Немой мир. Падшие и обреченные

– Так под какое же описание я подхожу? – произносит отстранённый голос, одновременно проникая в самые потаённые уголки души.

Я задумываюсь. На самом деле ответ уже крутился в моей голове несколько часов, но он был настолько нереальным, насколько это вообще возможно, и я твёрдо решила, что не позволяю ему слететь с губ. Но с каждой секундой мой мозг всё больше и больше убеждается, что ход мыслей явно верный. У людей не может быть крыльев и таких глаз. У них также не может быть такой потрясающей внешности, только если в прошлом он не был богатым постоянным клиентом талантливого пластического хирурга.

– Невозможно, – шепчу я скорее себе, чем ему, и сразу же замолкаю.

Повисла неловкая пауза, и только лёгкий треск огня нарушает эту немую тишину.

– Я – твой ночной кошмар, – наконец-то говорит Анаэль, словно стараясь ещё сильнее испугать меня.

Я шумно сглатываю.

– Мило, – мысленно закрываюсь от страшных картинок, крутившихся в голове.– Но ты не походишь на дракона с зубастой пастью, уж извини. И не надо угрожать мне. Не забывай, ты находишься в моей спальне… и твоя жизнь сейчас в моих руках.

– Не будь такой самоуверенной. Кто сказал, что у меня нет зубастой пасти?

И снова тишина между нами давит тяжёлым грузом на плечи.

– Что? – медленно и шокировано произношу я, бросая слегка испуганный взгляд на раненного парня.

– Ну, я к тому, что у меня есть зубы, – поясняет он, улавливая волны моего страха, а затем улыбается во все тридцать два. – Я не столетняя старушка, если ты не заметила.

– Лучше бы ты был старушкой… – тихо бормочу я. – Было бы меньше проблем.

Анаэль разражается смехом. Удивительная, мягкая мелодия скользит и наполняет всю комнату, и мне кажется, что даже коже становится теплее. Его смех, будто огонь, умеющий согревать изнутри. Он одурманивает, затмевает сознание, подчиняет разум. Мне приходится собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы преодолеть это. Нервно касаюсь руки, сбрасывая невидимую тёплую вуаль.

– Кто ты?

Мелодия смолкает, и комната вновь становится холодной и не уютной.

– Я тот, кем ты пожелаешь меня видеть.

– Хорошо, – язвительно соглашаюсь я, радуясь обретению голоса. – Тогда ты- еда, и я съем тебя на завтрак.

– Не много ли мяса? Ну, в смысле, я – довольно таки большая порция.

Моё лицо перекашивается от удивления. Пернатый находится на грани существования, но, похоже, считает своим святым долгом по подкалывать меня напоследок. Парень вообще может быть серьёзным, или он раньше в цирке работал? Спустя минуту испытания моим гневным взглядом, Анаэль всё же делает одолжение, отвечая мне.

– Люди обычно не верят в существование таких, как я. Они могут видеть нас на каждом углу, каждый день, но ни за что не признаются себе, что это было правдой.

Я неизменно выжидающе смотрю на лежащего собеседника, и он вновь набирает в грудь воздуха для следующего монолога.

– Для тебя – я демон, – улыбаясь, отвечает он. – Хотя точнее, падший сын архангела, если тебе это о чём-то говорит. Вы прозвали нас именно демонами, хотя это не совсем точно, ведь настоящие демоны живут в Преисподние, а падших не всех изгоняют туда.

Мои брови взлетают вверх.

«О, да. Мне это говорит о многом. Но всё это бред» – первое, что приходит на ум. Затем мой взгляд вновь падает на лоснящиеся, благородно чёрные перья. Маленькие кусочки пазлов начинают складываются в голове: идеальная внешность, сильное тело атлета, колкий, едкий, невыносимый характер (это уже стало понятно из нашего недолгого разговора, да-да), и, конечно же, неземные, огромные, тёмные крылья. Конечно! Всё это, возможно, составляющие единственного слова: «падший».

– Я же говорил, что люди в этом плане ужасные скептики, – серьёзно произносит Анаэль.

– Нет, – смотря в одну точку, проговариваю я. – Почему-то я верю тебе.

И это было чистой воды правдой. Считайте, что я обезумела, но иначе быть просто не может. Я не фанатик религии, но кое-какие тексты о ангелах и демонах читала, и Анаэль прекрасно подходил под все описания.

– Чтобы развеять все остаточные сомнения, – тихо откашлялся парень, – задай себе вопрос: много ли людей ты видела с вросшими в спину, чёрными крыльями?

Я вновь встречаю взгляд янтарных глаз, который будто говорит «вот-вот». А ведь действительно, я никогда не видела подобных людей. Видимо, на моём лице отражается понимание, и даже безропотная вера, потому что Анаэль торжествующе смотрит на меня.

– Я рад, что хоть кто-то на этой пропащей земле не потерял веру в мифы и легенды.

Всё, что я могу ответить на его слова – это кивок. Мой разум отказывается функционировать дальше, он слишком шокирован происходящим. Я встаю и «на автомате» подхожу к прикроватному столику, а затем залпом выпиваю стакан воды, который принесла сюда ранее.

