Обнаженное солнце

Внутри чашечки цветка находился белый кружок, на котором чуть колыхались чёрные волоски. Они испускали одуряющий аромат. Бейли наклонился и понюхал.

– Правда, хорошо пахнет? – осведомилась Гладия.

– О да, напоминает духи.

Гладия расхохоталась.

– Похоже на землянина! Как раз наоборот! Духи могут иногда так пахнуть, как этот цветок.

Бейли кивнул. Он почувствовал, что начинает уставать от пребывания на воздухе. Однако он ни за что не хотел сдаться. Серый круг, замкнувший его портрет, должен быть уничтожен. Он понимал всю нелепость своего желания, но не мог ничего с собой поделать.

Гладия забрала цветок из его рук и начала медленно расправлять лепестки.

– Наверное, у каждой женщины свой запах? – сказала она, не глядя на своего собеседника.

– Это зависит от тех духов, которые она употребляет, – устало ответил Бейли.

– Трудно представить себе, что можно находиться так близко от кого-нибудь, чтобы почувствовать… Я не употребляю духов, потому что никого никогда не бывает поблизости. Но вы, наверное, привыкли к запахам духов. На Земле ваша жена ведь всегда находится с вами, не так ли?

Она тщательно, не поднимая головы, обрывала лепестки цветка.

– Нет, не всегда, – возразил Бейли, – то есть не каждую минуту.

– Но большую часть времени? И когда бы вы ни захотели…

– Как вы думаете, почему Либиг так настойчиво старался научить вас разбираться в роботехнике? – неожиданно спросил он.

Гладия продолжала вертеть в руках цветок, от которого остался только стебелёк и внутренняя часть чашечки. При вопросе Бейли она с силой швырнула остатки цветка в пруд.

– Я думаю, он хотел сделать меня своей помощницей, – медленно ответила она.

– Он говорил вам об этом?

– Да, он не раз спрашивал, не считаю ли я, что подобная работа будет интересной для меня? А я отвечала, что для меня на свете ничего не было бы скучнее. Он очень сердился…

– И после этого он больше не предлагал вам совместных прогулок?

– Вы знаете, пожалуй, вы правы. Видимо, я оскорбила его своим ответом. Но что ещё я могла сказать?

– Но, кажется, ещё до этого разговора вы сообщили доктору Либигу о своих ссорах с Рикэном Дельмаром?

Бейли почувствовал, как молодая женщина сразу напряглась как пружина. Даже голос её приобрёл несвойственный ему высокий тембр.

– Какие ссоры вы имеете в виду?

– Ну, конечно, ссоры с вашим мужем. Я слышал, вы не очень-то ладили с ним?

Она резко повернулась к детективу. Её лицо было искажено.

– Кто сказал вам? Неужели Джотан?

– Да, доктор Либиг упомянул об этом. И я думаю, что он прав.

Гладия с минуту молчала.

– Вы все ещё пытаетесь доказать, что я убийца, – заговорила она. – Мне иногда казалось, что вы – мне друг, а теперь я вижу, что вы просто детектив, обыкновенный ищейка.

Она подняла сжатые кулачки.

– Всё равно вы не можете коснуться меня, – напомнил Бейли.

Кулачки разжались. Гладия отвернулась от него и начала беззвучно рыдать. Бейли вдруг почувствовал, как сильно он устал. Он закрыл глаза, чтобы не видеть яркого света и длинных теней.

– Скажите, Рикэн Дельмар, наверное, был не очень-то нежным и ласковым, не так ли?

– Он всегда был очень занят, – ответила Гладия сдавленно.

– С другой стороны, у вас противоположный характер. У вас много нежности. Вы интересуетесь мужчинами, разве я не прав?

– Я… я… ничего не… не могу с собой поделать, – пробормотала она. – Я знаю, что это отвратительно. Даже гов… говорить на подобные темы – отвратительно. Но я ничего не могу с собой поделать.

– Вы беседовали об этом с доктором Либигом?

– Мне необходимо было с кем-то поделиться. Джотан казался таким добрым, он не упрекал меня, и мне это казалось большим облегчением.

– В этом и заключалась причина ссор с вашим мужем? Он был слишком холоден, слишком лишён всяких эмоций… вам это казалось ужасным, не так ли?

– О, я иногда ненавидела его, – она безнадёжно пожала плечами. – Просто он был хорошим солярианином, и нам ещё не было предписано иметь д… дет… детей, – с трудом выговорила она.

Бейли молча ждал. Он чувствовал себя всё хуже и хуже. В животе была холодная пустота. Казалось, что какая-то свинцовая тяжесть наваливается на него.

– Скажите, Гладия, – он постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче, – скажите правду, вы убили его?

– Н… н… нет, – прошептала она и вдруг устало, как будто уже не было больше сил сопротивляться, добавила: – Я не все ещё рассказала вам, Илайдж.

– Я слушаю вас, Гладия.

– В тот раз я поссорилась с ним. Старая ссора… старые причины… Я кричала на него, но он не отвечал. Он почти всё время молчал, и это выводило меня из себя. Я пришла в ярость. И после этого я ничего не помню.

Бейли слегка покачивался, полузакрыв глаза.

– Что значит: «Я ничего не помню»?

– Он был мёртв, я подняла крик, и сбежались роботы.

– Так убили его всё-таки вы?

– Я не помню, Илайдж. Но если бы я убила его, разве я могла бы это забыть? Я действительно ничего больше не помню… И мне было так страшно, так страшно… О, Илайдж, помогите мне, спасите меня!..