Османы. История великой империи

Мустафа IV (1778–1808) – сын Абдул-Хамида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1807 по 1808 год.

Махмуд II (1785–1839) – сын Абдул-Хамида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1808 по 1839 год.

Абдул-Меджид I (1823–1861) – сын Махмуда II, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1839 по 1861 год.

Абдул-Азиз (1830–1876) – сын Махмуда II, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1861 по 1876 год.

Мурад V (1830–1904) – сын Абдул-Меджида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 30 мая по 31 августа 1876 года.

Абдул-Хамид II (1842–1918) – сын Абдул-Меджида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1876 по 1909 год.

Мехмед V (1844–1918) – сын Абдул-Меджида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1909 по 1918 год.

Мехмед VI (1861–1926) – сын Абдул-Меджида I, падишах Высочайшего Османского государства, халиф с 1918 по 1922 год.

Часть I. Основание Османской империи

Глава 1. Легендарный Осман-бей, основатель династии

Фахр уд-Дин Осман-бей, владения которого легли в основу Высочайшего Османского государства, считается легендарной личностью не только как основатель одной из величайших династий в истории человечества, но и потому, что достоверно о нем известно весьма мало. Большинство сведений, имеющихся в распоряжении современных историков, достоверными считаться не могут – они появились много позже смерти Осман-бея. Но прежде чем переходить к Отцу-основателю, нужно дать краткую характеристику эпохи, в которой он жил и правил.

Анатолия, конец XIII века… Конийский султанат, образованный сельджуками[6 - Сельджуки – ветвь тюрков-огузов (туркмен), жившие до XI века в степях Средней Азии, а затем начавшие мигрировать. Получили название по имени своего предводителя Сельджука. К во второй половине XI государство сельджуков достигло наибольшего могущества.] в 1077 году на захваченных византийских землях, начал распадаться на отдельные эмираты-бейлики, и к 1307 году процесс распада был завершен. Власть монголов, данником которых Конийский султанат стал в 1243 году, к тому времени сильно ослабла, и фактически бейлики были самостоятельными.

Бейлик, доставшийся Осман-бею от его отца Эртогрула, был невелик, но зато удачно расположен – на границе с Византией. Вообще-то, со стратегической точки зрения, в соседстве с государством, сохранившим часть своего былого могущества, ничего хорошего не было, но суть заключалась в том, куда был направлен завоевательный вектор. Византийской империи было уже не до возращения ранее утраченных земель – императоры старались удержать под своей властью то, что у них осталось, а оставалось, пока что, довольно много, было от чего откусывать кусок за куском.

Начиная со второй половины VIII века, по Анатолии распространялся ислам, который местные жители перенимали у арабов. К концу XIII века ислам стал доминирующей религией на полуострове. Осман-бей родился язычником, но в зрелом возрасте принял ислам, способствовал его распространению в своих владениях, а затем поднял знамя джихада.[7 - Джихад – усердие в распространении ислама, в том числе и путем вооруженной борьбы.] Быть борцом за веру почетно, а, кроме того, небольшой бейлик, воюющий против неверных и не зарящийся на земли соседних бейликов, не вызывал беспокойства у соседей, среди которых был могущественный бейлик Гермиян, правители которого стремились распространить свое господство на весь полуостров. И непременно распространили бы, если бы этому не препятствовали Караманиды, бейлик которых находился в центральной части распавшегося Конийского султаната. В первую очередь Гемияниды и Караманиды стремились разобраться друг с другом, а затем уже заняться более мелкими бейликами.

Пока два медведя боролись между собой, османский львенок набирал силу. Проливные весенние дожди привели к тому, что пограничная река стала течь по новому руслу, вдоль которого не было укреплений? Отлично! Захватим то, что можно захватить и станем ждать следующего случая… Воины соседнего бейлика Карасы предприняли набег на византийские земли? Замечательно! Под шумок можно добавить к своим владениям еще кое-что… Усердие в утверждении и защите веры – обязанность каждого мусульманина, а, кроме того, война с византийцами сулила богатую добычу, так что недостатка в воинах у Осман-бея не было. К нему бежали из других бейликов, а также из отдаленных земель, находившихся под управлением монголов, и он охотно принимал всех под свою руку.