– Это была моя вода, – усмехающимся голосом замечает демон, и в его глазах отражаются весёлые огоньки.

– Ты отказался от неё, помнишь? – проходя к двери, отстранённо отвечаю я. Мне нужно побыть одной и свыкнуться с новой информацией. – Но так уж и быть, я принесу тебе новую.

– Эй, можно я тоже задам тебе один вопрос? – повышая тон, чтобы я его слышала, спрашивает Анаэль.

Я разворачиваюсь к нему и удовлетворительно киваю (похоже, что следующий несколько дней я буду прибывать в таком шоке, что смогу только так отвечать всем).

– Как тебя зовут? – спокойно спрашивает падший, слегка приподнимаясь на локтях и тут же морщась от боли.

Мгновение я думаю, отвечать ему или нет, но затем прихожу к выводу, что гости тоже должны знать имена тех, к кому пришли, не так ли? И особенно это касается тех гостей, которые сейчас валяются на кровати с полу разрезанными животами.

– Дея, – отвечаю я, выходя на кухню.

Когда я закрываю дверь, мне кажется, что он шепчет что-то типа «божественная», но до конца, естественно, я в этом не уверенна, ведь ничего подобного во мне нет и никогда не было, в отличии от него самого.

Когда я вновь принесла раненному падшему ангелу стакан воды, он уже спал. Поэтому мне ничего было делать, кроме как самой спокойно окунуться в сон.

Я захожу в комнату, где уже тихо посапывает маленькая сестрёнка. Моё новое спальное место состоит из хрупкой, очень старой одноместной кровати и накинутого на пружины небольшого одеяла. И только представьте, даже эти вещи в нашем пост апокалипсическом мире являются роскошью. Живот недовольно урчит, из всех сил показывая, что он голоден. Но я ничего не могу ему дать, потому что хлопья были отданы сестре, а лапша понадобится мне на завтра, чтобы восполнить силы перед следующей вылазкой за провиантом. И, возможно, мне придётся ещё разломать её на две части, чтобы накормить умирающего пернатого демона на моей шикарной двухместной кровати, уже и так пожертвованной ему.

Анаэль. Необычное имя. Хотя стоит ли удивляться этому? Он ведь падший сын архангела. Я могла бы больше удивиться, если бы его звали Петя или Вася. И, на сколько я помню, архангелов несколько, чей же он сын? Мысли о грозном ангеле преследуют меня до тех пор, пока я устало и абсолютно вымотано не проваливаюсь в царство Морфея.

Мне вновь снится сцена на улице. Бедный, загнанный в угол парень трясётся под натиском Анаэля. Теперь я стою очень близко к двум этим фигурам, поэтому вижу, как капельки пота выступают на лбу парня, прижатого к земле. Анаэль грозно сверлит беднягу глазами, будто пытаясь реально испепелить его. Но даже не эта жестокая сцена имеет значение. Языки пламени извиваются в непоколебимых, холодных, янтарных глазах. Они действительно плещутся там, перекрывая нижнюю часть радужки и даже немного задевая чёрный зрачок. Неужели у этого Аполлона реально горит огонь, когда он выходит из себя? Или это уже моя придумка?

Вдруг сцена резко меняется, и я вижу Анаэля уже перед собой. Он нависает, как Ангел Смерти. Понимая, что теперь я поменялась местами с тем беднягой, я искренни кричу от ужаса. Именно мои глаза сейчас видят злого, разъярённого демона. Страх парализует меня, как маленькую девочку, видящую тёмную фигуру, выползающую из-под кровати в её комнате, несмотря на все доводы родителей, что такого не может быть. Анаэль опасен. Более того, он смертелен сейчас. Я снова и снова кричу, в панике пытаясь отползти от его ног, но он делает шаги прямо на меня. Внезапно его руки поднимаются вверх с зажатым клинком в ладонях, а затем стремительно опускаются, прокалывая мою грудь насквозь. Я уже не кричу, а воплю, что есть сил, но затем яркая вспышка света прерывает кошмар и перед глазами возникает личико сестры, обеспокоенно глядевшее на меня.

– Дея! – шепчет она.– Ты чего?

Я нервно оглядываюсь вокруг. Моя комната не выглядит уютным особняком, но всё-таки и не является сущим ужасом – тёмной улицей с высоким фонарём.

– Плохой сон, – поясняю я, принимая сидячее положение. – Извини, что разбудила.

Губки малышки растягиваются в широкой улыбке, а глаза сияют, как две небольшие звезды. Я всегда удивлялась, как ей, такой крохотной и слабенькой девочке, хватает мужества сохранять теплоту и любовь в своём сердце ко всем живым существам на Земле, даже если они её будят очень ранним утром. Я-то уже давно потеряла эту способность и не вижу в людях ни капли хорошего.

– Сколько время? – задаюсь вопросом, не обращаясь ни к кому конкретно.

Моя сестрёнка плохо знает время в силу своего возраста, поэтому она лишь обиженно глядит на часы, оказавшиеся в моих руках мгновение спустя.