Академия Ночных Стражей. Ректор в опасности!

Галлика никогда не спит.

Погрузившись в размышления, я размеренно вышагивала по тротуару. Скорее всего, оставлю все как есть. Притворюсь, что Крис и не появлялся на пороге нашей квартиры. Так будет лучше для всех. К тому же он был пьян и завтра наверняка ничего не вспомнит.

Неожиданно в кармане завибрировал фон. Надеюсь, это не заносчивый придурок надумал позвонить, чтобы извиниться?! Достала гаджет и, не утрудившись посмотреть на экран, поднесла к уху.

Из трубки донесся тихий девичий голосок. Я не сразу поняла чей, пока не услышала жалобное:

– Отец снова пьян…… – О, Диара, и этот тоже!.. – Сегодня хуже прежнего, мне очень страшно. Реми, ты можешь приехать?

Мира… Это была Мира!

Восьмилетняя девочка, с которой меня свела судьба, когда я впервые попала в Вениум. Ее мать умерла при родах. А отец – мелкий бандит, орудующий в местной преступной организации.

Он занимается перебросом беженцев из других государств в это: обеспечивает пересечение границы, не гнушается подделкой документов, иногда даже меняет своим подопечным внешность. Вот и я однажды стала клиенткой Косого. Несколько месяцев прожила в его доме – в ожидании фальшивого пасса с новыми именем и фамилией. Тогда и познакомилась с Мирой.

Солнечная девочка! Умная, сообразительная, с доброй душой. Мы сразу с ней поладили, сблизились. Между нами зародилась крепкая связь. Я постоянно защищала ее от яростных нападок папаши. Косой тот еще пьяница. Любит после успешно завершенного дела приговорить бутылку-другую, а потом начинает доставать дочь. Не раз и руку на нее поднимал.

И это несмотря на то, что мы с ним заключили сделку: он ведет себя с Мирой, как подобает среднестатистическому отцу, а я регулярно перечисляю кругленькую сумму на его счет. Гад клялся и божился, что будет соблюдать условия договора, а сам… Вот ведь трепло!

А я и к органам правопорядка не могу обратиться. Знаю, Косой точно сдаст меня властям, если так поступлю… Но дело даже не в этом. Мне, в общем-то, по барабану, что со мной может произойти. Ну, выпишут штраф да в суд отправят – не велика беда. Правда, анкетка будет подмочена, и, значит, дорога в АНС закрыта… Ладно, насчет этого я тоже что-нибудь да придумаю…

А вот девочка останется круглой сиротой. И какое будущее ее ждет, как отнесутся друзья и знакомые, когда узнают, что ее отец – криминальный недоавторитет?.. На то, чтобы я удочерила Миру, бандит тоже не соглашается. Уж сколько мы с девочкой его уговаривали! Такое упрямство выглядит странно. Ведь предлагала ему очень-очень крупную сумму. Потом даже удвоила ее, зная, что мой сберегательный счет наверняка опустеет после такого грабежа. Но нет… Косой лишь сердился и пресекал все попытки завести разговор на эту тему.

– Даже не начинай! А то не поздоровится ни Мире, ни тебе! – угрожающе рычал он, после чего по-быстрому покидал квартиру и возвращался под самое утро, обычно пьяный в стельку.

Этот мужчина однозначно любит деньги и дорожит своим статусом в группировке. Гораздо больше, чем собственным ребенком. В этом, увы, мне приходилось убеждаться не раз и даже не два… Не понимаю, почему тогда он так сопротивляется? Отдал бы девочку мне на попечение, навещал ее, когда удобно, да и жил бы своей дурацкой жизнью, не коверкая психику ребенку… Нет же. Уперся как баран, ничего не объясняя. Так что причина его поведения для меня по сей день остается загадкой.

Конечно, кое-какие предположения имеются, но мне очень, очень не хочется, чтоб хоть одно из них оказалось правдой… Особенно если Косой на самом деле держит дочку при себе из-за регулярно просыпающейся в ней магии тьмы. Сколько же раз мне приходилось избавлять Миру от этой мерзости! А спустя какое-то время черная слизь вновь появлялась в сердце ребенка. И что самое интересное – малышка и не подозревает, что внутри нее происходят такие жуткие метаморфозы. Да и Косому, скорей всего, это вряд ли известно. Наверно, я себя просто накручиваю… Ох, как же не хочется верить в худшее!..

Я остро чувствую ответственность за Миру. Ее судьба мне не безразлична. И каждый ее звонок повергает меня в дикое волнение.

Вот и сейчас внутри все похолодело, но я взяла себя в руки и как можно более спокойно ответила, крепко сжимая фон в руке:

– Активируй голосовую запись и спрячь гаджет, но недалеко, так, чтобы он мог записывать все звуки… Поняла?

– Да, Реми. Ты скоро? – прошептала девочка.

– Уже лечу.