27 июля 1302 года близ южного берега Измитского залива[8 - Залив на северо-западе Анатолии.] произошло сражение между византийским и османским войсками, вошедшее в анналы истории как Бафейская битва. Для нашей истории эта битва имеет тройное значение. Во-первых, в связи с ней имя Осман-бея впервые упоминается в исторических хрониках (византиец Георгий Пахимер[9 - Георгий Пахимер (1242–1310) – византийский ученый и церковный деятель, автор известных трактатов «Исторические записки» и «Набросок к философии Аристотеля».] называет его «Атманом»). Во-вторых, победа в Бафейской битве стала первой крупной победой османского войска над византийцами. В-третьих, после этой победы авторитет Осман-бея значительно возрос, и он возвысился над правителями других бейликов как борец за веру и искусный полководец. Полководческое искусство было проявлено во всей красе – Осман-бей выманил противника из крепости, заманил в ловушку и разгромил. Пахимер пишет, что у византийского военачальника Георгия Музалона было около двух тысяч воинов, а у Осман-бея – «много тысяч», но хорошо известно, как ловко умели манипулировать цифрами византийские историки. Если «дикие кочевники» одерживали победу над византийцами, то их успех следовало объяснять значительным численным превосходством, а не чем-то иным. Тем более, что Музалон был не простым военачальником, а этериархом, командующим императорской гвардией, то есть лучшим из лучших.

Осман-бей одерживал победу за победой, и его натиск вынудил византийского императора Андроника II в 1304 году обратиться к кондотьеру[10 - Кондотьерами назывались командиры отрядов наемников.] Рожеру де Флору, под началом которого находилось четыре тысячи рыцарей. Использование наемников было обычным делом для византийских императоров, у которых уже не хватало средств для содержания большого регулярного войска. О том, насколько важное значение Андроник придавал борьбе с Осман-беем, можно судить хотя бы по тому, что в придачу к плате Рожер получил в жены племянницу императора и титул великого дуки, главнокомандующего флотом. Андроник оказался в положении глупого крестьянина из сказки, который запустил в курятник лису для того, чтобы отвадить хорька. Рожер смог отбить у Осман-бея часть захваченных им земель и принялся разорять их, отнимая у жителей последнее.

Кстати говоря, османские правители устанавливали на завоеванных землях твердый порядок и запрещали грабить мирное население, добычей воинов становилось лишь имущество тех, кто оказывал сопротивление. Если где-то у подданных султана отнимали сверх положенного, то это происходило по инициативе местных властей, и за подобную инициативу можно было заплатить головой.

Осман-бей увеличил полученные от отца владения в шесть раз и попутно создал многочисленную закаленную в сражениях армию, которая побеждала не только византийцев, но и западноевропейских рыцарей. Сыну Осман-бея Орхану предстояло продолжить дело, начатое отцом, и, к счастью, Орхан-бей оказался достойным преемником своего великого отца.

Османа и Орхана в исторической литературе нередко именуют «султанами», но нет сведений о том, что они принимали этот титул. Точнее говоря – вряд ли они могли позволить себе такую опрометчивость, поскольку формально находились в зависимости от монгольского государства Иранзамин,[11 - В российской историографии Иранзамин принято называть «Государством Хулагуидов», поскольку оно было создано внуком Чингисхана Хулагу.] а кроме того, султанский титул свидетельствовал о намерениях распространить свою власть на всю территорию бывшего Конийского султаната, чего до поры до времени делать не стоило. Территория османского бейлика-эмирата увеличилась вшестеро, армия была сильна, но, тем не менее, тягаться с Караманидами или Гермиянидами пока не стоило.

