Моя Чародейка

Моя Чародейка
Азика Ленс

Я замерла, соединила ладони и, подняв голову вверх, начала молиться, чтобы он не повернулся. Я продолжала следить за его действиями. При моей второй попытке тихонько встать из ванны и дотянуться до ночной рубашки, я поскользнулась и с громким плеском плюхнулась обратно ванную. Это фиаско! Я видела, что он повернулся. – Медведь! Стой на месте!– вырвался мой крик из груди и разнесся эхом, наверное, на весь Воксфурд.Он протянул руку к деревянной решётке, что нас разделяла, и стянул белую ткань. Не слушая меня, он подошёл, разворачивая её в руках. Я постаралась максимально закрыть своё тело руками, продолжая сидеть в ванной. Он стоял в проходе и нагло смотрел в мои глаза, после его взгляд начал скользить вниз, и я заметила, что его рука стала сильнее сжимать ткань. Всё, Нила, ты пропала! Сама виновата!

Азика Ленс

Моя Чародейка

Пролог

Я рождена полукровной, от матери-чародейки и отца-человека. До того как я трагически потеряла родителей, у меня была обычная городская жизнь: школа, подработка в сувенирной лавке, вечерние посиделки со школьными подругами, и всё что радовало окружающих меня людей, так же радовало и меня. Я не ощущала в себе ничего, что могло отличать меня от своих сверстников.

Однажды моя жизнь полностью изменилась: началась война, долгая и кровавая война. Примерно через год, я стала несовершеннолетней сиротой. Наёмники уничтожали всё на своём пути. Наш семейный дом не стал исключением. Родители погибли, спасая меня. Ещё через год скитаний и терзаний совести в смерти своих родителей, я стала понимать, что я другая. Мама не успела мне дать чётких инструкций как жить, и я училась всему сама.

В состоянии, подобному белой горячке, я прожила ещё один год. Мой путь лежал через развалины городов с короткими перерывами на еду и сон. Кровь людей лилась рекой, они убивали друг друга, насиловали, грабили – будто мир, в одночасье, стал другим, наполненным жуткими тварями. Казалось, что тот с кем ты раньше делила один праздничный стол, предаст тебя при удобном случае. Люди становились существами, которые совершали любые поступки, лишь бы прожить в этом гиблом мире хотя бы ещё пару дней. Я не смела никого винить в своём положении, но поняла лишь одно, что маленькой девочке пришлось за один только день, стать взрослой. На моём пути не будет людей, которые протянут руку помощи. В какой-то момент, я хотела покинуть этот мир, но совершить подобное, я не могла.

В поисках улыбчивого убиения себя прошел ещё один год скитаний взрослого ребёнка. Разве я могла подумать ранее, что в своё совершеннолетие буду бежать от смерти. Навязчивая мысль о скорой смерти не покидала меня, даже сам путь будто говорил мне, что все мои попытки бесполезны: ты не найдёшь покоя, и вскоре умрёшь.

Однажды я нашла то, что могло вызвать на моём лице подобие улыбки. Мир там, где нет людей, нет грязи и разврата. Никто, из окружающих меня людей, не сможет увидеть ветер, услышать реку, уловить запах земли, это могут видеть только те, кто смотрит – такие как я. Во время своих скитаний, я отыскала место на скалистом берегу реки. Это была морская деревушка на окраине города Балтимор. Маленький уютный домик, окружённый со всех сторон вековыми деревьями и утопающий в цветах, вдали от жителей деревни. Только здесь я смогла притвориться счастливым человеком и поэтому решила здесь остаться. Но вскоре, то место, где я смогла обрести покой, где место казалось мне безопасным – стало местом, где моя надежда на счастливую жизнь оборвалась. Наёмники зверствовали везде, оказалось, что в этой деревушке я была тоже не в безопасности. Они напали на мой скромный домик ночью. Я бежала, меня преследовали, стреляли, и когда дальше бежать было не куда, единственным возможным спасением было прыгать вниз со скалы в обжигающе холодную горную реку. Я думала, что сегодня здесь всё и закончиться, но…

Меня зовут Нила, и с этого начинается моя история, где я смогла обрести всё, о чём не могла даже мечтать, это история моей Чародейки.

Глава 1

Солнечные лучи пробивались через плотные, почти чёрные, шторы, наполняя маленькую избушку у реки, тёплым терпким светом. Вяло потянувшись на кровати, послала воздушный поцелуй портрету, который висел напротив, это был портрет моих родителей. Моя избушка располагалась в богом забытом месте, здесь почти никогда не бывает людей, нет посторонних звуков былой цивилизации, только я и природа и, конечно же, другие Чародеи. В тот день, когда я спрыгнула, спасаясь от наёмников, со скалы я почувствовала резкую боль, потом меня подхватило течение реки, и я погрузилась в полную темноту. Моё тело покидала жизнь. Течением реки меня принесло в деревню чародеев, как оказалось позже, в родовую деревню моей матери. Здесь мама повстречала моего отца, а после покинула родовое гнездо и больше никогда сюда не возвращалась.

