Наследница сокровищ Третьего рейха

– Один?

– Нет, недавно женился.

– Поздравляю. Теперь не переживай братишка, я тебя не брошу. У тебя все будет хорошо, – крепко его, обняв, сказал Хазраткул.

Когда стало порядком поздно, Саидакмал, извинился, и сказав, что дома жена одна, условился завтра встретиться и ушел домой.

Абдурашид уговорил друга остаться у него на ночь. Когда его жена им постелила на топчане, он заговорил,

– Хазраткул, дружище. Я тебя знаю уже давно. Тебе немало пришлось натерпеться в своей жизни. И, как я понял, тебе хорошенько досталось из-за Акмала.

– К чему ты клонишь? – Недовольно спросил у друга Хазраткул.

– Друг мой, не тебе ли лучше знать этих комитетчиков.

– Да, ну и что?

– А, то, что за Акмала никто тебя по головке не погладит. Ты из-за него можешь все потерять.

– Пускай, и не твое это дело, – вспылив, Хазраткул, вскочил с постели.

– Нет, мой друг, так нельзя. Тогда ты был один. Возможно, молодость твоя и горячность тогда над тобой возобладали, возобладали над твоим разумом. Но теперь не те времена, ты не имеешь права так поступать, и не принадлежишь самому себе. У тебя есть семья, дети и через них не можешь перепрыгнуть.

– А что ты мне предлагаешь? Бросить его на произвол судьбы? Отдать на съедение этим комитетчикам?

– Оставь все как есть, но помогай со стороны. Не стоит всем афишировать, что он твой названный брат.

Тут Хазраткул не на шутку разозлился и быстро одеваясь, крикнул,

– Ты что Абдурашид? Как оставить все по-прежнему? Я, я считал тебя самым близким другом, – в сердцах произнес Хазраткул. И тут друг, встав с места и резко одернув его за рукав,

– Да Хазраткул, вот именно, я и есть твой близкий друг. Если бы не был таковым, поверь, наплевал бы на твои проблемы. Неужели тебе не ясно, друзья хоть и говорят горькую правду, но они говорят правду в лицо. Они не льстят тебе, как враги, улыбаясь и произнося сладкую ложь. Запомни, как бы не была горька правда, она справедлива и как не странно, она оберегает тебя. Враги ложь преподносят как правду, чтобы тебе насолить.

– Я не могу его бросить, – немного успокоившись, произнес Хазраткул.

– А кто тебе говорит, чтобы ты его бросил? Ради всех святых, как можешь, помогай ему. Но поверь, мой друг, не стоит это афишировать, не надо, чтобы об этом знали другие. Этим самым ты ни ему, ни себе не сделаешь лучше.

Немного подумав, Хазраткул сказал другу,

– Возможно, ты прав Абдурашид. Прежде чем как-то поступать, мне стоит обо всем хорошенько подумать.

– Вот теперь я вижу перед собой прежнего Хазраткула, которого я знаю, – улыбаясь, произнес Абдурашид, а потом добавил. – Давай спать, завтра у нас целый день впереди. Что-нибудь да придумаем для твоего Саидакмала.

– Ты прав, спокойной ночи, – ему пожелал Хазраткул.

На следующее утро Саидакмал пришел к Абдурашид ака домой. Друзья проснулись перед самым его приходом и, умывшись, собирались завтракать. Увидев его, они пригласили Саидакмала к столу.

За завтраком Хазраткул объяснил, где он может его найти.

– Саидакмал, если я тебе предложу работу дворника у меня в интернате, не откажешься.

– Я буду только рад этому. Тем более, у меня никогда не было постоянной работы. А тут и работа, и вы рядом. О другом я и мечтать не мог.

– Тогда завтра тебя жду в интернате.

Тут в разговор вмешался Абдурашид,

– Акмал, у меня есть к тебе одна просьба.

– Да, я вас слушаю, Абдурашид ака.

Понимая, о чем пойдет речь, Хазраткул попытался остановить его,

– Абдурашид, позволь мне на этот счет поговорить самому.

– Нет Хазраткул, на этот раз оставь это сделать мне. Ты все-таки ему, как брат, значит, всю серьезность ситуации не сможешь ему объяснить.

– О чем вы? – Взволнованно, спросил Саидакмал.

– Акмал, ты знаешь о пристальном внимании к тебе со стороны КГБ?

– Да, но причем здесь они? Какое отношение имеет КГБ к нашему разговору?

– Прямое. Хазраткул директор самой большой Школы интернат в Ферганской долине. Он Член КПСС, депутат областного собрания. Постарайся при посторонних держаться от него подальше. Веди себя при посторонних как сотрудник интерната. Не стоит им знать о том, что Хазраткул любит тебя как родного брата. И тем более им незачем знать о том, что вы вместе росли в дет-приемнике.

– Я вас понял Абдурашид ака, – а затем обращаясь к Хазраткулу. – Хазраткул ака, не стоит мне устраиваться к вам на работу. Абдурашид ака прав, этим самым вы можете навредить себе.

– Глупости все это, я их не боюсь, – возразил Хазраткул. – А дворник на самом деле мне нужен. Тем более такой как ты, мастер на все руки.

– Но если мое присутствие может как-то навредить вам, я не могу принять ваше предложение.

– Вот для этого я и предлагаю тебе, при посторонних Хазраткул твой директор. И о ваших взаимоотношениях в интернате другим не зачем знать,– сказал Абдурашид.

– А КГБ не будет копать? Если они узнают о том, что мы с Хазраткул акой вместе росли в дет-приемнике? И тем более, ему пришлось отсидеть за меня?

– Если ты будешь держаться от него подальше, судьбой дворника никто интересоваться не будет.

– Абдурашид, я хотел бы ему вместе с женой, выделить комнату в интернате.

– Ты опять за свое? Никакого жилья, – потом немного подумав, – у меня есть дом. Я его приобрел для сына. Там никто не живет, да и не знают, что он мой. Пусть Акмал там поживет. А пока мой сын вырастет, мы и для него что-нибудь придумаем, – предложил Абдурашид.

– Друг, я по гроб тебе обязан, – сказав, Хазраткул его обнял.

Так и решив, они расстались. Саидакмал в тот же день переехал в Коканд, в дом, предложенный Абдурашидом. И уже со следующего дня приступил к работе в интернате Хазраткула…

ГЛАВА 8. Самопожертвование ради жизни

С появлением Барно в судьбе Саидакмала, его жизнь круто изменилась. Все его беды, нищета, унижения, голод остались позади. У него появилась стабильная работа, теплый дом, нашелся потерянный брат и самое главное, он был любим и сам любил, и его дома всегда ждали. Для полного счастья, чтобы мог в полную грудь вздохнуть от радости, не хватало одного, ребенка, детского крика и его смеха. Саидакмал не вправе был просить и тем более требовать свою жену родить, но иногда рассказывая ей о проделках детей в интернате, как бы невзначай говорил ей,