Точно неизвестно, когда именно османы полностью освободились от власти монголов, но, скорее всего, это произошло в тридцатых годах XIV века.

Осман-бей умер в начале 1324 года, когда османская армия осаждала Бурсу, крупный город, впоследствии ставший столицей государства.

А теперь – о главных легендах, связанных с Османом.

Предание гласит, что праведный шейх Эдебали, близкий друг Эртугрула и наставник Османа, опоясал Османа мечом, благословив на джихад, и отсюда пошла традиция, ставшая для османских правителей символом принятия власти… Однако же первое документальное упоминание об опоясывании мечом относится к султану Мураду II, ставшему султаном в 1421 году. Но шейх Эдебали – реальная личность. Он был не только наставником, но и тестем Осман-бея. Нам достоверно известно только о двух женах Османа – Рабии Бала-хатун,[12 - Хатун – титул жены или наложницы правителя у тюрков.] дочери шейха Эдебали, и Малхун-хатун, отцом которой был некий Омер-бей.

В доме шейха Эдебали, еще до опоясывания мечом, Осман-бей увидел два вещих сна. Первый сон, в котором Осману явился ангел, предсказавший славу ему и его потомству, побудил к принятию ислама. Второй сон, в котором из груди Эдебали поднялась луна и опустилась грудь Османа, а затем из пупа Османа выросло дерево, накрывшее своей тенью весь мир, был истолкован шейхом как свидетельство дарованной свыше власти над миром (дерево), а также как то, что дочери шейха суждено было стать женой Османа (луна).

История о любви Османа к прекрасной Малхун-хатун, которую шейх Эдебали согласился выдать за него замуж только после вещего сна, пользовалась большой популярностью не только у историков, но и у поэтов. Принято считать Малхун-хатун матерью Орхана, таким образом Османский дом получил праведного предка-шейха в дополнение к воинственному Осман-бею. Но в наши дни немало историков сомневается и в том, что Малхун-хатун была дочерью Эдебали, и в том, что она была матерью Орхана. Такая уж пошла мода среди современных историков – сомневаться во всем. Что можно сказать по этому поводу? Разве что вспомнить старую мудрость: «Важно не то, что было на самом деле, а то, что об этом рассказывают люди».

Принято считать, что, помимо Орхана, у Осман-бея было еще семь сыновей (Алаэддин, Чобан, Хамид, Мелик, Пазарлу, Савджи и сына, оставшийся анонимным) и одна дочь по имени Фатьма. Согласно одному из преданий, Алаэддин был старше Орхана, но на племенном совете преемником Осман-бея был избран Орхан. Не так уж и важно, был Алаэддин старше или младше Орхана (и существовал ли он вообще?), как отраженный здесь принцип наследования власти, принятый в Османском доме – новым султаном становился тот, кто получал поддержку высших сановников. Старшинство не имеет значения, важно, чтобы вельможи признали тебя своим повелителем.

Глава 2. Орхан Гази, достойный сын великого отца

Дата рождения Орхана покрыта мраком, но известно, что к власти он пришел в зрелом возрасте, из чего можно сделать вывод о том, что рожден он был где-то в восьмидесятых годах XIII века или несколько позднее. Современники наградили Орхан-бея почетным титулом Гази, борца за веру, но не следует думать, будто он занимался только завоеваниями – Орхан показал себя энергичным созидателем. Он благоустраивал завоеванные земли, в первую очередь – Бурсу, которую сделал своей столицей, способствовал развитию торговли, основывал духовные школы и мечети, начал чеканить серебряную монету-акче по образцу иранзаминских монет, строил ханы[13 - Хан – постоялый двор.] и имареты…[14 - Имареты – исламские благотворительные учреждения.] При Орхане османское войско превратилось в настоящую регулярную армию, включавшую в себя, помимо конницы, пехоту и инженерные отряды. Если прежде османы могли только лишь осаждать города, то теперь у них появились катапульты, стенобитные орудия и передвижные башни, позволявшие воинам штурмовать стены любой высоты. Некоторые историки приписывают Орхан-бею создание корпуса янычар,[15 - Новое войско (тур.).] который формировался из мальчиков, набранных из немусульманского населения завоеванных земель, но большинство считает, что янычары появились при сыне Орхан-бея султане Мураде I, в 1365 году, так что о них будет сказано в следующей главе.

