СВС (Синдром Внезапной Смерти)

Татьяна вздохнула.

– Поняла, диктуйте телефон и имя. – Записала, нажала отбой, убрала телефон и посмотрела на Артёмову. «Всё, сейчас разбредёмся, она по своим делам, а я по своим. Не хочу её отпускать». – Она посмотрела по сторонам. – «Всё спокойно, всё как обычно, на улице идут люди по своим делам, но что-то мне тревожно».

– Смотри. – Художница показала несколько листков со старинными видами Москвы, сбоку которых были нарисованы портреты Лопухиной. – Не обращай внимания на Лопухину, смотри на сами пейзажи. Это изображения знаменитой Сухаревой башни. – Показала она на высокое строение по центру рисунка. – Причём настолько хорошо прорисованы и с таким количеством мелких деталей, что не скажи ты мне, что это рисовала студентка, я бы подумала, что всё это нарисовано с натуры. Я даже не понимаю, как это возможно. Если только это не точная копия с какого-то оригинального рисунка. Вот смотри, это с одной стороны башни, со всеми постройками внизу неё. – Взяла другой лист. – Вот ракурс с другой стороны, и опять со всеми домиками и двориками вокруг них. Видишь дровяную кучу? – Она повела пальцем по рисунку. – А вот дорожки к ней, и даже дырка в заборе, через которую кто-то подворовывает дрова. И всё абсолютно аутентично. Поразительно. А фотографии того рисунка, за который торговались на аукционе, нет?

– Нет, но он есть в электронном каталоге на сайте аукционного дома, можно скопировать и распечатать.

– Нужно это сделать. Интересно. Единственное объяснение, которое приходит в голову, что скорее всего, есть оригинальные рисунки, а у Ворониной был доступ к ним, и она делала с них копии.

– Ну и что?

– Не знаю, пока. Нужно посмотреть всё.

– Таких рисунков ещё штук сто, но они все у этой парочки, и их мне не дали.

– А если попросить дадут?

Татьяна представила, как она будет просить их у Тархановой. – Вряд ли. Халитова может и дала бы посмотреть, но вторая Тарханова, редкостная сука, назло не даст.

– Жаль. – Она опять посмотрела на часы. – Мне нужно идти.

– Да и мне тоже, дай мне свой телефон, может, удастся выбраться куда-нибудь.

– Записывай. – Артёмова продиктовала свой новый номер телефона, поднялась и ушла красиво покачивая бёдрами.

Татьяна с удовольствием проводила её взглядом. – «Как всё неожиданно повернулось, но почему ты не договорилась с ней о встрече? Почему не пригласила к себе? Боишься? Да боюсь. Откажется и что тогда делать? И зря. Тебе судьба помогает, буквально носом ткнула – на тебе то, что ты хочешь. А ты? А что я? Я не буду форсировать события, я всё буду делать осторожно и ненавязчиво. Правильно. – Поддакнула она себе. – Теперь главное не вспугнуть и не испортить. Пойду, договорюсь с вохравцами, а потом сразу позвоню ей и приглашу в парк погулять. Да, так и сделаю. И всё будет хорошо. Только, почему так ноет сердце?»

Но хорошо не получилось, после разговора с начальником вневедомственной охраны и знакомством с его замом, когда она вышла от них и, наконец, собралась с духом набрать номер художницы. В ответ услышала лишь: – «Абонент недоступен». И так весь вечер. После часа бесцельных шатаний из угла в угол квартиры, решила прекратить самоистязание и засела за просмотр рисунков. Может быть и правда всё дело в них. Достала большое увеличительное стекло и стала сантиметр за сантиметром исследовать изображения.

Следующий день Тарханова. В Совкоме.

Она поднялась по лестнице, и открыла большую стеклянную дверь. Уверенно миновала фойе с охраной и девочкой на стойке ресепшн, только кивнув им в качестве приветствия. Видно было, что она здесь не в первый раз и знает куда идти. Из большого зала с рядами кресел из прозрачного пластика, и развешанными по стенам картинами, повернула в коридорчик и постучала в дверь одного из кабинетов. Не дожидаясь ответа, вошла и ахнула.

– Бог ты мой, Карина? Не может быть… – Она подошла к стройной симпатичной девушке, лет двадцати пяти двадцати семи. – Я же видела тебя недавно, ты была хм, толстушка такая. А сейчас хоть на показ мод отправляй, такая худышка. Как это возможно?

Карина покраснела от удовольствия.

– Спасибо.

– И всё? Спасибо? Ты совсем не ешь что ли? – Елена подняла девушку из-за стола, и без стеснения стала поворачивать её, то одним боком, то другим, чтобы рассмотреть со всех сторон. – Хотя нет, сиськи и попка на месте, значит ешь, цвет лица хороший, значит здорова – красота… Ладно расскажешь потом, как это тебе удалось. А я по делу. Вот смотри. – Она достала рисунок.

– Ох ты какой красивый. И кто это?

– Саврасов.

– Ого, и экспертиза есть?

– Конечно. – Тарханова достала листочек А4 с текстом, подписью и печатью, аккуратно вложенный в прозрачном файлике, и прередала его Карине.

– Отлично. – Отреагировала та, быстро, но внимательно пробежав текст. – И сколько хочешь за него?

– Поставим с эстимейтом пять-шесть тысяч долларов.

– Прекрасно, точно уйдёт дороже. Давай оформлять. На ближайший аукцион хочешь или на аукцион сезона?

– На ближайший, но, к сожалению, не всё так просто. Мне нужно, чтобы он попал в бумажный каталог, и на сайт. А потом я его сниму с торгов.

– Зачем?

– Не спрашивай, надо. Но вам компенсирую все затраты, оплачу постановку в каталог, и потом 15 % от нижнего эстимейта, то есть 750$. Могу сразу заплатить, чтобы твой Вахтин не задавал вопросов.

– Нет, не надо сразу, как раз это и вызовет вопросы. Заплатишь, когда будешь снимать.

– Но и это не всё, потом, если по нему будут вопросы, то всем интересующимся нужно дать мой номер телефона.

– Вахтин точно будет против. Это же клиенты…

– Откуда он узнает об этом? Он где в Лондоне?

– Я так не могу.

– Нужно. – Она посмотрела прямо в глаза девушке. – Очень нужно. Давай я от верхнего эстимейта заплачу 15 %, только не задавай вопросов. Мне это очень нужно.

– Ладно. Думаешь, дороже продашь сама?

– Я не буду его продавать.

– Зачем же тогда всё это?

– Хочу найти одного человечка.

Карина поняла, что лучше не спрашивать зачем, и промолчала.

– Ну, давай оформлять? – Подтолкнула Елена.

– Давай.

Через полчаса, она вышла из дверей аукционного дома, достала телефон и набрала Светлане.

– Всё в порядке, рисунок сдала и обо всём договорилась с Кариной.

– Хорошо, конечно, но мне по прежнему не нравится эта затея.

– Всё будет в порядке, не переживай. Ты где?

– Еду на вокзал. А ты что, уже скучаешь?

– Конечно и мне непонятно, что там можно делать три дня. Зонт взяла, кстати, в Питере дождь.