Очнувшись, мне сказали, что именно здесь моя жизнь, предназначенная мне судьбой. Что именно моя кровь призывала, и сама природа вернула меня домой, то ли для спасения, то ли для того чтобы я смогла наконец обрести покой. Моим Ангелом, вернувшим меня к жизни, была моя любимая Анабель. Эта бодрая старушка буквально вдохнула в меня жизнь. Я поняла одно, чтобы начать новую жизнь, некоторым сначала необходимо умереть. Воксфурд – это то место, где меня природа накрыла своими большими крыльями, потому что не хочет быть осквернённой ложью людского мира.

Я воскресла, и мой мир снова прекрасен. Я получила уроки боевых искусств от лучших учителей Воксфурда. Теперь я умело владела и луком, и мечом. Старейшины передали мне знания предков. Я знаю, какие травы использовать для варки знахарских зелий: боевых, любовных и других. Я научилась вновь любить свой мир, и бережно хранить его от войны, которая длилась до сих пор в мире людей. Воксфурд скрыт защитными барьерами: ни один человек не сможет попасть на землю чародеев, если его не призовут они сами. Я была последней, кому было суждено попасть сюда. Сейчас врата закрыты, больше никто не мог проникнуть на наши земли.

Воксфурд

– Нила завершила своё обучение и уже создаёт свой мир. Она выбрала для себя окраину Воксфурда – начала говорить с воодушевлением одна из старейшин. Звали её Иволга. Она являлась самой молодой, по меркам Старейшин. Её длинные густые чёрные волосы, локонами спадали на плечи, а глаза имели цвет яркого летнего синего неба. Ну, а облака, разве что были у неё в голове. Я всегда считала её немного ‘того’, но глупой она точно не была. А то, как она передвигалась, было подобно походки Лани в брачный период. Формы этой женщины и сейчас останавливали на себе взор мужских глаз. Одежду она выбирала со вкусом, и та хорошо подчёркивала её лучшие качества.

Анабель поднялась со стула и, опираясь на палку, направилась к выходу из зала Советов, который был украшен магическими орнаментами на стенах. Это главный зал, где собираются все старейшины Воксфурда для принятия важных решений.

– Собрание закончено, подготовьте повозку – кинула она фразу в сторону стражей, не поворачивая головы. Позади Анабель раздался нервный смешок:

– Анабель, Нилы не было всего каких-то пару месяцев. Ты не исправима, не подготовь тебе повозку, ты пешком пойдёшь!

– Девочка должна сама развиваться, чародеи годами не посещают Воксфурд. Каждый должен быть готов выполнять своё предназначение, и эта девчонка не исключение, – с явным раздражением в голосе продолжила вторая из Старейшин по имени Санара.

От этой женщины меня всегда бросало в дрожь, её взгляд был всегда суров и холоден. Во время её нравоучений, я старалась не смотреть в эти зелёные глаза, казалось, что только одним взглядом, она может превратить меня в каменную статую, и потому я прозвала её «медуза Горгона». Ей это не нравилось, и естественно, я была частым гостем на допросе в зале старейшин, заранее обвиняемая этой женщиной.

– Не тебе, Санара, говорить мне, что делать. Я больше не желаю ничего слышать от вас о предназначении Нилы, и сама говорить не стану. Нилу это не коснётся, она сама выбирает свой путь, и она не раз доказывала это всем нам!

Зал собраний погрузился в глухую тишину, решения Анабель обсуждались, но никогда не осуждались, каждый чародей уважал Анабель. Она обладала сдержанным характером, была всегда справедлива, и да, она очень властная старушка.

– Хорошо, Анабель! – Санара встала со своего стула и отошла от круглого стола Совета, размещённого в центре зала. Поправляя свои длинные белокурые волосы за спину, она продолжила:

– За последствия мы ответим все вместе, в том числе и мир людей, который уже и так страдает от принятых нами решений. Моё почтение. – Санара поравнялась с Анабель, и первой покинула зал.

Следом за ней вышла и Анабель. Её ноги, уже лет как пятьдесят, перестали слушаться. Чародеи живут дольше людей, но так же смертны. Что нас отличает от людей, так это то, что время к нам благосклонно, и убивает нас медленнее.

– Как сказала Анабель, собрание законченно! – третьей из-за стола встала Иволга, с немного побледневшим лицом и, не скрывая явного раздражения – О следующем сборе старейшин нас всех оповестят, а пока желаю вам весёлого празднования весеннего Навия.