Образно говоря, Осман-основатель расчистил площадку для строительства Османской империи, а Орхан Гази заложил ее фундамент. В деле создания великого государства заслуги сына не меньше заслуг отца, причем Орхан одинаково хорошо владел и мечом, и искусством убеждать. Главным его достижением на дипломатическом поприще стал союз с Умур-беем Айдыноглу, владения которого выходили к Эгейскому морю (от современного Бодрума до Измира). У Умур-бея был большой флот и армия в шестьдесят тысяч всадников, такой сильный союзник был весьма кстати, а кроме того, союз с Умур-беем положил начало объединению анатолийских бейликов под османской властью (союз служил прелюдией к поглощению).

Сложные взаимоотношения дома Османов с правящими династиями других бейликов, а также выраженная склонность тюркской кочевой знати к мятежам и интригам, привели к тому, что османские султаны предпочитали окружать себя инородцами, среди которых они чувствовали себя спокойно. Среди тюркской знати было немало семейств, считавших себя равным Османам и покушающихся на их власть, а чужаки не имели никакой сторонней поддержки и их благополучие зависело только от султанского расположения, что обеспечивало их верность. Впрочем, при Орхан-бее привлечение инородцев на султанскую службу только начиналось, основную опору власти пока что составляли тюрки.

Помимо союзов с соплеменниками, Орхан Гази заключал не менее полезные союзы с византийцами. В 1341 году в Византии вспыхнула гражданская война между представителями знати, поддерживавшими малолетнего императора Иоанна V Палеолога, и сторонниками регента Иоанна Кантакузина, впоследствии ставшего императором Иоанном VI. Орхан-бей сделал правильный выбор, заключив союз с Кантакузином, который отдал Орхану в жены свою дочь Феодору и передал ему стратегически важную крепость Цимпа на Галлипольском полуострове, ставшую плацдармом для дальнейших османских завоеваний. Брачный союз с императорской дочерью был не менее полезен, чем полученная крепость, поскольку он сильно поднял статус Орхана Гази, возвысив его над прочими беями. Не надо удивляться тому, что для бея, имеющего прозвище Гази, оказался почетным брак с дочерью христианского императора, ведь память о былом величии Византийской империи еще не успела угаснуть… Однако союз с Иоанном VI не мешал Орхан-бею вести переговоры с генуэзцами[16 - Генуэзская республика (Республика Святого Георгия) существовала на северо-западном побережье Апеннинского полуострова с 1099 по 1797 год.] и сербским царем Стефаном Душаном, заклятыми врагами Византийской империи. Когда же Иоанн VI был свергнут приближенными (этому поспособствовала османская экспансия на Галлипольском полуострове), Орхан Гази наладил отношения с императором Иоанном V, против которого выступал ранее, причем наладил таким образом, что Иоанн V оказался под его влиянием.

Активно действуя на западе, Орхан-бей не забывал и о востоке – теперь уже он мог позволить себе воевать и против единоверцев. В 1354 году османское войско захватило Анкару (тогда – Ангору), прежде бывшую владением семейства Эретнидов, одного из наиболее влиятельных анатолийских семейств.

