Минотавр

Г. Р. повиновался. Больше он ей не писал, как она и просила. Но все равно чувствовал себя счастливым – ведь так или иначе, он добился своего. Она обещала ему встретиться снова. Это было достижением… почти победой. А пока… пока он поставил перед собой новую цель, чтобы окончательно сразить Teа. Он дал себе слово получить аттестат с самыми высокими оценками. Это произведет на нее впечатление… не может не произвести.

И он набросился на учебу, не жалея себя. По вечерам, едва не падая с ног от усталости, он успевал все-таки немножко поговорить с ней. Он лежал, натянув одеяло на голову, и вызывал ее образ. Вот она. Конечно, она тут же начинала подтрунивать над ним, но рано или поздно признавала всю серьезность той любви, о которой он не уставал ей говорить; время от времени она позволяла ему даже погладить ее по щеке. И тогда он медленно проводил ладонью по ее лицу – от виска к щеке, и пальцами, самыми кончиками, осторожно, как слепой, бережно касался ее рта, втайне надеясь, что она разомкнет губы и прикусит его пальцы своими зубами. Но поскольку она этого не делала, он довольствовался ощущением мягкого тепла, исходившего от ее губ, ощущением, от которого пальцы его начинали дрожать.

Он приходил в возбуждение и мучительно онанировал, но при этом перед своим мысленным взором всегда видел не Teа, а обнаженное тело матери. Образ Teа он охранял от своей похоти. Она должна была, даже в его нечистых мыслях, пребывать в чистоте… до тех пор, пока не пробьет и ее час.

Г. Р. получил блестящий аттестат. И отец, просмотрев его с нескрываемым удовольствием и гордостью, похлопал его по плечу, сказав, что полностью удовлетворен. И раз так, Г. Р. заслуживает награды. Сначала, сказал он, такой наградой должен был послужить спортивный «Мерседес» или «Ягуар» – на выбор. Но теперь он готов к тому, чтобы подарить сыну любую машину. Любую. И они, отец и сын, рука об руку отправились в автомобильный салон, самый дорогой, и Г. Р. остановил свой выбор на темно-вишневой «Ламборгини» – прекрасной, спортивной, самого последнего выпуска машине с низкой посадкой, широкими колесами, больше похожей на самолет и развивавшей скорость до двухсот восьмидесяти километров в час.

…После чего Г. Р. позвонил Teа. Он старался быть спокойным и сдержанным, но после первых ее слов разволновался как мальчишка и выпалил, что получил лучший аттестат в выпуске и что это все она… ей… для нее… потому что после той встречи он поклялся, что сделает это, чтобы доказать ей… чтобы она поверила, что он…

Она поняла.

– Я тебя от души поздравляю, – сказала она, и ему показалось, что он видит легкую усмешку на ее губах. – Я даже думаю, что вскоре увижу наяву это достижение, этот твой замечательный аттестат. Ничего не имею против, если ты захватишь его с собой.

Стоя за дверью своей парадной, он видел, как Tea вышла из дома и пошла через улицу по переходу. Он пошел ей навстречу, размахивая картонным футляром, в котором лежал свернутый в трубку аттестат. Он знал, что выглядит по-дурацки, но ему было на это наплевать. Что бы она о нем ни думала, взглянув на его оценки, она изменит о нем свое мнение. Недаром даже его отец не смог сдержать восхищения, а это о чем-то да говорило, да.

Когда они сели за столик и, дождавшись официанта, заказали две чашки шоколада, Tea показала на футляр и жестом велела Г. Р. открыть его. Г. Р. неторопливо достал свое сокровище и протянул его девушке. Tea внимательно скользила взглядом сверху вниз, а Г. Р. ревниво подмечал оттенки выражения на ее лице. От ее красоты у него закружилась голова и пересохло во рту, и он уже не понимал, что означает эта легкая улыбка на ее губах – пренебрежение, презрение, насмешку или…

Или…

Наконец Tea отложила аттестат и взглянула на Г. Р.

– Невероятно, – сказала она. – Я была уверена, что ты полный болван. Более или менее полный.

– Я знаю, – сказал Г. Р. В эту минуту он снова был совершенно счастлив и чувствовал, как к нему возвращается уверенность. – Знаю, Tea. Ты думала, я идиот. А вот теперь ты видишь, что даже если я идиот, то хотя бы способный идиот, а это значит, что у меня есть шанс в будущем стать даже ученым идиотом.

– Жаль, что я не взяла с собой свой аттестат, – сказала Tea. – Чтобы ты убедился, насколько ты успешнее меня. Право, ты заслуживаешь за свой подвиг поцелуя.

И она наклонилась к нему. Г. Р. с такой силой устремился к ней навстречу, что они только каким-то чудом не опрокинули столик и не столкнулись лбами.

И Tea поцеловала его. В губы. После чего они выпрямились на стульях.

– Tea! – Г. Р. почти кричал. – Tea! Ты сделала это! Запомни… ты сама… первая! Теперь я ни за что не отвечаю…

Ему хотелось смеяться, но глаза его были полны слез, и вместо смеха он заморгал, схватил ее ладони и спрятал в них свое лицо.

– Господин гений, – прошептала Tea, – все эти люди вокруг… они ведь не видели твоего аттестата и вполне вправе подумать, что ты сошел с ума. – Она не высвобождала свои ладони и наклонилась к нему вплотную. – Пожалуйста, не надо так. Возьми себя в руки, хорошо?

Г. Р. отпустил ее ладони, выпрямился, поднял чашку с шоколадом и произнес:

– За будущее, Tea… И запомни: за этот поцелуй ты дорого заплатишь.

– Ты просто свинья, – сказала Tea. Улыбнувшись, она тоже подняла свою чашку.

– Ну а сейчас, – сказал Г. Р., – пришло время познакомить тебя с одной дамой.

– С какой еще дамой? – Лицо Теа мгновенно изменилось, подбородок вздернулся, и она сурово посмотрела на Г. Р. – Какая еще дама?

Он даже не предполагал, что она может так меняться. Но сейчас он не испугался.

– Это дама из Италии, – сказал он. – Благородных кровей. Она ждет встречи с тобой уже более недели.

– Дама из Италии?

– Да. Принцесса Ламборгини, – сказал Г. Р.

– И где же она меня ждет?

– Здесь, – сказал Г. Р. – Совсем близко. Во дворе. Это за домом, там, где гаражи.

– Ты меня напугал, – сказала Tea, и лицо ее стало прежним.

Они обогнули дом, вошли во двор, и Г. Р. с силой дернул вверх рифленую дверь гаража. Темно-красное чудовище смотрело на них всеми своими фарами. На капоте блестело гигантское «Т» из золота, обведенное тонкой черной каймой.

– Сударыня, – обратился Г. Р. к машине, – разрешите представить вам самую прекрасную девушку в мире, в честь которой вы названы.

И, открыв перед Теа дверь, он торжественно произнес:

– Принцесса приглашает вас войти.

– Она безобразна, как лягушка, – сказала Tea. – И такое… такой подарок делает отец своему гениальному сыну? Но нельзя отрицать, отец у тебя очень щедрый.