В эти весенние тёплые дни почитают души наших умерших предков. Считается, что они спускаются к нам, чтобы навестить и услышать про нашу жизнь, чтобы порадоваться и погрустить вместе с нами. Вместе с ними, так же спускаются усопшие, не упокоенные, неприкаянные и обиженные души. Именно поэтому многие чародеи надевают для защиты амулеты. В это время пробуждается природа, сходят на землю боги солнца и весны, заговоры и ритуалы наполняются особенной силой, наполняя праздник своей магической аурой. И лишь немногим избранным разрешено использовать личины – иллюзии, которые настолько убедительные, что порой понять, что человек не тот, за кого себя выдаёт, до крайности сложно, если не невозможно. Последние дни праздника всегда празднуются массовыми гуляниями.

Окраина Воксфурда

Сегодня ясный весенний день, раннее утро ещё морозное, но в лесу уже нет снега, всё начинает просыпаться, лесная жизнь начинает бить ключом, расцветать, благоухать. В воздухе чувствуется тонкий аромат смолы, ранние осенние цветы уже распускаются. Лес наполнен ещё прохладой, но уже кипит бесконечным движением всех его обитателей. Через две недели уже можно будет собирать травы и готовиться к празднованию весеннего Навия. Я любила этот праздник, но всегда отмечала его одна в своей избушке вместе с портретом родителей. В эти дни мне казалось, что я не одинока. Этот праздник стал для меня семейным и личным.

Взяв плетённую корзину и самодельную удочку, в виде палки с верёвкой и привязанным к ней крючком, я отправилась к горной реке. От моей избушки до реки было не более двухсот метров, достаточно только спуститься вниз по небольшой, чуть заметной тропинке, среди мелких кустарников, весенних цветов и трав.

Как же здесь красиво! Тихо, спокойно – подумала я.

Река в этом месте была не быстротечной, здесь всегда хорошо ловилась крупная хищная рыба. Выудить большую рыбу всегда доставляло мне необычайное удовольствие. Вид открывался завораживающий, скалистые утёсы обрамляли другой берег реки, на котором гнездились птицы разных видов, и они все вместе уживались.

– Не то, что люди… – произнесла я вслух, делая глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим, но ещё чуть морозным воздухом.

– Нила, что за вздор! – послышался голос позади.

Обернувшись, я увидела, как моя старушка Анабель, опираясь на свой «посох Друида» спускается ко мне.

– Я надеялась, что это прекрасное утро ничего не испортит! – сказала я ей, и с радостной улыбкой бросилась в сторону старушки, раскрывая руки для объятий.

– Ну что за девчонка! – улыбнувшись в ответ, сказала Анабель. Крепко обнявшись, я похлопала её по горбатой спине.

– Анабель, может уже, выкинешь ты свой посох? Давай другую палку тебе найдём, а то гляди, ты от этой всё горбатее становишься – пошутила я.

– Нила, я тоже по тебе скучала! – отстранившись от объятий, и смотря выжидающе в мои глаза, Анабель произнесла:

– Это никакой не посох!

Она подняла вверх свой атрибут для передвижения и с удивлённым видом посмотрела на него.

– Но он так выглядит! – уже громче сказала я, поднимая руки вверх, почти закатываясь от смеха.

– Сейчас я тебя… – старушка шуточно замахнулась на меня, своим посохом, смеясь вместе со мной.

– Пошли уже в дом, поговорить нужно, и рыбу свою не забудь на берегу, – добавила она, начиная не спеша, подниматься вверх по тропинке. Прихватив корзину и снасти, я поспешила за ней.

Анабель говорила, что не любит рыбу, но когда я её готовила, другим не доставалось и кусочка. Естественно, мои кулинарные способности она никогда не восхваляла, дабы не признавать, что за столько лет сама она готовить так и не научилась.

В тиши не проходимого леса, стояло моё жилище. Вокруг буйно разрослись кусты малины. Мы подошли к избушке, и я, открыв дверь, пропустила вперёд старушку.

– Да, у тебя жилище скромное, но здесь очень даже уютно – входя в избу и оглядевшись, произнесла старушка.

Моя избушка, и в правду, была скромной. Одна большая круглая комната, разделённая на несколько зон: часть с окном была для сна; другая, для отдыха – у камина; и стол для приготовления и приёма пиши, который разделял эти зоны. На одной из стен висели пучки трав, которые были собраны в прошлом году для приготовления эликсиров. Вдоль другой стены стояли несколько шкафов: с вещами, с различными эликсирами и с посудой. Мне всего хватало, так как я больше жила снаружи избушки, на природе.