Академия

О.: Осознаю. Мне известно как теперешнее состояние Империи, так и ее прошлое, Не желая оскорбить кого-либо из присутствующих, скажу, что мне все это известно лучше, чем многим другим.

В.: И вы предсказываете разрушение всей Империи?

О.: Мое предсказание основано на математических расчетах. Здесь нет никаких личных суждений. Я и сам не рад, что все так складывается. Даже если предположить, что Империя плоха на сегодняшний день, состояние анархии, которое неизбежно наступит в ней после распада, будет во много раз хуже. Именно с угрозой анархии и призван бороться мой проект. Падение Империи, господа, – катастрофа, и противостоять ей чрезвычайно трудно. Империей правит бюрократия, власть которой все более усиливается. Всякая инициатива снизу пресекается, воздвигаются кастовые барьеры, задыхается научный поиск, и прочее, и прочее. Все это продолжается уже много веков. Повторяю, это слишком непостижимый и грандиозный процесс для того, чтобы его остановить.

В.: Но разве неизвестно всем и каждому, что именно сейчас Империя сильна, как никогда?!

О.: Впечатление обманчиво. Господин судья, гнилое дерево кажется нам сильным и здоровым, пока молния не расколет его пополам. Порывы грозового ветра в ветвях дерева Империи уже слышны. Прислушайтесь – и вы услышите, как оно потрескивает.

В.(не слишком уверенно): Мы здесь не для того, мистер Селдон, чтобы выслушивать ваши…

О.(решительно): Империя исчезнет, и все блага, что были созданы за время ее существования, исчезнут вместе с ней: знания, установленный порядок вещей… Начнутся бесконечные межзвездные войны, заглохнет межпланетная торговля, уменьшится число людей, отдаленные миры утратят связи с центром Галактики. И ничего с этим нельзя будет поделать.

В.(тихо, почти шепотом): Никогда?

О.: Психоистория, способная предсказать упадок, не умалчивает и о последующих мрачных временах. Империя, господа, как уже говорилось, продержится двенадцать тысяч лет. А период мрака и хаоса продлится не двенадцать, а тридцать тысячелетий. Потом появится Вторая Империя, но в промежутке между нашей цивилизацией и ее возникновением тысячи поколений проживут в хаосе. Вот с чем мы призваны бороться.

В. (оправившись от потрясения): Но вы сами себе противоречите! Ранее Вы сказали, что не можете препятствовать разрушению Трентора, то есть, по-видимому, и распаду – так называемому распаду Империи тоже…

О.: А я и не утверждаю, что мы способны противостоять упадку. Но пока еще не поздно попытаться повлиять на продолжительность мрака и хаоса. Есть возможность, господа, свести ее к одному тысячелетию взамен тридцати, если у моей группы будут условия для работы. Мы живем в очень нестабильное время. Огромную, разрушительную массу событий нужно скорректировать немного – совсем немного, но и этого окажется достаточно, чтобы вычеркнуть двадцать девять жутких тысячелетий из истории человечества.

В.: И как вы предполагаете это осуществить?

О.: Путем спасения интеллекта, Знания не могут принадлежать отдельному человеку, даже тысячам людей. Когда рухнет социальный институт Империи, знания разлетятся на миллионы осколков. Отдельные специалисты будут знать многое о немногом. Сами по себе они станут беспомощными, и знания исчезнут за одно поколение. Но если сейчас мы создадим банк данных всей суммы знаний человечества, они не будут утрачены никогда. Потомки будут строить свою деятельность на готовом фундаменте, им не придется каждый раз открывать все заново. Одно тысячелетие вместо тридцати.

В.: Все это очень…

О.: Тридцать тысяч моих сотрудников с женами и детьми работают над подготовкой «Галактической Энциклопедии». За свою жизнь им этой работы не закончить. Я сам не доживу до выхода первого тома. Но к тому времени, когда Трентор будет разрушен, работа будет завершена и тома Энциклопедии будут в каждой крупной библиотеке по всей Галактике.

Молоток председателя поднялся и опустился. Гэри Селдон сел на скамью подсудимых рядом с Гаалем, улыбнулся и шепнул:

– Ну, как вам этот спектакль?

– Похоже, вы выиграли. Что же будет теперь?

– Прекратят процесс и постараются заключить со мной частное соглашение.

– Откуда вы знаете?

– Если честно – не знаю. Все зависит от Председателя Комитета. Но его я знаю много лет. Я пытался анализировать его деятельность, хотя психоисторическими методами это делать трудновато. Тем не менее есть надежда…

7

Аваким подошел, кивнул Гаалю, наклонился к Селдону и что-то шепнул ему на ухо. Раздались возмущенные крики, подбежали охранники и отвели Авакима в сторону. Гааля увели.

