Психофора

– Ебаный кусок идиота! День и так говно, а еще какой-то калека плешивый под колеса бросается!

– Говно, не говно, а другого такого не будет, – философски спокойным тоном ответил Евгений.

Взъерепененный незнакомец остолбенел от своего же недовольства и буддийского спокойствия Евгения. Нижняя его челюсть беззвучно сползла вниз, а вместо ругательств вырвался тихий писк.

– Пошел в жопу! – гаркнул мужчина спустя секунду, придя в себя. Он запрыгнул в машину и сорвался с места.

Дмитрий и Диана добежали до Евгения в самый последний момент, и оказались запертыми вместе с ним в возобновившемся потоке машин. Кое-как уворачиваясь от несущихся на октановых крыльях колесниц смерти, они под маты, писк гудков и свист тормозов вернулись на безопасный тротуар.

– Если участь стать размазанным по дороге куском дерьма для тебя это подарок самой судьбы, то для этого не нужно ждать прилет кометы, – задыхаясь от испуга сказал Дмитрий.

– Я не умру сегодня там, где не должен умереть, – восторженно отвечал Евгений. – Я буду делать сегодня все, что взбредет в голову, – он горделиво смотрел на лучистую Психофору, и его поза пылала воодушевлением на грани с экстазом. – Ведь для этого и нужны волшебные дни.

– Я знала, что ты псих, – сквозь одышку говорила Диана, – но чтоб настолько…

– Хотелось бы, чтоб этот псих не утащил нас за собой, – угрюмо подметил Дмитрий.

Глава 2

На новых улицах

Диана ощущала, как адреналиновая жажда мучит ее после выходки Евгения. Она судорожно искала спокойное место, чтоб успокоить нервы и сердце. На глаза попался маленький продуктовый магазин в неприметном спальном районе. Ассортимент в таких не меняется с момента открытия, и сроки годности порой тоже могут оказаться под стать возрасту магазина, но тут уже как повезет.

Девушка выбирала воду, пока Евгений и Дмитрий крутились у входа, безучастно бросая взгляды с полки на полку. А из какого-то угла под потолком говорило радио. Неугомонный и бессменный диджей местной станции восхищался кометой и странностями, связанными с ней.

– Да, конечно, я не спорю, может показаться крайне утомительным говорить на одну тему четыре часа подряд, – вещал мужчина, – но я вам скажу больше: я собираюсь говорить об этом весь свой рабочий день. Вы можете переключаться или жаловаться, но мир подарил нам сегодня очень яркую, даже насыщенную тему для обсуждений. И никакой главред мне не указ! – смеялся диктор. – Так что пока не закончится этот день или пока я сижу на своем месте и дышу, я буду и дальше рассуждать с вами или без вас о комете. Боже! – он ударил кулаком по столу. – Да я как будто именно ее и ждал всю свою жизнь! Так что потерпите, ладно? День, всего один день. Считайте, что у меня сегодня день рождения, – вновь рассмеялся мужчина.

Диана смотрела пустыми глазами на одинаковые бутылки с водой. Наверное, она могла бы простоять здесь целую вечность, ожидая, пока сердце не успокоится, но сверлящий взгляд продавщицы, раскладывающей товары практически нагрел ей спину.

– Поэтому не знаю, как вы, – продолжал ведущий, – а я ощущаю невероятный эмоциональный подъем сегодня. Да, чаще слышно, что прилет кометы сулит одни лишь несчастья, но вы посмотрите на эту красавицу! Если конец света будет таким же красочным, то он уже не так плох.

Дмитрий ушел глубоко в дебри своих мыслей. Он пытался подобрать слова, которые помогут ему высказать Евгению все, что о нем думает. Но минуты шли, а с ними утекал шанс. Перед ним на полке лежали подгнивающие яблоки, и внутри он чувствовал себя схоже.

– Хочу, кстати, сказать, если кто не следит за новостями, – радио продолжало вещание, – то для научного сообщества прилет Психофоры стал крайней неожиданностью, ведь она появилась в нашей Солнечной системе где-то полгода назад буквально из ниоткуда. Мало удивительного, на самом деле в подобном. Я слышал, что метеоры, которые могут стереть в труху нашу старушку Землю, мы рискуем заметить прямо перед столкновением. Но все равно! Подобное явление – настоящий нонсенс и фурор для всего человечества! Правда сколько я не разговаривал со своими знакомыми, никто и не интересовался новостями о комете. То ли дело дюжина очередных супергеройских блокбастеров!

Евгений переминался с ноги на ногу прямо возле входа, готовый выпорхнуть на улицу, чтобы бежать дальше. Он внимательно наблюдал за перламутровыми бликами, прыгающими по витринам магазина. Евгений мог поклясться, что слышал эти блики, и звук тот напоминал тонкий треск кристаллов, крошащихся под собственным весом и от контакта с суровой реальностью. Он слышал самый что ни на есть перламутровый звук. И если парень встретится с ним еще раз, то узнает его в то же мгновение.

– Вы, разумеется, не обязаны верить мне на слово, – говорил диджей. – Поэтому я договорился заранее с ученым о небольшой беседе именно сегодня. С настоящим академиком! Я приветствую вас, Игорь Алексеевич.

