Двухсотлетний человек

– С чего ты скопировал эту форму?

– Я выбрал геометрическую фигуру, сэр, отвечающую текстуре древесины.

На следующий день Сэр принес ему новый кусок дерева – побольше – и электрический вибронож, Он сказал:

– Изготовь из этого что-нибудь, Эндрю, А что – реши сам.

Эндрю так и сделал. Сэр смотрел, как он работает, а потом долгое время рассматривал изделие. С тех пор Эндрю уже не прислуживал за столом. Вместо этого ему было приказано читать книги об изготовлении мебели, и он научился делать всякие столы и бюро.

Сэр сказал:

– Это изумительные изделия, Эндрю.

А Эндрю ответил:

– Я наслаждаюсь, делая их, сэр.

– Наслаждаешься?

– Когда я их делаю, сэр, связи у меня в мозгу возбуждаются по-особенному. Я слышал, как вы употребляли слово «наслаждаться». Тот смысл, который вы в него вкладываете, соответствует тому, что ощущаю я. Делая их, я наслаждаюсь, сэр.

3

Джералд Мартин поехал с Эндрю в региональный филиал «Ю. С. Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн». Сэра, члена Регионального законодательного собрания, старший робопсихолог принял немедленно. Собственно говоря, именно положение конгрессмена давало ему право иметь робота – в те первые дни, когда роботы были редкостью.

Тогда Эндрю еще ничего этого не понимал, но впоследствии, расширив сферу своих познаний, он мысленно воспроизвел эту сцену и увидел ее в надлежащем свете.

Мертон Мэнски, робопсихолог, слушал, все больше хмурился и не раз чуть было не принимался барабанить по столу. Лицо у него было испитое, лоб в глубоких складках, и, возможно, он выглядел старше своих лет.

– Создание роботов, мистер Мартин, – сказал он, – это не точное искусство. Яснее мне объяснить трудно, однако математические формулы, определяющие системы позитронных связей, чрезвычайно сложны и позволяют находить лишь приблизительные решения. Естественно, Три Закона непререкаемы, поскольку мы во всем исходим из них. Разумеется, вашего робота мы заменим…

– Ни в коем случае, – сказал Сэр. – Речь ведь не о неполадках. Свои прямые обязанности он выполняет безупречно. Но кроме того он изумительно режет по дереву, никогда не повторяясь. Он создает произведения искусства.

– Странно! – Мэнски словно бы растерялся. – Конечно, в настоящее время мы стремимся делать связи более общими… По-вашему, это истинное творчество?

– Судите сами. – Сэр протянул ему деревянный шарик с изображением площадки для игр. Фигурки детей были такими мелкими, что их не сразу удавалось различить, и в то же время они обладали поразительной пропорциональностью и настолько гармонировали с древесным рисунком, что и он казался вырезанным.

– Это его работа? – сказал Мэнски, возвращая шарик и покачивая головой. – Счастливая случайность. Что-то в расположении связей…

– А повторить вы сумеете?

– Скорее всего нет. Ни о чем подобном еще ни разу не сообщалось.

– Отлично, Я рад, что Эндрю – единственный в своем роде.

Мэнски сказал:

– Полагаю, компания охотно взяла бы вашего робота для изучения.

Сэр ответил с неожиданной мрачностью:

– Ничего не выйдет. И думать забудьте. – Он обернулся к Эндрю. – Едем домой.

– Как вам угодно, сэр, – ответил Эндрю.

4

Мисс назначала свидания мальчикам и редко бывала дома. Теперь мир Эндрю сосредотачивался вокруг Крошки-Мисс – уже далеко не крошки. Но она не забывала, что первое свое изделие он вырезал для нее – деревянный кулончик на серебряной цепочке, который она всегда носила на шее.

И это она первая воспротивилась манере Сэра раздаривать его изделия. Она сказала:

– Знаешь, папа, пусть те, кому они нравятся, платят за них. Они ведь стоят недешево.

– Давно ли ты стала корыстолюбивой, Мэнди? – спросил Сэр.

–. Деньги пойдут не нам, папа, а художнику.

Эндрю никогда раньше не слышал этого слова и, когда у него выдалась свободная минута, посмотрел его значение в толковом словаре. А потом они с Сэром снова поехали. На этот раз к. адвокату Сэра.

Сэр сказал адвокату.

– Что вы о ней думаете, Джон?

Адвоката звали Джон Фейнголд. У него были белые волосы и пухлый живот, а по краям его контактных линз шел ярко-зеленый ободок. Он посмотрел на резную дощечку, которую протянул ему Сэр.

– Очень красиво… Но я уже слышал новость. Ее вырезал ваш робот. Тот, который с вами здесь.

– Да, это работа Эндрю. Верно, Эндрю?

– Да, сэр, – сказал Эндрю.

– Сколько бы вы заплатили за нее, Джон?

– Право, не знаю. В таких вещах я не знаток.

– А вы поверите, что мне за эту вещицу предлагали двести пятьдесят долларов? Стулья Эндрю раскупались по пятьсот. В банке лежат двести тысяч долларов, вырученных за изделия Эндрю.

– Боже мой! Он сделает вас богачом, Джералд!

– Наполовину, – сказал Сэр. – Вторая половина положена на имя Эндрю Мартина.

– Робота?

– Вот именно. И я хочу знать, законно ли это.

– Законно ли? – Фейнголд откинулся на спинку скрипнувшего кресла. – Прецедентов не существует, Джералд. Но как ваш робот подписал необходимые документы?

– Он умеет писать свое имя. И я отвез образец его подписи в банк. Самого его я туда брать не стал. Можно ли сделать еще что-то?