Академия

– А теперь, – продолжал Эйпорат твердо и сурово, – мы на ультраволновой связи с Анакреоном. Повторяйте за мной слово в слово.

Лефкин замотал головой. Толпа, наполнившая зал и близлежащие коридоры, дико взревела.

– Говорите! – крикнул Эйпорат. – Начали: «Анакреонский флот…»

Лефкин повторил…

8

В покоях Виниса стояла напряженная тишина, когда на экране возникло лицо князя Лефкина. Регент только охнул и застонал, когда увидел, как плачевно выглядит его сын и наследник…

Гардин смотрел на экран спокойно, положив ногу на ногу, а только что коронованный Леопольд, дрожа, забился в самый темный угол и судорожно закусил рукав своего раззолоченного одеяния. Даже солдаты, выйдя из обычного бесстрастия, с ужасом глядели на экран.

Лефкин говорил запинаясь, устало, то и дело делая паузы:

– Анакреонский флот… осознавая сущность своей миссии… и отказываясь участвовать… в невиданном злодеянии и святотатстве… возвращается на Анакреон… предъявляя следующий ультиматум… тем богохульникам и грешникам, которые осмелились применить силу… против Академии… источника всякой благодати… и против Галактического Духа… Требуем немедленно прекратить войну… против… истинной веры… и дать гарантии… которые бы устроили… военный флот, представляемый нашим священником… Тео Эйпоратом… чтобы такая война больше не повторилась… и чтобы… (тут возникла довольно долгая пауза) и чтобы… прежний регент… Винис… был заключен в тюрьму… и предстал перед церковным судом… за свои преступления… В противном случае… королевский флот… вернувшись на Анакреон… сровняет дворец с землей… и сделает все необходимое… для ликвидации гнезда грешников… и логова разрушителей…

Голос адмирала затих. Он отчаянно всхлипнул. Экран погас.

Пальцы Гардина быстро прикоснулись к корпусу атомного фонарика. Свет его постепенно пошел на убыль. И когда он совсем исчез, в наступившей темноте регент, король и солдаты стали черными тенями. А вокруг Гардина появилась аура!

Конечно, она не сверкала так торжественно, как былая аура короля, но была по-своему эффектна и куда более эффективна.

Гардин, с трудом скрывая иронию, обратился к Винису:

– Есть старая притча. Старая, как само человечество. Думаю, вам полезно будет послушать…

«У лошади был злейший враг – волк, который заставлял ее жить в постоянном страхе. Окончательно отчаявшись, она решила поискать сильного защитника, который помог бы ей избавиться от врага.

И отправилась она к человеку, и предложила ему заключить союз, потому что волк был врагом человека тоже. Человек тут же согласился и предложил немедленно убить волка, если только лошадь ему поможет, Лошадь с радостью согласилась и позволила человеку надеть на себя седло и уздечку. Человек вскочил на лошадь верхом, поскакал и – убил волка.

Лошадь на радостях поблагодарила человека и говорит: «Теперь, когда враг наш мертв, сними с меня седло и уздечку!» А человек громко рассмеялся и ответил: «Да что ты говоришь? Но, моя лошадка!» – и пришпорил ее хорошенько».

Стояла гробовая тишина. Тень Виниса не пошевелилась.

Гардин спокойно продолжал:

– Думаю, аналогия очевидна. Желая навечно закрепить за собой незыблемую власть над своими пародами, правители Четырех Королевств приняли от нас научную религию, которая стала их седлом и уздечкой. Животворная сила атомной энергии сконцентрировалась в руках священников, которые выполняли наши приказы – наши, замечу, а не ваши. Вы убили волка, но не смогли избавиться от…

Винис как подброшенный вскочил с кресла. В темноте его глаза казались черными омутами безумия. Хриплым голосом он проговорил:

– Но ты в моих руках! Никуда не денешься. Ты погибнешь! Пусть нас поднимут на воздух! Пусть все взорвут! Но ты погибнешь! Я убью тебя! Солдаты, – заорал он, – стреляйте в дьявола! Огонь! Огонь!!!

