Господство

Вечером состоялся телефонный разговор с Пенелопой.

Позвонила она, обеспокоенная, удивленная тем, что он весь день ее избегал. Дион хотел рассказать ей о вчерашнем, сообщить, что случилось, но вместо этого наврал, сболтнув, что все из-за Кевина, что у того неприятности с родителями, и он чувствовал себя обязанным побыть с приятелем, оказать ему моральную поддержку.

Некоторое время Пенелопа молчала.

– А я подумала, что, может быть, ты изменил планы.

– Изменил планы?

– Ну, насчет нас.

Теперь замолк Дион. Его сердце отчаянно колотилось, а рука, держащая трубку, дрожала. Он сглотнул слюну и с трудом заставил себя произнести:

– Ничего я не изменил.

Пенелопа нервничала, это угадывалось по голосу.

– А что ты чувствуешь по отношению ко мне? – спросила она.

Молодой человек понимал, что она хочет услышать в ответ, но не был уверен, что сможет это выговорить. И должен ли он делать это?

Тем не менее он выдавил из себя:

– Я люблю тебя.

И это было правдой. Дион не знал, чувствовал ли он что-то подобное прежде, во время их встреч, но сейчас это было определенно так, и его пульс стал чаще, когда он услышал, как она мягко произнесла:

– Я тоже люблю тебя.

И мгновенно болезненная эрекция сделала его джинсы тесными. Дверь его комнаты была закрыта, он вытащил свой восставший пенис, расстегнув левой рукой штаны. Затем нежно коснулся напряженной плоти, вообразив, что его ласкает Пенелопа.

Ни она, ни он не произнесли пока больше ни слова. Дион сообразил, что молчание становится уже неловким.

– А ты… – начал он.

– А мы… – проговорила Пенелопа одновременно с ним.

Они засмеялись.

– Ты вешай трубку первая, – сказал Дион.

– Мы пойдем куда-нибудь на этот уик-энд?

– Да, – ответил Дион. Он мастурбировал, закрыв глаза, прижав к уху трубку, представляя, что с ним будет проделывать Пенелопа, когда они встретятся.

– Может быть, на ярмарку? Она начнется завтра и продлится до воскресенья, – предложила она. – Я читала в газете.

– Звучит заманчиво.

– Я могу взять машину, если хочешь.

– Нет, лучше я, – сказал Дион. Внезапно он вспомнил мать Пенелопы, голую, на четвереньках, повернутую задом к отцу Ральфу.

И сразу кончил. Семя оросило его джинсы и почти весь плед, которым была покрыта постель. Он выпустил из рук свой обмякший фаллос и недовольно оглядел содеянное.

– Мне надо идти, – заторопился он. – Увидимся завтра. Хорошо?

– Хорошо. Во сколько тебя ждать?

– В десять, пойдет?

– Прекрасно.

– Тогда в десять.

– О'кей. – И после паузы: – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Спокойной ночи.

Юноша собирался произнести «до свидания», чуть было не начал фразу, но в последний момент решил, что «спокойной ночи» звучит приятнее и более интимно.

– Спокойной ночи, – отозвалась Пенелопа и повесила трубку.

Он тоже повесил трубку и бросился искать салфетки или полотенце, или что-нибудь еще, чем можно было вытереть плед. Наводя одеревеневшей левой рукой порядок в штанах, он поморщился. Что же, черт возьми, с ним происходит?

Ответа он не знал, но вдруг снова представил себе мать Пенелопы, стоящую на четвереньках, затем почему-то ощутил вкус вина, которое попробовал в доме девушки, и его пенис снова отвердел.

Прежде чем он осознал, что делает, Дион приспустил штаны до колен и с остервенением занялся онанизмом.

Оргазма он достиг почти мгновенно.

Глава 30

– Вот ваша сдача, пятьдесят центов. Спасибо. – Ник Николсон опустил монеты в открытую ладонь молодой женщины и восхищенно посмотрел ей вслед, когда она выходила из его магазина к красному «корвету» на стоянке. Юбка на ней была узкая до чрезвычайности, и ее рельефно выделяющийся зад соблазнительно покачивался. Прежде чем отпереть дверцу машины и сесть, она посмотрела на него и улыбнулась. Ник быстро отвернулся: его застигли врасплох, но он не желал признавать это.

Что-то было в этом вине Аданем. Но что? Он получил партию во вторник, а последнюю бутылку бургундского купила как раз эта женщина на «корвете». Его магазин не был единственным, где имелось вино этой фирмы. Джим почти мгновенно продал ликер «О'кей», а Фил свой ликер «Бродяга».

Забавным было то, что прежде он никогда эти сорта и в глаза не видел. Он, конечно, знал, что такой винный завод существует, но, насколько ему было известно, Аданем продавали свою продукцию только по почтовым заказам и исключительно коллекционерам. Теперь же совершенно неожиданно фирма начала снабжать своим вином все магазины округи, предлагая из каталога все подряд.

Удивляло, как спонтанно люди кинулись его покупать. Причем не только коллекционеры и знатоки, но и самые обыкновенные люди. Несмотря на отсутствие предварительной рекламы или подобной ей суеты, неожиданно почти повсеместно все начали требовать вина фирмы Аданем.

Ник Николсон этого не понимал.

Он поговорил с несколькими приятелями, поставлявшими алкоголь в лучшие местные рестораны, и выяснил, что их владельцы тоже начали приобретать продукцию завода Аданем. Двое из них даже предоставили этим винам статус «фирменного напитка» заведения.

И это все в течение одной только прошлой недели.

Просто сумасшествие какое-то.