Наследница сокровищ Третьего рейха

Мансур, глядя на маму, ничего не понимал. Когда он собирался поехать к Бану, она была радостной и веселой. Что произошло за эти полчаса с небольшим, он не понимал. Будто ее словно подменили. Как бы не пытался не обращать на это внимание, у него это не получалось. Именно это заметила и Бану.

Не предлагая отведать им еду, Хадича Султановна съела свое первое и взяла в руки бокал вина. Сделав из него пару глотков, язвительно спросила у Бану,

– А почему вы не притронулись к вину? Возможно, мы выбрали не те вина, к которым вы привыкли?

– Простите, но я не пью и никогда не пила, – ответила ей Бану.

– Вы не стесняйтесь, скажите, я же знаю, что студенты предпочитают портвейн, вермут, не так ли?

– Мама прекратите, Мехрибану действительно не пьет.

– Вот как? – иронично, прищурив свой нос, выразилась она. А потом, пристально взглянув на нее, с укором спросила. – А в каком посольстве, или же, в каком торговом представительстве работают ваши родители?

– У меня их нет, – опуская свои прослезившиеся глаза, произнесла Бану.

– Как нет?– Переспросила Хадича Султановна.

– Я выросла в школе-интернате, и своих родителей никогда не видела,

– Как в интернате? Разве в МГУ берут детдомовцев? – специально делая укор на слове детдомовцы, та взглянула на сына.

– Мама прекратите,– взмолился Мансур.

А она, не обращая на него внимания, вставая с места, грубо сказала,

– Вы, любезная, простите нас, мы сейчас подойдем, – сказав, обратилась к сыну. – Мансур идем со мной, мне нужно с тобой поговорить.

– Бану, простите меня, пожалуйста, я сейчас приду, – сказал он и последовал за мамой.

Когда Мансур зашел в комнату и прикрыл за собой дверь, мама, прикуривая сигарету, указала ему сесть на стул, а сама незаметно приоткрыла дверь.

– Что с вами, мама? Я вас не узнаю? – Еле произнес Мансур.

– Это со мной, что ли, сынок? – Злыми глазами взглянула на него она. – Нет, это с тобой происходит? А безродную, бездомную дворняжку собираешься привести в дом?

Не выдержав ее оскорбления в адрес Бану, Мансур вскочив с места,

– Мама, прекратите! – вскрикнул он.

– Сядь, – указывая ему рукой, скомандовала она, – неблагодарный щенок, сопляк, еще на меня голос повышаешь. Я даже твоему отцу этого не позволяю. Да, безродная, бездомная дворняга! А что ты хотел, если это так? Ох, куда замахнулась, шваль, богатенького дурака охомутала.

– Мама, я вам не позволю ее оскорблять.

– А куда ты денешься, сопляк? Запомни, только через мой труп твоя дворняжка переступит порог моего дома. Ты меня понял, слюнтяй? – Специально громко крикнула она.

В это время входной дверью номера кто-то сильно хлопнул. Мансур резко вскочив с места, было бросился к ней, но тут же мама оттолкнула его обратно,

– Сядь на место, нытик, – и, обернувшись назад, – о, какие мы гордые, – сказала она.

Воспользовавшись секундным замешательством матери, Мансур выскочил из комнаты. Когда выбежал на улицу, Мехрибану уже не было там. Не зная где ее искать, побежал в сторону общежития.

А тем временем, Мехрибану, вся в слезах забежала в комнату и стала быстро собирать свои вещи. Ничего не понимая, подружки попытались спросить у нее,

– Бану, что с тобой? Кто обидел тебя?

– Никто! Ненавижу! Если меня будут искать, передайте им, я умерла, меня нет! – и схватив свою сумку, выбежала из комнаты.

Через час, она сидела на железнодорожном вокзале с билетом Москва-Ташкент.

Когда Мансур прибежал в общежитие и вошел в ее комнату, подружки ему сказали, что Бану собрав свои вещи, и ничего не объяснив, убежала в неизвестном направлении…

ГЛАВА 2. Невосполнимая утрата

Шел 1986 год, Саидакмал за несколько дней до того, как Мехрибану уехала из Москвы, после условно досрочного освобождения из тюрьмы, в своем родном кишлаке крыл кому-то кровлю. Вдруг, рано утром к дому, где он работал, подъехали три черных правительственных машины. Из них вышли несколько мужчин и одна женщина. Один из незнакомцев, подойдя к воротам, постучал в них. Как раз в это время Саидакмал находился на крыше дома. Приоткрыв калитку, незнакомец, заглянул во двор, и увидев Саидакмала обратился к нему,

– Простите, пожалуйста, вы не подскажите, где я могу найти Саидаматова Саидакмала.

Насторожившись его вопросом, Саидакмал медленно спустился вниз, и чувствуя какой-то непонятный страх, подошел к воротам.

За воротами, когда он вышел на улицу, увидел еще несколько мужчин и женщину. А на одной из приехавших машин, с двух сторон на крыле были прикреплены флажки. Прикрывая за собой калитку, он осторожно спросил у них,

– А для чего он вам нужен?

– Мы об этом можем только ему сообщить. Прошу вас, помогите нам его найти, это очень важно для него и для нас.

Тут чуть поодаль стоявший от них русский мужчина, быстро подойдя к ним,

– Я не сомневаюсь, это и есть тот человек, которого мы ищем, – и пристально взглянув на него. – Прошу вас, простите нас, но скажите, как ваше имя и фамилия? – И не отпуская его из рук, – скажите, скажите, пожалуйста.

– Сайдаматов Саидакмал, – чуть ли не прослезившись от испуга, – это, это я.

И тот мужчина, не отпуская его, спросил,

– Вы не помните, как звали вашего отца?

– А зачем это вам? Я его никогда не видел и не встречался с ним. Я его не знаю, я вырос в детском доме, – стал оправдываться перед ними Саидакмал.

Но тот незнакомец с прослезившими глазами, сказал,

– Я знаю об этом. Но все ж, прошу вас, нам это важно, скажите, как его звали?

– Сайдаматов Сидходжа Гафурович, 1916 года рождения.

Незнакомец крепко его обняв, полных слез глазами, произнес,

– Я, как только его увидел, знал, что он именно тот человек, которого мы искали.

Но женщина, взглянув на него, что-то сказала ему на иностранном языке, а тот незнакомец, покачав ей головой, спросил у Саидакмала,