Последняя из Лунных Дев

– Разумеется. Я весьма серьезно отношусь к своим обязанностям перед местным сообществом.

– Тогда вы, полагаю, не станете возражать, если я немного сама порасспрашиваю людей. Вдруг кто-то да припомнит что-нибудь важное из той поры?

– Вообще-то возражаю! – Саммерс явно кипел раздражением и, старательно пытаясь подавить в себе злость, испускал запах разогретого металла. – Наш городок с ног на голову перевернулся, когда те девочки исчезли. Это вообще скорее походило на цирк. Здесь все заполонили всевозможные СМИ, распространяясь о якобы серийных убийцах и бог знает о чем еще. Целых пять лет после этого никто не мог продать здесь и клочка земли. И давайте не прикидываться, будто вы не представляете, что я имею в виду. Потому что мы оба знаем, что вы полностью в курсе дела. Можете называть это суеверием – но, когда люди чувствуют нечто подобное, они бегут без оглядки. Ушли долгие годы на то, чтобы все наконец устаканилось и пришло в норму, и я не хочу, чтобы вы совали свой нос в те дела, которые в нашем городе только-только успели забыть.

– А как же сами Гилмэны? Как, по-вашему, чувствуют себя они, зная, что тот, кто убил их дочерей, разгуливает на свободе? Вы что, действительно считаете, что их так уж волнует, не обесценилась ли их собственность?

– Уверяю вас, мисс Лун, будь у меня возможность возбудить дело против убийцы тех девушек, я бы это сделал еще много лет назад. Я понимаю ваш чрезвычайный интерес к тому делу, однако сейчас это уже бессмысленно, не так ли? Ваша бабушка умерла, и те девушки тоже. Ни вы, ни кто-либо другой уже не сможет вернуть их обратно. Иногда справедливость вершит себя сама. Так почему бы нам всем не сделать одолжение и не оставить мертвых в покое!

Лиззи собрала все свои силы, чтобы не накинуться на него с гневными упреками. Он, можно сказать, только что признал, что Альтея своей смертью оказала ему хорошую услугу, приведя дело к аккуратному концу. И для Саммерса это, быть может, действительно закончилось – но только не для нее.

– Мне бы хотелось поговорить со следователем, который вел это дело.

Саммерс протяжно вздохнул, явно давая понять, что устал от их беседы.

– Как я уже вам сообщил, дело было закрыто несколько лет назад. А что касается Роджера Коулмэна, то он уже давно уволился из департамента. Немного странный этот тип, Коулмэн. Возмутитель спокойствия, как сказали бы некоторые. Вряд ли кто-то слышал о нем хоть что-нибудь с тех пор, как он уехал.

– А куда он уехал?

– Понятия не имею, – пожал плечами Саммерс. – С того момента, как он вернул свой жетон с именным знаком, он перестал быть для меня головной болью. А теперь, если позволите, у меня официальный завтрак с мэром Кавано. Он уходит на пенсию после семнадцати лет службы на своем посту, и я хотел бы засвидетельствовать ему свое почтение.

Саммерс протянул было руку к двери, чтобы уйти, но Лиззи его остановила. Шансов на успех, конечно, было мало, но она должна была об этом спросить:

– Я полагаю, вы не позволите мне взглянуть на материалы дела?

– Вы правильно полагаете, – кивнул Саммерс и зашел в здание.

Лиззи не замечала, насколько всю ее трясет, пока не села обратно в свою машину. Саммерс оказался настолько ей полезным, насколько она, собственно, и ожидала, и к тому же вдвое отвратительнее. И все же возвращалась она от него не с пустыми руками. Теперь она знала имя – Роджер Коулмэн. И все, что от нее требовалось на данный момент – это его найти.

Когда она выезжала с парковки перед отделением полиции, внезапно затрезвонил сотовый. На экране высветилось имя Люка. Лиззи включила гарнитуру, чтобы ему ответить.

– Привет, как дела?

– То же самое хотел спросить и я у тебя. Ну, как у тебя идут дела?

– Идут потихоньку.

– Когда вернешься?

– Я еще только приехала.

– Знаю. Но я подумал, что тебе не терпится оттуда свалить. – Он сухо усмехнулся. – Призраки прошлого и все такое.

Лиззи шумно выдохнула. Вот уж точно – «призраки прошлого».

– Тут возникло кое-какое обстоятельство. Точнее – два. Так что моя поездка может занять чуть больше времени, чем я ожидала. Как выяснилось, в этом имении много дел. Если верить тому, что сказал мне Эндрю, то мне крупно повезет, если его вообще удастся продать.

– А кто такой Эндрю?

– Сосед, друг моей бабушки. А еще он архитектор. Он огорошил меня длиннющим перечнем необходимых ремонтных работ. Даже не представляю, как буду выворачиваться с каждым из пунктов.

– Так и не выворачивайся. Снеси все к черту – и дело с концом. Ты можешь продать это как незастроенный участок. Еще и налог тебе снизят. Бумс! – и проблема решена.

«Проблема решена»?! Одно дело – продать ферму. А снести там все до основания – это совершенно другое.

– Но я здесь выросла!

– Если я правильно помню твои слова – ты прям дождаться не могла, когда оттуда уедешь.

Его ответ вызвал у Лиззи раздражение. Причем не только сами слова, но и то, с каким черствым равнодушием он их произнес.

– В тебе нет ни капли сентиментальности.

– Никогда на нее и не притязал. В этом отчасти и кроется мой шарм. Но раз уж мы заговорили о сантиментах – этот самый архитектор Эндрю случайно не является одним из упомянутых обстоятельств?

Вопрос этот застиг Лиззи врасплох.

– С чего бы тебе этим интересоваться?

– Просто из любопытства. – Последовала долгая пауза. В наушниках слышно было, как открывались и закрывались ящики стола. И наконец, словно в запоздалом раздумье, Люк произнес: – Я по тебе скучаю.

– Да брось, быть такого не может.

– Откуда тебе знать?

– Ты только что согласился, что в тебе нет ни капли сентиментального.

Ни словом не возразив, Люк вернулся к прежней теме.

– Ты не ответила на мой вопрос. Этот отзывчивый и полезный сосед Эндрю… это что, типа «былое увлечение»? Или как?

– Нет, ничего подобного. Он просто тот, кого я знаю всю жизнь. Он делает кое-какую работу для моей бабушки.

– Твоя бабушка умерла.

Лиззи подавила вздох.

– Это долгая история, и мне правда не хочется сейчас в нее вдаваться.

– Хорошо. По крайней мере, до тех пор, пока он вдруг не вздумает переманить моего креативного директора. Но ты упомянула о некоем втором обстоятельстве и уверила меня, что это не Эндрю. В чем тогда дело?

Лиззи прикусила губу, ругая себя за такую неосмотрительность. Что она может ему сказать? «Я пытаюсь очистить имя своей бабушки от обвинения в убийстве»?

– Ни в чем особенном, – ответила она наконец. – Просто кое-какие юридические вопросы, которые мне надо разрешить.

«Точно. Почти даже и не соврала. С формальной точки зрения двойное убийство вполне можно квалифицировать как юридический вопрос».

– Как я уже сказала, – добавила Лиззи, – это, возможно, займет больше времени, чем я предполагала.