Подмена

– Я знаю много укромных местечек, – хитро сообщил он, притягивая меня к себе и увлекая в тень пристройки. – Показать?

– Не сегодня, – кокетливо улыбнулась я.

– Никто не узнает, – Макс опустил ладонь на мои ягодицы. – Обещаю.

Я сбросила его руку, все еще надеясь свести разговор к шутке:

– Эй! Веди себя хорошо!

Я надеялась, что он рассмеется, и мы спокойно вернемся в блок. Но вместо этого оказалась прижатой к стене.

– Если хочешь сначала поломаться, я готов подыграть.

– Перестань! – я дернулась в сторону, но Макс держал крепко.

– Спенсер не солгал, ты действительно горячая штучка.

– Отвали! – продолжала извиваться я.

– Допускаю, что у Кейн могут быть проблемы с дикцией, – из-за угла бара бесшумно вынырнул Хаммер. – Уоллис, но в твоей-то медкарте точно нет записи о глухоте. Или нагрузки на тренировках стали сильно сказываться на умственных способностях?

– Нет, сэр, – Макс отшатнулся в сторону.

– Тогда, полагаю, ты в состоянии понять значение слова «отвали»? Как и словосочетания «топай в блок»?

– Да, сэр. Просто я и Кейн…

– Если через пять секунд твоя физиономия все еще будет маячить у меня перед глазами, завтра я в три раза увеличу вес утяжелителей при забеге. Только тебе. Время пошло.

Макс ретировался. Я, нехотя, сделала шаг вперед. Хаммер не сводил с меня презрительного взгляда.

– Я бы справилась, – с досадой буркнула я.

– Отлично, – его глаза сузились до знакомых щелочек. – Продемонстрируй.

Он схватил меня за предплечье. Я выкрутилась и замахнулась в ответ. Хаммер блокировал удар и оттолкнул меня к стене. Я охнула, впечатываясь спиной в бетонную поверхность. Господи, дай мне сил стереть с его лица эту насмешку!

– Это все, на что ты способна?

– Никак нет, сэр, – я резко выкинула вперед правую ногу.

Замах должен был закончиться болезненным ударом о щиколотку Хаммера, вместо этого бедро остановила сильная ладонь. Я ожидала, что он снова меня оттолкнет, но Хаммер сжал мою ногу, не давая ее опустить. Вторая рука расстегнула молнию на штанах. Я даже не успела вскрикнуть.

– Покажи, как нужно останавливать насильника, – Хаммер вдавил меня в стену. Поддев резинку трусов, его пальцы коснулись живота. – Или тебе нравится такое отношение?

– Нет! – от страха я забыла все приемы, и вместо того, чтобы врезать ребром ладони ему по шее, принялась колотить Хаммера по плечам.

Спасительная мысль, что он не посмеет зайти далеко из-за опасной близости двух десятков свидетелей, вмиг улетучилась, когда рука Хаммера скользнула ниже. Всхлипнув, я задергалась еще сильнее.

– Так и будешь ныть, Кейн? Или удивишь меня?

– Пожалуйста, – заскулила я, изворачиваясь в попытке свести бедра. – Я еще никогда… ни с кем…

– Я сказал «удиви», а не «рассмеши», – фыркнул Хаммер.

В эту же секунду я почувствовала его палец в себе. Он вошел с легким нажимом, словно я и не сопротивлялась вовсе. Я тихонько вскрикнула сначала от стыда, а потом, когда Хаммер надавил сильнее, от саднящего ощущения между ног.

– Не надо!

Не таким я представляла свой первый раз.

– Абсолютно никчемная, – Хаммер ослабил хватку, но лишь затем, чтобы повторить движение пальцем. И сделал это еще жестче.

– Больно! – взвизгнула я, впиваясь ногтями в его плечи. – Хорошо, вы были правы! Я бы не справилась. И да, я никчемная.

Я признала бы все, что угодно, лишь бы он остановился. Но Хаммер продолжал, бесцеремонно и напористо. Сопротивляясь, я стискивала бедра, но это не останавливало настойчивую руку. Он добавил еще один палец, заставляя всхлипнуть от усиливающегося жжения, и ускорился – от ритмичных проникновений меня трясло.

Ткань трусов стала влажной; я приподнялась на мысок, чтобы отстраниться хоть на половину дюйма. Хаммер предугадал это и вдавил меня в стену до хруста лопаток – я смогла лишь заскулить ему в грудь.

– Тебе нечего делать в программе, – его дыхание обожгло шею. – Слабачка.

Да, я слабая. Но не все проблемы решаются силой.

– Сделайте мне как можно больнее, сэр, – прошипела я ему в лицо, почувствовав, как нагрелись ноющие мышцы внизу живота. – Потому что когда я пойду в правление, синяки и раны лишними не будут.

Рука, наконец, замерла. Отпустив бедро, Хаммер сжал мою шею, и я перестала балансировать на одной ноге. Вместе с равновесием вернулась уверенность.

– А еще лучше – придушите. Тогда к обвинению в изнасиловании добавится и попытка убийства.

– У тебя кишка тонка для взрослых игр, Кейн, – давление на горло усилилось – теперь Хаммер держал его обеими руками. – И очень хрупкие кости.

Я выдержала его взгляд.

– Давайте не будем это проверять, сэр. Сложности не нужны ни вам, ни мне…

Стук открывшейся двери и взрыв хохота не дал мне продолжить – группы возвращались в блок. Хаммер отпрянул, а я метнулась в тень забора, на бегу застегивая штаны.

В душевую я влетела, не разуваясь. Крутанула вентиль и принялась стаскивать с себя одежду. Мыло то и дело выскальзывало из дрожащих рук, но я все-таки успела застирать пятна крови до прихода девчонок. А вот хорошенько прореветься времени уже не осталось. Сдержав подступающий к горлу ком и через силу улыбнувшись Бонни, я направилась к кровати.

– Мара, нельзя быть такой ханжой, – Шазза шутливо погрозила пальцем и прислонилась спиной к перегородке – им с Робом не терпелось продолжить общение. – Макс из кожи вон лезет… порадуй парня.

А выйди она из бара на минуту раньше, и ко мне бы навсегда приклеился ярлык шлюхи. Нет уж, лучше останусь в роли недотроги. Я отвернулась и осторожно опустилась на край матраса, стараясь не морщиться – между ног все еще саднило. Чертов Хаммер! Если бы я могла донести на него в правление! Или хотя бы перевестись в группу Фолкнера.

Я с ненавистью сжала кулаки, сминая в них ни в чем неповинное одеяло. Нужно найти способ остаться в программе и избавиться от Хаммера. Вот только как? Скомпрометировать анонимным письмом? Или попросить помощи у того, с кем он будет считаться? А если в ответ на это Хаммер сдержит угрозу? Или еще хуже – решит повторить начатое возле бара? Я уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. От жалости к себе хотелось выть. Что же делать? Перекатившись на спину, я уставилась в потолок. Вслед за мной на кровати завертелась Талула.

– Вы скоро угомонитесь? – зашипела она Шаззе.

Игнорируя упреки, та продолжала что-то быстро писать в блокноте. Закончив, она вырвала листок и сунула в щель перегородки: