Ключ от опасной двери

– Давай проверим, Кэтрин, – шепчет Рид, оттягивая в сторону тонкую ткань трусиков. – И если ты не возбуждена – я тебя отпущу.

– Нет… – в отчаянии я стискиваю бедра еще сильнее.

Но слишком поздно – его рука касается влажных складок.

– Лгунья, – Рид проскальзывает в меня двумя пальцами, а третьим задевает клитор.

Распаляя, проводит по нему еще раз. И еще.

Я закусываю губу, чтобы не застонать. От дерзких и настойчивых поглаживаний меня пробивает дрожь.

Так не должно быть! Я не верю в предательство тела – этот сюжет реален разве что для дамских романов. Если мозг против, значит, не должно быть и физиологического отклика… но это происходит. Я реагирую на каждое чертово касание.

– Признай, тебе нравится, – Рид добавляет темп размеренным движениям, и я непроизвольно раздвигаю ноги.

Его пальцы проникают глубже, выталкивая из моего горла новый всхлип:

– Нет, – упрямо отрицаю я.

Но только словами. Пластичное как воск тело подчиняется, подстраиваясь под ритм умелой руки. Отзывается – против всех доводов!

– Тогда я вынужден доказать, – с ехидным смешком Рид усиливает нажим на клитор.

Охнув, я запрокидываю голову на его плечо.

Нарастающее напряжение сворачивается тугим узлом внизу живота и тянет – ноюще, томительно… и сладко.

– Признай, лгунья-Китти.

От звука его голоса воображение рождает немыслимые картины, и в каждой я веду себя как сорвавшаяся нимфоманка.

Дикость. Сущая дикость. Я ведь никогда не была развязной.

Когда же он перестанет меня истязать?

– Прошу вас, хватит, – подмахивая бедрами, я всхлипываю ему в шею.

Напрасная попытка обмануть. Мы оба понимаем, что мое тело не возражает.

– Пожалуйста… – умоляю я.

– «Пожалуйста, да» или «пожалуйста, нет»? – тяжело дыша, уточняет Рид, растягивая меня чуть разведенными пальцами.

– Да… – с хриплым стоном я сама насаживаюсь на них, осознав поражение. – Да!

И кричу, пока голос не захлебывается стоном.

Рид на миг замедляется, вынуждая меня нетерпеливо заскулить, и вновь наращивает темп. А я… ловлю каждый настойчивый выпад. Открытая и готовая подчиняться.

Он победил. Я не могу совладать с собой.

– Мне продолжать? – свободной рукой он пощипывает сосок, обостряя ощущения.

Это как временное помешательство. Я теряюсь от противоречивых эмоций, от которых подгибаются колени.

– Я не… не знаю… – рвано всхлипываю я, не узнавая собственного голоса.

Снова лгу, потому что ответ – да. Я хочу чувствовать его в себе. Чувствовать это распирающее скольжение внутри меня. Толкаться навстречу – исступленно, до предела.

И Рид это понимает. От него не скрыть неподвластную мне податливость.

Хмыкнув, он легонько прикусывает кожу за ухом, отвлекая… И без предупреждения входит в меня сразу тремя пальцами!

Проникновение слишком грубое, но я настолько распалена, что могу лишь сдавленно вскрикнуть. Боль в смеси с удовольствием балансируют на грани.

Жарко. Тесно. И по-звериному дико.

Я прогибаюсь в пояснице, а Рид переходит на яростный, почти запредельный темп.

Невероятно, на что способны его пальцы! Лучше даже не представлять, как бы меня трясло, будь на их месте член. Но я представляю – так ярко и осязаемо, что одна лишь мысль об этом неотвратимо приближает оргазм. Дрожь проходит по телу горячей волной, и я так туго сжимаю в себе пальцы, что Рид рычит. Почти в унисон его заглушает мой глубокий стон.

Тело обволакивает приятная истома, в один миг сменяясь нечеловеческой усталостью. Из меня разом выбивает силы. Обмякнув в придерживающих руках, я едва не оседаю на пол.

– Теперь… вы отпустите меня?

– Это лишь начало, – насмешливо обещает Рид. – Наивная Китти-котенок.

Я прихожу в себя как от пощечины.

Он собирается… повторить? Нет! Я не пройду через это снова!

Судорожно взвившись, я вижу в отражении кромку света и, приглядевшись, понимаю, что это дверь. Рид явно не ожидает от меня резвых скачков, поэтому со второго рывка мне удается освободиться от его цепкой хватки.

Кинувшись к выходу, я дергаю на себя отполированную ручку и выбегаю в коридор. Меня никто не преследует, но я не останавливаюсь до самого лифта, а когда тот спускается в лобби, как сумасшедшая несусь через зал с игровыми автоматами.

Люди неодобрительно смотрят вслед, но меня не волнуют их косые взгляды. Главное как можно быстрее покинуть это кошмарное место.

Не останавливаться. И не оглядываться назад.

Выскочив из «Миража», я втягиваю воздух полной грудью, но на смену облечению быстро приходит отвращение. Я чувствую стягивающий зуд на оголенных участках тела, словно кожу покрывает грязь. Мне жизненно необходимо смыть это с себя, иначе не доберусь до дома, не свихнувшись.

Добежав до парковки и рухнув в «Шевроле», я выезжаю со Стрипа и снимаю номер в первом попавшемся мотеле на окраине. В душе я истерично тру себя мочалкой – до болезненной красноты – но кажется, мне никогда не избавиться от грязи. Даже мотельный матрас, видевший все на своем веку, чище, чем я.

Уничижающие мысли раздирают душу, а рыдания грудную клетку.

Как я могла допустить случившееся? И куда, черт возьми, делась моя рассудительность?

Устав от самобичевания, я пытаюсь забыться в полудреме, но меня мучают кошмары, в которых я обездвижена ремнями, как несчастная девушка в комнате по ту сторону стекла. Вместо толстяка плетку держит Рид – играючи, покручивает ее в руках, изредка проводит по моим ягодицам, замахивается… и я просыпаюсь в липком поту.