мне очень нужна временная жена. Умножь названную тобой цену за лавку на два, Марьина Татьяна Николаевна.

В глазах Татьяны мелькает огонёк, она сощуривается и наклоняется. Я дёргаю её на себя. И со стороны всё выглядит так, будто она всё-таки растроганно присела рядом со мной на колени. Толпа ахает, свистит, хлопает… А мы начинаем торговаться под улюлюканье толпы.

– Тройная цена, Власов.

У меня на языке вертятся слова, что у Поповой Татьяны всегда были большие аппетиты, но я вовремя прикусываю свой язык.

– Двойная, Татьяна. Побойся бога…

– Тройная, – судя по тону, немного уступает Татьяна.

– Ни тебе, ни мне, Тань! Умножаю твою цену на два с половиной и добавляю сверху тридцать тысяч на булавки!

Татьяна колеблется секунду, но потом выдыхает, пожимая руку:

– Идёт! Но развод – в начале марта!

– Согласен, – радостно заявляю я.

– Согласна, – чуть громче говорит Татьяна.

Посетители восторженно хлопают, кто-то выкрикивает «горько!». И я, воспользовавшись секундным замешательством Татьяны, прижимаюсь к её губам. Губки у Татьяны пухлые, сочные и без всякой помады. Целовать одно удовольствие: мягко прижиматься, втягивая их по очереди в рот, немного играя языком. И легонько покусывать, дразнясь. Татьяна шумно выдыхает. Опешив на мгновение, она позволяет себя целовать, но не предпринимает попыток ответить. А зрителям нужно хлеба и зрелищ! Хлеб лежит перед ними на столах, и зрелище я сейчас устрою.

Я обхватываю затылок Татьяны и врываюсь языком в её ротик очень глубоко, заставив её вздохнуть и пискнуть от неожиданности. Я тараню её сладкий ротик и ласкаюсь о язычок, чувствуя, как она внезапно решает ответить. И о, как сладко она это делает! Я балдею и ещё охотнее включаюсь в игру, забыв, что вокруг нас толпа. Рука уже скользит вниз с её затылка, перебирается на спину и сжимает тонкую талию. Внезапно всё заканчивается. Татьяна ловко уходит от поцелуя. Она смотрит на меня затуманенным взглядом, но слова как никогда чёткие и ясные:

– А ещё мне нужно колечко. С бриллиантом.

Меня настолько заштормило от шального поцелуя, что я рассыпаю перед ней щедрые обещания:

– Хоть с тремя, Танюшка!

Таня довольно улыбается. Я поднимаюсь сам и помогаю подняться ей. Нас шумно поздравляют. Я расплачиваюсь за кофе Тани, который она так и не выпила, галантно предлагаю ей свой локоть. Она послушно цепляется за него, а потом эта маленькая, но хитрая бестия шепчет мне со сладкой улыбочкой на губах:

– И стоимость колечка не входит в стоимость сделки, Власов!..

– Договорились!

Я согласен на что угодно сейчас, и выйдя из кафе, подхватываю Таню на руки.

– Власов, успокойся! – недовольно бурчит она.

– За нами ещё смотрят, так что обхвати меня за шею руками. Как-никак я твой будущий муж! – ухмыляюсь, млея от близости её тёплого точёного тела. Вдыхаю свежий аромат парфюма с зеленоватыми нотками и привкусом цитрусовых: так пахнет весна, бьющая пьяно и сладко мне в голову…

Я усаживаю Таню в свой автомобиль. Она переводит дыхание и поправляет волосы. Щёчки немного порозовели. Как бы она ни пыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло, её тоже взволновали недавние объятия и поцелуй. Таня сразу разворачивается ко мне лицом:

– Подробности, Власов.

– Может, будешь называть меня Родионом? А я тебя Татьяной? Танечкой, Танюшой… Как-никак нам надо будет изображать мужа и жену.

– Хорошо, Родион. Но прежде, чем мы подпишем договор, – с нажимом произносит она, – я хочу знать, на что я соглашаюсь.

– Посидим в ресторане, обсудим?

– Нет, Родя. Офис, кофе и обсуждение договора по пунктам, – чётко произносит она.

Я стараюсь сдержат улыбку, потому что меня совершенно внезапно и непреодолимо тянет мыслями в игривом настроении. И слова Тани я переворачиваю с ног на голову. Мне во всём чудится сексуальный подтекст. Ох, Родя… Похоже, ты попал!..

Нет, блин, я реально попал!

Потому что, пока мы сидели в моём офисе и обсуждали условия нашей сделки, позвонила моя бабуля. Телефон лежал на нейтральной территории: посередине стала. Трель iPhone раздалась особенно громко. Я уставился на телефон, сказав почему-то шёпотом Татьяне:

– Это звонит моя бабуля. Её зовут Марта.

Я чувствовал себя так, словно бабуля поймала меня за руку на воровстве конфет из вазочки. Стряхнул наваждение и, прочистив горло, ответил на звонок:

– Добрый день, ба!

– Родя, милый! Какую ужасную новость я только что узнала! Ты что, развёлся с женой?

Чёр-р-р-рт… Откуда она узнала? Теперь наследства мне не видать, как собственных ушей! Но я сохранил невозмутимый тон и так же удивился в ответ:

– Ба! Действительно, это была бы ужасная новость… Но с чего ты это взяла?

Я посмотрел на Таню: она молча мне отсалютовала большим пальцем. Мол, хорошо, так держать. Я немного расслабился.

– Таки это неправда? – засомневалась бабуля. – Но Елисей мне сказал, что ты развёлся…

Елисей! Вот откуда ноги растут! Мой двоюродный брат. Наверняка он тоже хочет отщипнуть кусочек бабушкиного наследства или вырвать причитающийся мне кусок, поэтому рассказал бабуле. Кстати, откуда он знает? Ах, да… вспомнил. Его бывшая девушка работала в ЗАГСе, наверное, она его снабдила ценными сведениями.

– Привет, Родя! – заголосил Елисей в трубку.

Что?! Он ещё и опередил меня? Елисей уже у бабули?

– А мы без тебя тут уже почти две недели скучаем, – продолжал глумиться брат, – я, бабушка Марта и моя любимая супруга… Мой сладкий-сладкий котик!