Господство

– А мама когда-нибудь давала тебе попробовать вино? Во Франции его пьют даже маленькие дети. Они употребляют его с любой едой. Сама-то ты пробовала?

– Нет, – кратко ответила Пенелопа. – Я не пью.

Дион этому был рад.

– Пошли, я покажу тебе давильный цех.

Пенелопа провела его вдоль рядов резервуаров и толкнула белую дверь в дальнем конце. Они прошли через другую точно такую же комнату, наполненную большими закрытыми металлическими резервуарами, где Пенелопа поздоровалась с двумя рабочими, а затем вошли в давильный цех.

Давильный цех тоже был современный, хотя и не столь стерильный. По размерам он был, как небольшой бакалейный магазин. Воздух здесь был пропитан запахом винограда, а на приподнятом деревянном полу виднелись пурпурные пятна. Все помещение было заставлено машинами различных типов и размеров. У противоположной стены стояли два устройства, похожие на электрические генераторы.

– Как видишь, старинным способом мы виноград не давим, то есть босыми ногами в бочку не становимся. Здесь смонтировано несколько прессов различных типов. Совладелицы завода купили их в порядке эксперимента, чтобы сравнить технологию. Прессы все действующие, и в разгар сезона их все используют. А большей частью работает вот этот. – Она похлопала ладонью по длинному металлическому цилиндру, подвешенному на массивной раме. – Пресс воздушного действия. Принцип работы у него отличается от всех остальных. Виноградное сусло здесь получается лучше всего.

– Сусло?

– Так называют виноградный сок, из которого потом получается вино.

– Понятно.

Они начали обходить цех, и Пенелопа открывала каждый пресс и объясняла, как он работает. После этого она повела его в огромную сырую комнату, похожую на пещеру, в которой почти до потолка громоздились сотни деревянных бочек. Вот оно. Именно таким он и представлял себе винный завод.

– Вот здесь созревает вино. После этого продукт разливается в бутылки и отправляется потребителям. Я покажу тебе наши аппараты розлива, но это в другом здании. Близко, совсем рядом. Бочки, на которые ты смотришь, расположены по годам. У нас здесь, в этом хранилище, содержится вино четырехлетней, пятилетней и шестилетней выдержки. Дегустирует вино, то есть определяет, когда оно готово, моя… тетя Шейла.

Дион втянул ноздрями воздух. Пахло брожением и виноградом.

Он вспомнил маму.

А что, если они с Пенелопой в конце концов поженятся? И мама получит неограниченный доступ к алкоголю?

Ему не хотелось даже думать об этом.

– Это у нас ведь ознакомительная экскурсия, не технологическая. Если ты хочешь вникнуть в процесс изготовления вина более глубоко, если хочешь проследить его шаг за шагом, я не сомневаюсь, что смогу уговорить какую-нибудь из моих теток все рассказать.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Не надо. Вполне достаточно и этого. Ты сама прекрасный гид, даже удивительно. Тебе не приходило в голову начать работать профессионально?

– Очень смешно.

Они двинулись обратно тем же путем, что шли сюда, но из давильного цеха вышли через боковую дверь, которая вела в холл.

– А что здесь? – спросил Дион, показывая на дверь.

– Здесь? Это лаборатория. Но мы туда не пойдем. Это территория матери Шейлы, а она у нас очень щепетильная. Даже я никогда туда не входила.

– Секретное производство?

– Хм, там колдуют над сортами, создают новые вина. Очень серьезная работа.

Они вышли наружу и зажмурились от яркого послеполуденного солнца.

– И куда же продают ваше вино? – спросил Дион. – Я сам не видел, но Кевин сказал мне, что ваше вино в магазинах не продается, а вы выполняете только заказы по почте.

Ее лицо напряглось.

– А он не говорил, что это «Лесбиянское вино»?

– Нет, – соврал Дион.

– Кевин Харт? И он ни разу нигде не упоминал слово «лесбиянское», ни в каком контексте, связанном с нашим вином?

Дион улыбнулся.

– Да, я вспомнил, он вроде бы что-то такое говорил.

Она покачала головой.

– Мы производим то, что называется «специальными сортами» вин. Кевин прав, большей частью их продают по почтовым заказам, но это потому, что большинство наших клиентов живут за пределами штата. Или даже за границей.

– А что это за «специальные сорта» вин?

– Это вина, которые пользуются спросом главным образом у коллекционеров или знатоков. Как, например, книги, которые издают ограниченным тиражом. Большинство маленьких фирм, таких как наша, не способны конкурировать на массовом рынке с крупными, давно зарекомендовавшими себя фирмами, так что мы создали для себя свою собственную нишу. Мы производим сорта вин, которые большим заводам производить экономически невыгодно. Специальные фирмы, такие как наша, обычно специализируются на винах из малоизвестных, экзотических сортов винограда или новых гибридов.

Некоторые используют древние или диковинные методы отжима, брожения и дистилляции.

– Ты говоришь прямо как по писаному.

Она засмеялась.

– Почти угадал. Я цитирую нашу рекламную брошюру.

– А на чем конкретно специализируетесь вы?

– В основном мы производим греческие сорта, вина, которые пили в Древней Греции, во времена Сократа и Гомера. В Древней Греции вино играло важную роль в религиозной и общественной жизни, но потом от классической техники его изготовления отказались в пользу европейского метода. Это искусство было почти утрачено. Машины, которые ты видел, современные, но они работают по технологии, которая повторяет те процессы. – Пенелопа застенчиво улыбнулась. – Это тоже из нашей брошюры.

– Теперь я понимаю, почему здесь такая архитектура, – сказал Дион. – И также понятно, почему ты записалась на курс мифологии.

– Не совсем так, – возразила она. – Честно говоря, мне это и в голову не приходило. Но сейчас, когда ты сказал, я вдруг поняла, что это действительно оказало влияние.

Они медленно пересекли лужайку по направлению к дому. Дион взглянул вверх и увидел мать Пенелопы и двух ее теток, они смотрели в окно. Встретившись с ним глазами, они заулыбались и замахали руками, он ответил им тем же, но почему-то по всему его телу пробежали мурашки. Он не мог избавиться от мысли, что за ними подглядывали.

– Уже поздно. Мне надо возвращаться.

– Так рано? – разочарованно протянула Пенелопа.

– Я обещал маме, что приду к ужину.

«А ждет ли она меня?» – подумал он. Он звонил маме на работу из школы, объяснил, что поедет к Пенелопе, и сказал, что будет дома к ужину. Он надеялся, что она вернется домой раньше него, приготовит ужин и будет ждать, но внутренний голос не уставал повторять, что ничего подобного, не приедет она домой раньше, наоборот, закатится поздно. Во всяком случае, сейчас ее дома не будет. Это уж точно.