Известный путешественник Ибн Баттута[17 - Шамс ад-Дин Абу Абдаллах Мухаммад ибн Абдаллах ибн Мухаммад ибн Ибрахим ибн Мухаммад ибн Ибрахим ибн Йусуф ал-Лавати ат-Танджи, более известный как Ибн Баттута (1304–1368/1369) – мусульманский путешественник и купец, объехавший многие страны и описавший увиденное в трактате «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий». В Малой Азии Ибн Баттута побывал в городах Алейе, Анталье, Бурсе, Бурдуре, Сабарте, Кайсарии, Сивасе, Амасье, Эрзуруме и Синопе (1331 год). По протяженности маршрутов своих путешествий Ибн Баттута занимает первое место среди средневековых путешественников – он проехал около ста тридцати тысяч километров от Танжера до Китая и Шри Ланки, а также побывал в Мали и Нигере.] в своем «Подарке созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий», писал об Орхане Гази, с которым он встречался в Бурсе, следующее: «Султан Бурсы Орхан Бек, сын Османджика, является величайшим из всех туркменских правителей самым богатым по размерам имущества, земель и войска. Одних крепостей у него около ста, и бо?льшую часть времени он занят тем, что объезжает их снова и снова… Рассказывают, что он никогда не задерживался ни в одном из своих городов хотя бы на месяц. Также он непрерывно сражается с неверными и осаждает их».

К сожалению, Орхан Гази не был окружен летописцами, а среди его приближенных не было модным написание мемуаров, ввиду чего мы знаем о втором правителе из дома Османов не так уж и много… Известны имена семерых жен Орхан-бея – уже упоминавшаяся выше Феодора Кантакузина, мать султана Мурада I, Нилюфер-хатун, которую большинство историков считает византийкой, еще одна византийка Аспорча-хатун, дочь сербского царя Стефана Душана Теодора-хатун, Эфтандисе-хатун, которую принято считать дочерью дяди Орхан-бея Гюндюзальпа, Мелек-хатун, происхождение которой неизвестно, и Билун-хатун, единственное упоминание о которой содержится в трактате Ибн-Батутты. Кроме того, была в гареме Орхана еще одна женщина, оставшаяся безымянной, которая родила ему сына Касыма… Как шутят историки: «Остальное мы узнаем из сериалов». Кстати говоря, известный продюсер и режиссер Мехмет Боздаг, снявший сериалы о Эртогруле и Османе, планирует приступить к работе над сагой о Орхане Гази.

Орхан-бей увеличил полученные от отца владения примерно вчетверо, но в пересчете на площадь его приобретения оказались гораздо больше тех, что были сделаны Осман-беем. Но дело было не столько в завоеванных территориях, сколько в повышении статуса правителей из дома Османов и созданного ими государства. На мировой политической арене появился новый игрок, сильный, энергичный и искушенный в дипломатических играх… При Орхане Гази тюрки вышли в Европу и захватили Болайир,[18 - Болайир – город на западе Турции, в северной части Галлипольского полуострова.] который стал «ключом» к Балканам, называвшимся в ту пору Румелией. Весьма возможно, что на западе Орхан Гази мог бы продвинуться гораздо дальше, если бы ему не приходилось отвлекать часть своих сил на защиту восточных рубежей государства, которое делало первые шаги на пути превращения в империю. Чем отличается империя от обычного государства? Главных отличий два – империя объединяет в своих пределах многие народы и претендует на ведущую роль в политике.

Активным помощником Орхан-бея был его сын Сулейман, известный как Сулейман-паша Гази, матерью которого была Нилюфер-хатун. Дело явно шло к тому, что Сулейман стал бы преемником отца, но в 1357 году, в возрасте сорока лет, он неудачно упал с лошади во время соколиной охоты и вскоре скончался. Оно бы и ладно – от трагических случайностей никто не застрахован, но есть в этой истории одно обстоятельство, которое позволяет заподозрить, что смерть Сулеймана не была случайной… Его похоронили не в Бурсе, как этого следовало ожидать – как-никак сын правителя, причем успевший снискать себе славу искусного полководца, а в окраинном Болайире. Выбор места захоронения недвусмысленно указывает на то, что Орхан не испытывал теплых чувств к Сулейману. С чего бы вдруг? Ответ напрашивается сам собой – скорее всего, Сулейман собирался отстранить отца от власти и начать править самостоятельно, ничего другого на ум не приходит…

