Подмена

Уже легче. Со Спенсером Уоллисом сестра встречалась в прошлом году.

– Это было сто лет назад, – хохотнула я, копируя интонацию Мары.

И осторожно огляделась по сторонам.

– Не ищи, его здесь нет, – лицо Макса заметно погрустнело. – Мы должны были приехать вместе, но он разбился на байке три недели назад.

Еще одна смерть. Неприятное совпадение? Или очередной знак, что не стоило ввязываться? Я поежилась и с трудом выдавила дежурное «соболезную».

– Ну-ка, посторонитесь, – между нами протиснулся смуглый взлохмаченный парень и, вытащив из-под чьей-то сумки розовый чемодан, передал его стройной мулатке в обтягивающих джинсах. – Держи, красотка. Кстати, я Блейз.

– Шазза, – кокетливо улыбаясь, мулатка пожала ему руку.

– Слышал, что у вас тоже случилось несчастье, – не отставал от меня Макс.

Я не успела ответить – военные повели нас к автобусу, чтобы отвезти на базу. На открытом солнце стало еще жарче. Закинув чемоданы в багажное отделение, мы торопливо поднялись в салон. Широкоплечий темнокожий парень, усевшийся рядом, не пытался со мной заговорить, да и я не рвалась общаться, предпочитая смотреть в окно. Вдоль дороги тянулась проволочная изгородь, за которой не было ничего кроме песка, редких кактусов и деревьев юкки. На горизонте виднелся горный массив, такой же безликий, как и вся пустыня. Ни одного города поблизости, даже крупные магистрали остались в стороне. И в таком «живописном» месте мне предстоит провести шесть недель.

Въехав на территорию базы, обнесенную высоким забором, автобус остановился. Возле ворот начиналась трибуна стадиона, в центре которого вместо привычного газона находилась баскетбольная площадка. Нас высадили прямо на беговые дорожки, где кто-то предусмотрительно соорудил навес и поставил короб, наполненный бутылками с водой. Не дожидаясь разрешения, мы их разобрали.

Автобус повез наши чемоданы в сторону жилой зоны, а к навесу подкатил внедорожник камуфляжной раскраски. Из него неспешно вылезли трое военных: уже знакомый сержант и еще двое крепко сложенных мужчин. Нашивки на их форме были плохо видны с моего места.

– Построиться! – гаркнул сержант.

Побросав воду, мы выстроились в два ряда.

– Приветствую всех и поздравляю. С сегодняшнего дня вы являетесь участниками программы «Пигмалион». Меня зовут сержант Престон, я буду читать вам теорию. За практику отвечают: лейтенант Мэттью Фолкнер.

Темноволосый мужчина со шрамом на щеке вяло взмахнул ладонью, при этом на лице не появилось и тени улыбки.

– И лейтенант Эрик Хаммер.

Второй здоровяк, с бритыми висками, нехотя нам кивнул. Его мрачный вид тоже не предвещал ничего хорошего. На мгновение наши взгляды встретились, и мне стало не по себе, но еще сильнее напрягло обстоятельство, что на площадке больше никого не было. Неужели к девушкам не приставят инструкторов-женщин? Вот же «повезло».

– Хочешь к кудрявому или к «внедорожнику»? – прошептал Блейз стоящей рядом Шаззе.

– Да какая разница, – фыркнула она.

– Жеребьевку уже провели, – продолжал сержант, заглядывая в планшет. – Рекруты, постройтесь согласно спискам.

Он начал зачитывать фамилии, разбивая нас на две группы – по тринадцать человек в каждой. Я оказалась у Хаммера вместе с Блейзом, Шаззой и Максом. Последнего расклад вполне устраивал, судя по довольному выражению лица. Закончив с распределением, сержант уехал. Не размениваясь на торжественные речи, Фолкнер увел подопечных за собой; мы с Хаммером остались на стадионе.

– А теперь, неудачники, слушайте внимательно, – язвительно начал он, и мне сразу же захотелось спрятаться за спину стоявшего рядом Блейза. – Вы попали в специальную программу и теперь наивно полагаете, что к вам будут иначе относиться. Напрасно. До прохождения финального отбора вы – мусор под ногами.

– Оптимистичное начало, – хмыкнул Блейз.

– Ты что-то сказал? – Хаммер даже не пытался скрыть угрозу в голосе.

Отлично. Мы будем тренироваться под началом человека, который нас ненавидит.

– Никак нет, сэр! – сделав серьезное лицо, отрапортовал Блейз.

– Откроешь рот без моего разрешения – будешь драить сортир зубной щеткой. А при повторном инциденте пойдешь собирать вещи. Я понятно объяснил?

– Да, сэр!

– Забудьте все, чему вас учили в тренировочных лагерях, – Хаммер хищно прищурился. – А также о своих достижениях и рекордах.

Я мысленно горько усмехнулась. Мне и забывать нечего.

– Докажите, что вас выбрали не зря, – колючий взгляд продолжал буравить нас, заставляя ежиться. – Что вы достойны остаться в программе. Что вы можете защитить свою страну.

Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Конечно, здесь собрались одни патриоты. И сто пятьдесят тысяч долларов, которые правление отстегнет лучшим рекрутам вместе с контрактом на службу в элитных войсках, тут совершенно ни при чем.

– У вас шесть недель, чтобы убедить нас в своей профпригодности. Тренировки будут проводиться ежедневно, за исключением воскресенья. Не советую тратить его на соплежуйство и бабский треп.

Я с облегчением вздохнула. Один выходной в неделю даст возможность продолжить подготовку к Гарварду.

– На тренировках вам будут начисляться баллы по системе «один – ноль». Выполнили комплекс без нареканий – получаете один балл. Облажались – ноль.

К чему он клонит? Я настороженно скосила взгляд, наблюдая за реакцией остальных. Неужели все готовы к такому раскладу? Судя по недоуменным лицам, не одна я была не в восторге от предложенного способа оценки.

– По субботам вы будете сдавать норматив по одной из дисциплин. Каждый, кто его благополучно завалит, скажет программе «адьос».

Я незаметно вытерла вспотевшую ладонь о шершавую ткань штанов.

– Если же норматив сдадут все, выбывает кандидат с наименьшим количеством баллов.

Минус шестеро от нас и шестеро от Фолкнера. Большой отсев.

– Нарушившие устав вылетают, – спокойно продолжал лейтенант, не замечая наших округлившихся глаз. – Как и те, кто набрал менее четырех баллов за неделю.

Такими темпами ему скоро будет некого тренировать.

– И чтобы вы не думали, что мне нравится стоять перед кучкой никчемных тинэйджеров и сотрясать воздух, один из вас отправится домой прямо отсюда.

Хаммер скрестил руки за спиной и медленно прошелся вдоль нашей шеренги, останавливаясь перед каждым.

– Здесь не место слабакам, – пренебрежительно выдохнул он в лицо худощавому веснушчатому парню. – Или маменькиным сыночкам.

А ведь ему нравится нас унижать.

– Разгильдяям, – Хаммер поравнялся с Максом. – Или тем, кто считает себя самым умным.

И зачем я согласилась на эту авантюру?

– Самоуверенным, – не останавливаясь, бросил он Блейзу.

После остальных «титулов», это прозвучало как комплимент.