Наследница сокровищ Третьего рейха

– Неужели он в знак благодарности не признался тебе, что симулирует потерю памяти?

– Нет, не признавался. Начальник госпиталя генерал лейтенант Романов в Манчжурии приглашал китайца, чтобы это подтвердить. И китаец ему сказал, что тот действительно потерял свою память. А почему вы о нем у меня спрашиваете, товарищ Верховный Комиссар?

– Этот твой Ганс и есть сын того самого доктора Карла фон Штаубе. У которого ты со своими друзьями, заметь, совершенно случайно остановился.

– Неужели? – Сделав удивленный вид, Соколов, сказал, – Эх, если бы я тогда знал об этом, обязательно рассказал бы бедному старику о нем и обрадовал его.

– А собственно, почему ты радуешься?

– Я не радуюсь товарищ Верховный Комиссар. Просто вы бы видели, как страдает этот бедный старик, думая о том, что его сын погиб под Сталинградом. А его сын оказывается жив, да еще я его нашел.

– У нас вся страна, каждый ее гражданин потерял на этой войне своих близких. А ты Герой Советского Союза, рассуждаешь, как враг. Его сын воевал против нас, значит и его отец наш враг.

– Виноват товарищ Верховный Комиссар, об этом не подумал.

– Ты разведчик, не должен ни при каких обстоятельствах забывать об этом.

– Так точно, извините меня, товарищ Верховный Комиссар. Разрешите спросить, а по какому вопросу мы вам понадобились?

– Капитана Сайдаматова Саидходжу помнишь? Вы вроде были близкими друзьями, не так ли майор?

Соколов, слышал о том, что Саид без вести пропал там, в Альпах, и объявлен врагом народа.

– Мы с ним вместе окончили разведшколу в Казахстане, потом попали в одну бригаду. До 1943 года воевали вместе, а с весны 1943 года меня перевели в другую роту и вплоть до конца войны мы редко с ним встречались.

– Ты уверен?

– Так точно, уверен! И еще, насколько я знаю, его группа попала в засаду, и все они погибли, в том числе и капитан Сайдаматов.

– А по нашей информации, враг народа Сайдаматов жив и находится где-то возле Зальцбурга. И как стало нам известно, ты с ним встречался у доктора Штаубе.

Тут Соколов, из-за того, что тот говорил ложь, резко вскочив с места,

– Товарищ Верховный Комиссар, во-первых я впервые слышу, что капитан Сайдаматов враг народа. Если он действительно является врагом народа, то запомните, последний человек кому он может обратиться, так это я. Неужели вы думаете, что Сайдаматов глуп? Нет, он, зная о том, что я могу его узнать, никогда ко мне не подошёл бы.

Мехлис, пристально глядя ему в глаза, и видя то, как майор говорит уверенно, понимал, что Соколов прав. Сайдаматов, чтобы себя не обнаружить, действительно будет избегать с ним встречи. Встреча с Соколовым была бы для него слишком большим риском.

– Сядь на свое место, майор,– приказал ему Мехлис. – В Иркутске, по-моему, у тебя остались родители, три сестры и брат, не так ли?

– Так точно,

– Ты их сильно любишь?

– А почему вы об этом меня спрашиваете?

– В случае обмана или предательства, думаю, есть тебе что терять.

– Какого обмана, какого предательства? – Недоумевал Соколов.

– Теперь слушай меня майор, я хочу тебя забрать в Германию, в Западную Группу Войск. Тебе и твоему шурину Уварову, он вроде женат на твоей сестренке Татьяне, так?

– Да, Татьяна его жена.

– Сделаем идеальные документы, и вы поедете в Зальцбург, к доктору Штаубе. Кстати его сын Герхард демобилизовался и уже дома. Поживешь у них, гуляйте, отдыхайте, ходите на охоту. Словом твоя задача с Уваровым найти предателя Сайдаматова и вывести к нам в Германию.

– А, что Сайдаматов жив, это точная информация?

– По данным агентуры из Австрии, это так. Возможно, он изменил внешность, может, отрастил бороду, усы, я не знаю, еще каким вас там хитростям обучали в разведшколе. Но его повадки, походку и все его уловки один ты знаешь. Вот почему мы пригласили тебя в Москву. Да и в разведшколе, оказывается, только ты мог его одолеть. Отсюда следует, только ты можешь с ним, справится. Задача ясна?

– Так точно, товарищ Верховный Комиссар, все ясно!

– Тогда иди, сейчас тебя отвезут в гостиницу, где тебя дожидается Уваров. А завтра мы с вами полетим в Берлин. Соколов, о нашей встрече Уварову ни слова. Тебе все ясно?

– Так точно, ясно! – Соколов вышел оттуда.