Убрав фон в карман, помчалась к дому, от пребывания в котором остались лишь тягостные воспоминания, если не считать тех, что были связаны непосредственно с Мирой.

Вызывать такси не было резона – сегодня десятки высших учреждений проводят торжественные балы в честь начала учебного года. Уверена, линии будут перегружены. Да и добираться было не слишком далеко: я находилась уже в паре кварталов от «берлоги» Косого.

Решила сократить путь, поэтому петляла по узким переулкам, куда не попадал свет от уличных фонарей. То и дело спотыкалась о стеклянные бутылки, которые раздраженно отфутболивала на ходу в сторону, наступала в лужи – вроде и неглубокие, а ботинки промокли насквозь и под ногами хлюпала вода, пробравшаяся сквозь подошву. Вот так, сопровождаемая аккомпанементом из чмокающих звуков, я наконец вбежала во двор комплекса апартаментов.

По сравнению с мрачными тропами, по которым сюда пробиралась, подъезд показался на удивление светлым и уютным. Я сразу направилась к лифту.

От стремительного бега стало жарко, но снимать куртку и не подумала. Не собираюсь задерживаться у Косого. Только заставлю его впустить меня в квартиру, потом заберу Миру с собой, а утречком верну девочку отцу-извергу. Авось, к тому времени тот протрезвеет.

Створки лифта раздвинулись, и передо мной открылся длинный коридор. Я миновала целую вереницу однотипных дверей, перемежаемых нишами с цветочными горшками и настенными лампами.

А вот и она – та самая дверь, за которой меня наверняка поджидают очередные неприятности.

Не стала звонить в звонок, сразу начала настойчиво долбить кулаками.

– Косой, это Реми, открывай!

Наконец дверь открыли. В нос ударил одуряющий запах коньяка, а перед моим взором предстал Рилеф Касс собственной персоной. Как и предполагала, в весьма нетрезвом состоянии: в руке полупустая бутылка его любимого Корнейского; на голове полнейший бардак – длинные темные волосы неряшливо убраны в высокий пучок, мелкие пряди торчат во все стороны; из одежды только грязная майка и семейные трусы. Вот же клоун!

– Чаво явил-л-ась, безродная? – заплетающимся языком, спросил он и пошатнулся.

Благо успел схватиться за косяк свободной рукой, иначе бы точно на коврике уже распластался.

Глазеть на это «чудо природы» не было сейчас ни сил, ни желания. Отодвинув Косого в сторону, вошла внутрь. Быстрым взглядом обвела прихожую. Ничего не изменилось: все те же обшарпанные обои, паутина в углах, даже вешалку не соизволил починить после того, как сам же ее и сломал в порыве гнева.

Не разуваясь, направилась в гостиную, бросив через плечо:

– За дочкой твоей. Где она?

И тут, услышав мой голос, из угла комнаты ко мне навстречу вылетела хрупкая девочка. Тонкие ручки обвили мою талию крепко-крепко, зареванное личико уткнулось в грудь. Я опустила ладонь на курчавую макушку ребенка, пропуская темные, лохматые волосы через пальцы.

– Забери меня, – рыдала бедняжка мне в футболку.

Нет, ну надо же было до такого состояния довести собственное дитя! Изверг!

Из прихожей донеслось недовольное ворчание:

– Мира останется здесь! Слышишь меня, а?! Вали из моей квартиры сейчас же, иначе вызову ночевиков!

Ага, разбежалась! Думает, девочку ему «на съедение» отдам? Только через мой труп!

– Забери меня с собой, прошу! Не могу больше с ним оставаться! – взвыла малышка и вскинула голову.

Глаза цвета синих васильков умоляюще смотрели на меня. Кожа вокруг глаз припухшая, с багровым оттенком. По щекам катятся слезы, оставляя мокрые дорожки. Губы плотно сжаты. На тонкой шее – синеватые следы от пальцев… Неужели Косой уже и до такого докатился? Другого объяснения синякам просто-напросто нет.

В одно мгновение мной овладела дикая ярость. Я приняла окончательное решение – Мира больше не вернется в этот дом. Никогда!

И плевать, что за этим последует. Наверняка эти самые последствия будут катастрофически пагубными для меня. Это неизбежно. Но судьба девочки стоит того.

Сердце кровью обливается при мысли, через какую бездну малышке приходится проходить каждый диаровый день! А ведь она ни в чем не виновата! Дети же не выбирают себе родителей…

До слуха донеслись тяжелые, стремительные шаги, напомнив, что необходимо торопиться. Чем быстрее отсюда свалим, тем живее будем.

Я опустила ладони на плечи ребенка и натянула улыбку, которая далась мне через силу, – в груди пекло так, словно там поселилось маленькое, раскаленное солнце, и оно беспощадно выжигало все внутри.

– Я даже и не думала оставлять тебя здесь. Пойдем? – спросила беззаботно и взяла девочку за руку.

Крепко. Чтобы не выпустить случайно.