На следующий день обстановка в корне переменилась. Селдон и Дорник оказались наедине с пятеркой Комитетчиков. Им даже предложили сигары. Селдон закурил, Гааль отказался.

– Наш адвокат отсутствует, – заметил Селдон.

– А сегодня – не судебное заседание, доктор Селдон, – ответил один из членов Комитета. – Мы собрались лишь для того, чтобы обсудить проблемы государственной безопасности.

– А теперь буду говорить я, – мрачно проговорил Линь Чен.

Четверо Комитетчиков торжественно выпрямились. Наступила тишина. Гааль затаил дыхание. Линь – худой, поджарый, угрюмый – выглядел старше своих лет. Он был фактическим правителем Галактики, поскольку ребенок, носивший титул Императора, оставался марионеткой, символом, Правил Галактикой Чен.

– Доктор Селдон, – начал он, – вы нарушили спокойное течение имперской истории. Никто из квадриллионов ныне живущих людей не проживет более столетия, Зачем же нам, в таком случае, отягощать себе жизнь, гадая о том, что будет через пятьсот лет?

– Ну а я протяну не более пяти, – с улыбкой возразил Селдон. – Однако для меня этот вопрос – первостепенный. Можете считать меня идеалистом. Но я думаю так, потому что считаю себя человеком.

– Не имею ни малейшего желания философствовать. Объясните, почему бы мне просто не избавиться от вас, а вместе с вами – от мифического будущего, отстоящего от нашего времени на пять столетий?

– Неделю назад, – мягко сказал Селдон, – у вас была возможность поступить так, и, вероятно, у вас появился бы шанс – один из десяти, – что вы доживете до конца года. Сегодня такая вероятность составляет один из тысячи.

Селдон стряхнул пепел. Комитетчики заерзали в креслах, зашептались. Веки Чена дрогнули.

– О чем это вы?

– Падение Трентора, – ответил Селдон, сделав глубокую затяжку, – нельзя предотвратить никакими волевыми усилиями. А вот ускорить – легко. Молва о судилище надо мной очень быстро разнесется по всей Галактике. Ваш отказ от моих планов предотвратить, смягчить, сократить мучения человечества убедит народы в том, что им не на что надеяться в будущем. Они уже сейчас с тоской вспоминают о том, как жили их предки. Они увидят, что политические революции и промышленные кризисы растут как грибы. В Галактике воцарится ощущение, что только то и ценно, что можно заполучить немедленно. Люди амбициозные ждать не станут, не замедлят и беспринципные. Каждое их деяние будет приближать конец. Казните меня – и крах Трентора наступит не через пятьсот лет и даже не через пятьдесят, а ваш собственный – через год, а то и раньше.

– Этим пугайте младенцев, – буркнул Чен. – Однако ваша казнь – не единственный выход.

Он оторвал свою сухую ладонь от бумаг, на которых она покоилась. Только два пальца остались лежать поверх первого листа.

– Скажите, – спросил он, глядя мимо Селдона, – действительно ли вся деятельность вашей группы заключается, как вы утверждаете, в подготовке Энциклопедии?

– Чистая правда.

– Это обязательно должно происходить на Тренторе?

– Трентор, мой Господин, располагает уникальной Имперской Библиотекой и материалами, собранными нами в Университете.

– Тем не менее. Если бы вы работали в любом другом месте, скажем, на планете, где бы вас не отвлекала суета метрополии, где бы ваши сотрудники могли целиком и полностью отдаться работе, – разве это не лучше?

– Не исключено.

– Прекрасно. Тогда позвольте сообщить вам, что такое место найдено. Трудитесь там спокойно, доктор, вместе со своими коллегами. Галактике будет известно, что вы упорно работаете и боретесь с упадком.

Чен улыбнулся:

– А поскольку сам я не верю во многое из того, в чем должен убеждать других, мне не составит особого труда внушить всей Галактике мысль о возможности упадка, в который сам не верю ни на йоту. А вы, доктор, перестанете досаждать Трентору и Империи. Альтернатива – ваша казнь. И не только ваша. Угрозы меня не пугают. Итак, у вас есть возможность в течение пяти минут выбрать между ссылкой и казнью.

– А какая планета избрана, мой Господин? – осведомился Селдон.

– Если не ошибаюсь, она называется Терминус.

Чен перелистал страницы, выбрал одну и повернул ее к Селдону.

– Она необитаема, но пригодна для жизни. Правда, она несколько удалена…