Его сердце переполнялось от радости, нет, не одной, двойной радостью. Первая, он вышел из этого здания живым и невредимым, а это уже хорошо. Вторая, дружище Саид жив, не погиб в той мясорубке. И тут его осенило, – а как быть с моими родными, если я его не выдам им. А если сдам Саида, его однозначно расстреляют. Как быть? Получается замкнутый круг! Нет, сначала надо найти Саида, а там мы с ним что-нибудь да решим, и поехал в гостиницу. Когда Соколов ехал в машине, еще не знал о том, что люди Мехлиса, Уварова буквально перед ним увезли. Соколов был рад тому, что Диме, так звали Уварова, не пришлось пройти через то, что видел сам. Был рад тому, что Уварова сразу же из аэропорта повезли в гостиницу, и только ему одному пришлось пройти проверку. – Да везунчик мой зятек, – думал Соколов. Ему не пришлось испытать всего того, что мне бывалому разведчику, ходившему десятки раз в тыл врага и не испытавшего страха смерти, впервые пришлось ощутить эти чувства едва переступив порог того здания.

Соколов тогда не знал о том, что, как только машины въехали в город, его немного катали по городу. А Уварова прямиком повезли туда, и только потом, когда Дима вошел в здание, и его привезли.

Уварову пришлось натерпеться больше чем Соколову. Как только машина остановилась, ожидавший у входа человек жестко и грубо приказал ему выйти из нее. В этот момент его сердце словно остановилось, голова закружилась и в глазах потемнело. Еле волоча свои ноги и шатаясь, войдя в здание, когда опасения по поводу куда его привезли, подтвердились, ноги подкосились, и он стал идти, опираясь на стену. Сопровождавший, заметил это и жуткий страх в его глазах и с усмешкой сказал,

– Ты капитан, вроде всю войну прошел в разведке, но глядя на тебя, я не сказал бы, что это так. Не мог такой трус как ты в разведке служить. Скорее всего, всю войну прятался за спинами своих товарищей. Ну, ничего, мы сейчас быстро выведем тебя на чистую воду.

После того, как услышал эти слова Уваров, ему стало совсем плохо. И он чуть не потерял сознание и не упал тут же в коридоре. В последний момент успел прислониться руками к стене. Проходя мимо не без известной лестницы, и услышав стоны и крики заключенных, уже себя не контролировал.

Возле четвертой двери сопровождавший человек приказал ему стоять, а сам, постучав в дверь, доложил, что Уваров доставлен. Пока тот докладывал своему начальству, третья дверь открылась и оттуда два здоровых бугая с засученными рукавами, держа за локоть, вытащили бесчувственного человека. И когда они сравнялись с ним, Уваров увидел, как у того несчастного один глаз висел, а второго было невидно, потому что лицо его было изуродовано. Сквозь залитое кровью лицо, тот словно смотрел на него. Тут открылась дверь, у которой стоял Уваров, и ему приказали войти. Уваров, молча подчиняясь им, вошел. За столом сидел худощавый, высокий человек, не русский. Возле него стоял другой, он был коренастый, а те, которые привезли его с аэропорта, встали возле двери. На столе лежало дело, на капитана Уварова Дмитрия Даниловича. Сидевший за столом человек, открыв дело, пронзительно посмотрел на него.

– Ну что, капитан Уваров, рассказывай, как ты на войне прятался за спинами своих товарищей?

– Я, я, не пря….– Попытался что-то пробормотать Уваров, и увидел как тот, который стоял возле стола, оперившись обоими кулаками на стол и близко нагнувшись к его лицу, крикнул,

– Не лги, предатель, мы все знаем о тебе. Мы знаем и то, как ты предал своих товарищей и в марте 1945 года всю свою группу сдал. Многие тогда погибли, а ты и твой шурин Соколов выжили, – и, замахнувшись рукой. – Говори, подонок, не то я тебя сейчас прибью.

– Не было этого, мы попали в засаду, – оправдывался Уваров.

– Он, по-моему, не понимает куда попал, может, освежишь ему память, – сказал, сидевший за столом. И взглянул на бугая, стоявшего у двери.

– Давно бы так, а то с утра вы меня маринуете без дела, и не позволяете кости размять. – Сказав, с горящими глазами стал приближаться к Уварову.

– Думай быстро, еще пару шагов и тебе будет очень больно.

В это время Уваров то ли от обиды, то ли от несправедливости, заплакал, и с яростью стал кричать,

– Вы можете меня бить, можете даже убить, но я говорю правду, мы попали в засаду. Я товарищей не предавал, а в том бою, я и майор Соколов были тяжело ранены. А на его сестре я женился по любви. Я вам все сказал, и больше не в чем мне признаваться.

Услышав его слова, тот, который сидел за столом отмахнулся и бугай пошел на свое место.

– Не предавал, говоришь,– переспросил, у него,