Гардин обернулся и посмотрел на солдат, улыбаясь. Один из них поднял было бластер, но тут же опустил. Остальные даже не пошевелились. Сальвор Гардин, мэр Терминуса, окруженный мягким сиянием, дружелюбно улыбающийся, перед которым только что рассыпалась в прах мощь Анакреона, был слишком велик для них, несмотря на приказ трясущегося регента…

Винис выкрикнул проклятие и бросился к ближайшему солдату. Выхватил у него бластер, направил его ни Гардина и нажал кнопку…

Бледный топкий луч "отразился от силового защитного поля, окружавшего Гардина, и, не причинив тому никакого вреда, нейтрализовался. Винис нажимал и нажимал кнопку, хохотал в истерике и заливался бессильными слезами.

А Гардин спокойно улыбался, а его защитное поле – его аура – светилось все сильнее, поскольку проглотило энергию луча бластера. Леопольд в своем углу закрыл глаза и тихо застонал…

Издав истошный вопль, Вини с развернул бластер к себе и выстрелил…

Глядя на обезглавленную фигуру на полу, Гардин пробормотал:

– Да… Приверженец «прямого действия» до конца… Последний.

9

Склеп был переполнен.

Сальвор Гардин невольно сравнил эту толпу народа с той небольшой кучкой советников, которая собралась здесь во время «первого пришествия» Гэри Селдона, тридцать лет назад. Тогда их было всего лишь шестеро-пятеро старых энциклопедистов, из которых никто не дожил до сегодняшнего дня, и он сам, новоиспеченный мэр… В тот самый день он с помощью Йона Ли и его людей лишил власти старого догматика…

Теперь все было по-другому. Все члены Городского Совета ожидали появления Гэри Селдона. Гардин по-прежнему был мэром, но теперь он обладал всей полнотой власти. А после поражения Анакреона Гардин пользовался всеобщей популярностью и любовью. Когда он вернулся с Анакреона с известием о смерти Виниса и подписании нового соглашения с трясущимся от страха Леопольдом, его встретили с восторгом. Когда за этим последовало подписание соглашений с остальными королевствами – соглашений, которые охраняли Академию от любых попыток нападения, – радости не было конца! По всем улицам Терминуса прошли факельные шествия. Даже имя Гэри Селдона никогда не звучало так громко!

Губы Гардина дрогнули в улыбке. Да, начала такой популярности он добился тогда, тридцать лет назад…

В противоположном углу Склепа Зеф Сермак и Льюис Борт что-то оживленно обсуждали. Казалось, события последних дней на них не отразились никак. А ведь они голосовали за вотум доверия, публично покаялись в ранее произнесенных оскорблениях в адрес Гардина, оправдываясь и извиняясь… и тут же затеяли новую кампанию…

Йон Ли коснулся руки Гардина и многозначительно показал на часы.

Гардин поднял взгляд.

– Привет, Ли. Что это вы такой грустный? Теперь-то что не так?

– Он должен появиться через пять минут?

– Надеюсь. В прошлый раз он появился в полдень.

– А если не появится?

– Послушайте, Ли, вы, видимо, решили до конца моих дней мучить меня своими сомнениями. Не появится – значит, не появится!

Ли нахмурился и задумчиво покачал головой:

– Если все сорвется, у нас будут очередные неприятности. Если Селдон, так сказать, не одобрит наших действий, у Сермака руки будут развязаны. Он хочет полной и бесповоротной аннексии Четырех Королевств и немедленной экспансии Академии, – если потребуется – с применением силы. Кампанию эту он уже разворачивает вовсю.

– Знаю. Пожиратель огня должен глотать факелы, даже если рискует сам сгореть… А вы, Ли, будете всегда сомневаться и переживать. А если причин для волнения не останется, вы их придумаете.

Ли собрался было ответить, но в эту секунду у него перехватило дыхание. Все огни постепенно погасли, и взгляды собравшихся устремились на большой стеклянный куб, занимавший половину Склепа. Ли глубоко вздохнул и опустился в кресло рядом с Гардином.

Гардин выпрямился, пристально глядя на фигуру человека, возникшую внутри куба. Там, в инвалидном кресле, сидел старик!

Из находившихся в Склепе только Гардин помнил день, когда это произошло впервые… Тогда он был молод… С тех пор Гардин здорово постарел, а старик в кубе не состарился пи на один день…

Он тихо сказал:

– Я – Гэри Селдон…