Ты мой брат

– Смотря у кого, воруешь, – с сарказмом ответил Артур. – Так убивал или нет?

– Да. Было пару раз по случайности. И что?

Артур ничего не ответил, и неожиданно бросил на его кушетку конверт. Мигель бросил на конверт резкий взгляд.

– Что это? – спросил Мигель, немного обомлев. – Это деньги?

– Открой и посмотри, – ответил Артур и отошел на пару шагов назад.

Мигель подозрительно посмотрел на брата, не отрывая с него глаз. Сейчас он был безоружен, в то время как у Артура выглядывал из-под слегка удлиненного пиджака револьвер, который он зачем-то принес с собой. (Они оба не доверяли друг другу, и это было для них в порядке вещей). Мигель с несвойственной ему аккуратностью открыл конверт, и достал те самые фотографии, которые вчера были принесены Артуру анонимным частным детективом. Он начал медленно просматривать фотографию за фотографией и наполняться чувством полного понимания – быть может, даже сочувствия. Моментально его охватило незнакомое ему прежде чувство, ибо он прекрасно понял, что все это значит.

– Да, неприятная история… – сказал Мигель. – Ну, с другой стороны… Чего же ты хотел? Молодые женщины всегда заводят себе старых дурачков вроде тебя только с одной целью. А сами развлекаются с молодыми ухажерами…

– Только не вздумай комментировать… – сказал Артур так громко, что Мигель решил, что задел Артура за живое. – Я хочу, чтобы ты убрал ее, стер с лица земли. Так, чтобы никто не донюхался, что это был ты. Я все сделаю, чтобы ты был под прикрытием, но от тебя мне нужно одно – осторожность. Раз есть свидетели, значит, скоро ко мне в дом явятся, и ты должен понимать, что я рискую своей шкурой не за «спасибо». Мне нужно, чтобы ты мне помог. Сделай эту работу предельно аккуратно. Тогда, быть может, мы тебя примем в свои люди.

– В свои люди?

– Да. В круг очень влиятельных людей. Покажи, что ты достоин этого – убей человека, предавшего нас – тогда мы признаем тебя. Быть может, ты и станешь моим преемником… – Артур окончил речь и потупил глаза, вспомнив о сыне, на которого когда-то возлагал большие надежды.

– Сначала я должен убедиться, что ты не лжешь. Я не могу тебе доверять, так же как и тыне можешь доверять мне, – ответил Мигель, не скрывая того, что предложение его заинтересовало. (Чуть позже он поймет, что это было не предложение, а право на выбор)

– У тебя нет выбора, Мигеля. Ты можешь уходить прямо сейчас. Или ты отдашь свою жизнь в мои руки, чтобы она была в моей власти… Уйдешь ли ты сейчас? Если да, то куда? Даже если ты уйдешь, никто не должен знать о том, о чем мы сейчас говорили. Никто не должен знать о задании, которое я тебе дал, даже если ты решишь за него не браться. Понимаешь? Подумай… – Артур посмотрел на брата своим орлиным взором, будто бы пытаясь его распилить. Он хотел заставить почувствовать брата должным ему – таким образом можно человека подчинить себе. (Это простой психологический маневр, о котором Артур знал: если вам удастся убедить человека в том, что он виноват или обязан вам – то можете считать, что он в вашей власти). Он продолжал глядя Мигелю прямо в глаза; то повышая, то понижая голос. – Я, конечно, мог бы нанять профессионального заказного убийцу, но я вижу в тебе перспективного малого. Ты скрытен, хитер и умен. И более всего мне импонирует в тебе то, что ты осуществил побег из тюрьмы, из которой в принципе невозможно сбежать. Такая задача посильна только самым изощренным преступникам.

– Откуда ты знаешь, какой тюрьме я отбывал срок?

– Знаю. Ты лучше ответь мне, сколько ты уже скрываешься?

– Два года, – ответил Мигель.

– Два года! Да ты просто гений! За два года ты ни разу не попался, и вот ты здесь. Считай, что ты уже попался, но только в правильные руки. Помни, что власть здесь – я. И я в любой момент могу определить твою судьбу. Сейчас, когда ты столько всего услышал, я не могу тебя просто так отпустить. Ты знаешь чуть больше, чем нужно, а значит, ты не можешь просто так уйти. «Предал одного члена семьи – значит, предал всех».

Мигель слушал лежа, и не шевелясь.

– Как ты можешь даже думать о принятии решения?! Неужели ты вот так вот плюнешь мне в лицо и уйдешь? Я ведь думаю о твоей судьбе, прежде всего. Ты ведь устал быть в бегах, так ведь? Разве это не унижает твое достоинство? – закрыл Артур свою речь, надавив на слабое место (психологом Артур был, несомненно, отличным). Он смотрел брату прямо в глаза и видел что, Мигель вот-вот согласится на все, здесь и сейчас. Если он проявит себя предельно аккуратно, а самое главное честно, то почему бы и нет? Конечно, он никогда не думал связываться с мафией, но не лучше ли бы преступником в законе, нежели преступником в бегах? Мигель аккуратно собрал фотографии в одну кипу и положил обратно в конверт. Конверт же он положил в нагрудный карман помятой рубашки, в которой вчера так и уснул. Это означало, что «вызов принят», и он готов не просто взяться за это дело, а проявить себя в нем самым наилучшим образом. Что примечательно, в его практике еще не было заказных убийств, и это показалось ему крайне интересно. Выследить жертву, пустить в нее яд и дожидаться пока та не ослабеет, чтобы напасть. Почувствовать себя доминирующим звеном в пищевой цепи – охотником и хищником.

– Отлично! – расплылось в неискренней улыбке лицо Артура, и он воскликнул, нисколько не сомневаясь в себе и в выборе брата. – Отлично! Но… не вздумай проявлять к ней жалость и бросать это дело, не завершив. Она молода и красива, но долго не проживет, и ты ей в этом поможешь – я так решил. Она погрязла в разврате, наркотиках и долгах. Вся ее жизнь – это яма. Мы облегчим ей участь: она не будет умирать в мучительных судорогах, а умрет собачьей смертью. Она осмелилась плюнуть мне в лицо, поэтому я лично хочу приложить усилия, чтобы отправить ее на тот свет.

– Понял, – ответил Мигель, – Ты принес револьвер мне?

– Ты с ума сошел?! – разразился громом голос Артура, а затем резко затих. – Я вижу, ты совсем не понимаешь, как работать! Ты собрался завалить ее прямо сейчас?! Ты должен сделать все, чтобы вышли на кого-нибудь другого, пока ты не совершишь убийство. Понимаешь? Записки, угрозы, шантаж… Иначе это будет не игра, это будет преступление. Преступление против самой природы преступлений: дилетантство, скандал, смех, да и только. А сейчас я советую тебе набраться сил, ума и зайти в мой кабинет за указаниями и перчатками. Да-да, за перчатками. Любой грязное дело нужно выполнять в перчатках.

– Я все понял.

– Да. И прими снова душ… Отныне принимай его каждый день, – сказал Артур, направился к выходу и остановился перед тем, как выйти. – Да, и еще: это не просьба.

Мигелю не нравился такой расклад дел, что Артур разговаривает с ним, как с псом, которого только-только начали дрессировать. Но он понимал, что в любом деле сначала подчиняешься, затем подчиняешь.