Орхан Гази скончался 1 марта 1362 года, не назначив преемника. Претендентов было трое – старший сын покойного бея от Аспорчи-хатун Ибрагим, которому на тот момент было около сорока пяти лет, тридцатишестилетний сын от Нилюфер-хатун Мурад и шестнадцатилетний Халил, матерью которого была Феодора Кантакузина. Шансы Халила были наиболее высокими, поскольку он мог рассчитывать на поддержку византийского престола – родная тетка Халила с материнской стороны Елена Кантакузина была женой императора Иоанна V, а Халил, в свою очередь, был женат на их дочери Ирине.

Кто из трех сыновей был наиболее близок Орхану? Ибрагим стоит в стороне, поскольку у нас нет сведений о том, что отец выказывал ему какие-то особые знаки расположения. А вот Мурада Орхан назначил санджак-беем[19 - Санджак-бей (дословно: «повелитель знамени») – титул правителя области, обладавшего как гражданской, так и военной властью.] столичной Бурсы, что, согласитесь, весьма показательно. Правда, скептики расценивают это назначение не как показатель доверия, а наоборот – Орхан не доверял Мураду и потому держал его возле себя, чтобы был на глазах. Но давайте вспомним то, что писал об Орхане Гази Ибн-Баттута: «Одних крепостей у него около ста, и бо?льшую часть времени он занят тем, что объезжает их снова и снова…». Если правитель часто и подолгу отсутствует в столице, то должен оставлять хранителем порядка надежного, доверенного человека. После гибели Сулеймана-паши Мурад оставил Бурсу для того, чтобы продолжить завоевание Румелии, которым прежде руководил его старший брат. Тут уже, как говорится, двух мнений быть не может – если бы Орхан не доверял Мураду, то ни за что бы не поручил ему командование основными военными силами.

Что же касается Халила, то с ним вышла вот такая история. В 1357 году его захватили в море пираты-христиане и передали наместнику Фокеи[20 - Город на западе Малой Азии, основанный греками.] Лео Калофетосу. Свобода Халила обошлась Орхану в сто тысяч золотых монет, к которым добавлялось обязательство прекратить нападения на Византию и перестать вмешиваться во внутренние дела империи. Обещания, данные под принуждением, стоят недорого, но факт уплаты огромного выкупа, даже с учетом того, что византийские золотые монеты того периода содержали значительную примесь серебра, говорит сам за себя. Примечательно, что византийцы взяли Халила в заложники, несмотря на то что его матерью была императорская дочь и свояченица императора Иоанна V – политические соображения важнее всего прочего. Для того, чтобы прочнее скрепить мир с Орханом, византийская сторона настояла на том, чтобы десятилетний Халил взял в жены свою сверстницу, дочь Иоанна V Ирину.

Если бы преемником Орхана стал Халил, то звезда Османской династии закатилась бы, не успев взойти, но судьбе было угодно распорядиться иначе…

Часть II. Расцвет династии Осман

Глава 3. Султан Мурад I, Преданный богу

Орхан Гази, как мы помним, был избран преемником своего отца на совете старейшин, а начиная с Мурада, начал работать принцип «кто успел первым, тот и стал султаном». Впрочем, слово «успел» не передает всей полноты происходящего. Важно было не только провозгласить свой приход к власти, но и иметь поддержку сановников и высшего духовенства. Люди, не привыкшие проникать в суть вещей, склонны удивляться «недальновидности» османских правителей, которые, в большинстве своем, пренебрегали назначением преемника. Но если дать себе труд вникнуть, то «недальновидность» оборачивается дальновидностью. Во-первых, официально назначенный преемник представляет определенную угрозу для султана, ведь его власть уже легитимизирована, и кто знает, не подтолкнет ли его шайтан к свержению отца. Кроме того, симпатии султана могли не совпадать с симпатиями его окружения, у которого мог быть свой кандидат. Нет, лучше пусть дело решается само собой – вот придет день и станет ясно, кому править…

