Убийство в Эй-Би-Эй

– Вы полагаете, что Роузэнн Бронстайн могла быть у него в комнате?

– Она присутствует на съезде? Она ведь книготорговец, должна присутствовать.

– Я встретил ее в отеле вчера, – признал я.

– Значит, могла быть.

– Но она хорошо знает, что не надо разбрасывать одежду.

– Да, пожалуй, так, – сказала Юнис неохотно. – Впрочем, это нереально. После того, как Джайлс обнаружил прелесть разнообразия, Бронстайн долго у него не удержалась.

– Что думаете вы о случившемся? Убийство или нет?

– Ничего не думаю. А вот вы думаете над тем, не могла ли это быть Юнис Дивор. Прежде всего в смерти мужа подозревают жену, не так ли?

Мне стало неловко, и я пожал плечами:

– Я этого не говорил.

– Так скажите.

– Почему вы очутились в городе? Сколько времени вы здесь находитесь?

– Со вчерашнего дня, с 16 часов. Нужно, чтобы я объяснила, почему?

– Я не могу требовать объяснений. Хотите сами объяснить?

– Нет ничего проще правды. Он позвонил мне. Забыл дома пакет.

– Пакет?

Я, наверное, вытаращил глаза от удивления, потому что Юнис посмотрела на меня с усмешкой и повторила:

– Да, пакет. Я себя выдала этим? Я виновата?

– Нет. Продолжайте.

– Он позвонил мне, сказал, где лежит пакет, и попросил, чтобы я занесла его сюда. Я сказала, что постараюсь. Дело в том, что это давало мне повод побывать у брата, которого не видела больше года, хотя живем мы всего лишь в 40 милях друг от друга.

Я захватила с собой пакет, позвонила снизу в номер Джайлса. Его не было на месте. Я и не рассчитывала, что он у себя, разве что с женщиной, но тогда бы он не подошел бы к телефону. Поэтому я сдала пакет в гардероб и оставила для него номерок у портье. И отправилась к брату, где заночевала.

– Лучше бы ему послали пакет в номер с горничной.

– Почему? Он ведь получил его. Я видела, что он лежал на письменном столе, когда я вошла, как раз перед тем, как полицейские сунули его в парусиновый мешок с остальными вещами. Через несколько часов я получу его обратно.

– Именно это поручение, Юнис, я должен был выполнить вчера, – сказал я, снова мысленно ругая себя. – Ему передали номерок вчера вечером, но у него не было времени пойти в гардероб. А я взял пакет только сегодня утром во время ленча, но к этому времени он уже был мертв.

– Ну и что? Подумаешь, важность этот пакет!

– Почему вы так говорите? Вы знаете, что в нем?

– Конечно. Ручки. Он их все время покупает. Специальные трехгранные ручки с его монограммой. Впервые я стала покупать их ему. Меня раздражало, что он вечно развинчивает шариковые ручки, в которые можно вставлять запаски.

– Я знаю. И роняет пружинки.

– Он стал писать только этими. Правда, они имеют два недостатка: быстро кончается паста, и после этого он сует их во внутренний карман пиджака, и я должна разбирать их и выбрасывать те, которые кончились.

Я кивнул. Теперь я понял из-за чего поднялся шум во время подписывания автографов. Джайлс пытался сделать надпись почти высохшей ручкой (наверное, той самой, которой я нарисовал вопросительный знак на блокноте на его письменном столе). У него не было запасных, потому что я не принес их, и ему пришлось писать чужими ручками, к которым он не привык.

Вот почему он ругал меня, и не могу осуждать его, зная об этом бзике с ручками. Но как пустая ручка способствовала его убийству? Это могло побудить его в раздражении убить меня, но не могло спровоцировать его убийство.

– Но почему вы приехали сюда?

Впервые Юнис смутилась и опустила глаза. Она проговорила едва слышно:

– Я надеялась, что увижусь с Джайлсом. Я знала, что сегодня утром он надписывает автографы, и подумала, что это приведет его в хорошее настроение. Я подумала, что он захочет… если я останусь ночевать.

Я был потрясен. Эта женщина, несгибаемая, как скала, вдруг развалилась на куски, но у меня не было никакого желания снова собирать ее.

– Инстинктивно он знал, что я еду, и только для того, чтобы не встретиться со мной он разбил свою голову или устроил так, чтобы ему разбили голову, и навсегда распрощался со мной. Сукин… – и две крупные слезы покатились по ее щекам. Она вышла из комнаты, не попрощавшись.

12. Роузэнн Бронстайн. 17.15

У меня не было желания сразу уйти. Я мог оставаться в номере до 18 часов. Куда бы я не пошел, чтобы я ни делал, я стремился бы разгадать проклятую загадку. Через два-три дня Джайлса, наверное, похоронят. И мне придется присутствовать на заупокойной службе, и ради моего собственного душевного спокойствия к тому времени я уже должен что-нибудь узнать.

Итак, почему он был убит? Пока мне было известно об одном пустяковом осложнении в его жизни и о другом, серьезном. Пустяковым была пустая ручка, потому что я не принес пакет. Серьезное осложнение было вызвано любовным крахом двух женщин – Юнис и Роузэнн. (Кто бы мог предположить, что Джайлс Дивор – роковой мужчина, из-за которого две женщины пришли в отчаяние!)

Я был уверен, что Юнис не убивала его. Она слишком быстро догадалась, что я намекаю на убийство. Если бы она была убийцей, она наверняка сделала бы вид, что не поняла намека, и старательно избегала бы этого слова и версии. (Или, может быть, я слишком романтически настроен?).

Как насчет Роузэнн? Где бы мне найти ее?

Я решил попробовать дозвониться в ее книжную лавку. В День поминовения погибших лавка, вероятно, закрыта, но я знал, что она занимает несколько комнат над магазином. Быть может, у нее есть отводная трубка. На 15 гудке мне ответили.

Голос был тихим и осипшим, совершенно неузнаваемым, и я подумал, что ошибся номером.

– Роузэнн? – спросил я на всякий случай.

– Какого дьявола тебе нужно? – произнесли более громко, и тут я узнал ее.

– Это Дэрайес Джаст.

– Я знаю. Какого дьявола тебе нужно? – она уже не называла меня «малышом». Ей было действительно плохо.

– Извини, Роузэнн, но ты слышала о Джайлсе?

– Да, я слышала о нем. Никогда бы не подумала, что проклятый ублюдок может поскользнуться и упасть в ванне.

Уже вторая женщина бранила его за то, что он осмелился умереть.