– Да-да, и я вас тоже категорически приветствую, – из динамиков лился суетливый, шепелявый обрывающийся стариковский голос. Мужчина будто бежал, сидя на стуле. – И вас, и ваших слушателей…

– Что вы можете сказать о сегодняшнем явлении? – диджей перехватил инициативу. – Я думаю, вы согласитесь с моим видением Психофоры, как чего-то крайне аномального, но очень и очень любопытного.

– Несомненно, мой друг! Несомненно! – тараторил гость.

– А научное сообщество уже пришло к какому-либо консенсусу?

– Смотря кого вы называете научным сообществом, – с легким смущением говорил академик. – Это сообщество, кхм, весьма разношерстно. Вообще многие университеты, издания и обычные светила наук скоро начнут нести в неподготовленные массы свои гипотезы. Нужно просто подождать.

– Подождать, подождать. Нет! – обрубил на корню диктор. – Конкретно вы! Ваша позиция. Или ваших ближайших коллег. Давайте. Прямо сейчас!

– Конкретно мое? – задумался академик. – Хорошо. Как по мне, глядя на Психофору, мы должны задаться единственным вопросом: реальности происходящего.

– Что вы имеете в виду? Я, например, не сомневаюсь, что реальность реальна.

– Ну как сказать, – говорил академик. – Вы на работе со скольки?

– С самого запуска эфира, – ответил диктор.

– Ага… Поймите меня сейчас правильно. Вещи, события, о которых я пытаюсь рассказать, как мне кажется, должны были… как бы это сказать. Созреть.

– Созреть, – рассмеялся диджей. – Любопытно. И что же должно было созреть?

– В итоге? – уточнил академик. – Только Бог может знать. Или кто-то подобный. Но если говорить про мой личный опыт, то все начиналось очень просто: странные мысли, желания, предпочтения. Потом пришли необычные звуки и видения. Что-то не очень заметное. Например, невиданный раньше цвет, или… Не знаю… У тишины свой звук появился. Такой клишированный пример, но все же.

– Да это галлюцинации обычные!

– И да, и нет, – отвечал академик. – Да посмотрите хотя бы на саму комету! Как она те же облака окрашивает.

– Тут не спорю, удивительное зрелище, – согласился диктор. – Думаете, скоро мы станем свидетелями чего-то действительно грандиозного?

– Не знаю, что для вас значит грандиозное. И не знаю, насколько далеки будут последствия прилета кометы.

– Пф, – фыркнул Дмитрий. Он обратил внимание на радиовещание, когда в эфире появился ученый. – Последствия… Еще один фрик, – сказал он, косо глянув на Евгения.

Евгений же слушал на полном серьезе. Он даже перестал суетиться, когда в эфир вышел так называемый академик и начал нести в мир свои размышления.

– Хорошо, – гаркнул ведущий. – Расскажите тогда, какие необычные вещи успели приключиться с вами за сегодня?

– Утром… Когда мыл кружку после кофе, – задумчиво отвечал академик, – я услышал странный звук. Что-то похожее на рифмованные, ритмичные религиозные песнопения. Яркие, высокие, звенящие голоса. Но неразборчивые. Звучали они только тогда, когда текла вода и словно растворялись в ней. Я прислушался, пытаясь разобрать хоть слово, но ни одного я так и не понял. Знаете, если у молекул воды был бы голос, их разговор, думаю, звучал бы именно так.

– Ого. Живая вода, считай, в прямом смысле, – хохотнул ведущий.

– Громко сказано, наверное, но даже если так, – размышлял академик, – как было сказано, сегодня на наших глазах решается вопрос реальности. Возможно, нам стоит переоценить вероятностей различных событий. Вот, скажем, живет ли на дне океана огромный Кракен? Есть ли призраки в шкафу вашей бабули? Вчера я бы сказал твердое, уверенное, нет. Но сегодня…

– Все наши фантазии могут стать явью, – подчеркнул ведущий.

– Станет явью даже то, что мы вообще не в состоянии нафантазировать, – продолжал академик. – Проблема в другом. Люди и раньше разговаривали с горящими кустами, видели ангелов и похищались инопланетянами, но раньше вопрос всегда упирался в исследование биохимии из мозга, нет ли там какого-то сбоя. Теперь же… Мне кажется, теперь нужно будет сдвигать грани, которые позволяли определять объективность реальности.

– Какая-то прям магия, – сказал диктор.

– Нет, скорее материализующаяся философия. Или практическая метафизика. Пока только так, ведь вряд ли ближайшие годы доказательная наука будет заниматься корректировкой тех границ.

– Хорошо, а есть ли идеи или даже примеры этих границ? Тест, допустим? Согнуть ложку взглядом? – спросил ведущий.

– Мы не попали в какую-нибудь матрицу. Мир останется таким же реальным, каким и был, если можно так выразиться, просто измененным, – сказал академик и добавил: – а возможно, он и всегда был таким, просто мы не замечали. Единственное, в чем я уверен, так в том, что смерть останется той самой гранью, которую невозможно подменить или сдвинуть. Смерть куда реальнее жизни. В объективности жизни можно сомневаться, в объективности смерти – нет. Ибо мертвец обращается в ничто, теряет свою форму. И рано или поздно, он распадётся на атомы, оставив пустое пространство там, где он разлагался. Пустое – метафорически, разумеется.

– А если мы вспомним про живых мертвецов из фильмов? – уточнил ведущий.