Если в китайских императорских династиях статус матери наследника имел значение – дети императриц, официальных жен императоров, имели преимущество перед детьми наложниц, то при османском дворе такое «неравенство» отсутствовало. Не имеет значения, кто мать, важно, что отцом является султан. Иначе говоря, каждый султанский сын мог претендовать на то, чтобы стать преемником отца и каждый родной брат представлял потенциальную угрозу для султана. Известно, к чему это привело, но обо всем будет сказано в свое время, а пока что речь идет о султане Мураде I, за свою набожность прозванном Хюдавендигяром – «Преданным Богу».

Мураду помог прийти к власти кади[21 - Кади – мусульманский судья, вершащий правосудие на основе шариата.] Бурсы Кара Халил, начавший свое возвышение с благословения шейха Эдебали и пользовавшийся большим авторитетом как праведный мусульманин и справедливый судья. Сразу же после смерти Орхана Халил известил об этом находившегося в Румелии Мурада, посоветовав ему как можно быстрее прибыть в столицу. Положение Мурада, в отличие от своих братьев находившегося далеко от Бурсы, было невыгодным, но Халил, используя свое влияние, не позволил провозгласить султаном Ибрагима или Халила. Да – именно султаном, потому что Мурад, первым из дома Османов, официально принял этот титул. Ибрагима и Халила султан Мурад приказал казнить, положив тем самым начало традиции, которая впоследствии будет утверждена официально как «закон Фатиха».[22 - «Фатих» («Завоеватель») – прозвище султана Мехмеда II.]

Избавиться одним махом от другой угрозы было невозможно. Алаэддин-бей Караманид и Мухаммад-бей Эретнид решили воспользоваться случаем для захвата земель и вторглись в пределы османских владений и двинулись на Бурсу. Положение Мурада осложнялось не только тем, что в столице пока еще не был наведен полный порядок (братья султана лишились голов, но многие их сторонники затаились), но и тем, что основные силы находились на западе, где, в отсутствие Мурада, ими управлял его наставник Лала Шахин-паша, и так хорошо управлял, что впоследствии был назначен первым бейлербеем[23 - Бейлербей (дословно – «бей над всеми беями») – титул наместника крупной области, например – Румелии или Анатолии.] завоеванной Румелии.

Там, где едят тигры, не прочь поживиться и шакалы – правитель Амасьи[24 - Город и область в северной части Малой Азии.] Бахтияр-бей захватил Анкару, которая имела важное стратегическое значение как западные ворота Османского государства. И ладно бы шакалы, но на запах поживы могли бы набежать и другие «тигры», владения которых граничили с османскими.

В столь сложной ситуации султан Мурад показал себя искусным полководцем, который склонен действовать наверняка. До весны 1363 года он сидел в Бурсе, которую враги, не имевшие осадных орудий и необходимого опыта, не могли взять. Когда же из Румелии подошло подкрепление, Мурад выступил против интервентов и разгромил их. Поняв, что у грозного Орхана Гази появился не менее грозный преемник, анатолийские беи на время угомонились. Разумеется, Мураду очень хотелось покончить с беспокойными соседями раз и навсегда, но время для этого пока еще не настало и приходилось больше уповать на дипломатию и интриги, нежели на меч. В 1378 году Мурад сосватал за своего сына Баязида дочь Сулеймана-шаха Гермиянида Девлетшах-султан, а в 1382 году выдал за Алаэддин-бея Караманида свою дочь Нефисе-султан (забегая немного вперед, скажем, что родственные отношения не охладили горячую голову Алаэддин-бея – он продолжал создавать проблемы до 1398 года, пока не лишился головы вместе со своими владениями).

Прежде чем переходить к завоеваниям Мурада I, нужно оценить тот вклад, который первый султан внес в дело строительства Османского государства.