И эскадроны диких лошадей
одним прыжком прогонят пушки неприятеля
И кое-где на стражу линии огня заступят скунсы
их запах разнесёт попутный ветер
он обездвижит целые полки
сильнее чем пердёж епископа
Тогда те кто топчет сенаторов как собачьи какашки
посмотрят друг другу в глаза
и расхохочутся словно горы
заставят святош прикончить последних генералов их же крестами
и с размаха знамёнами
перебьют всех святош как аминь
Общество наций
Тогда все сортиры шагавшие в такт
повстречались в Женеве
Самый старый и грязный громко сказал
я Франция
а другой с заляпанной калом крышей
я Германия
Третий в просвирах прожёванных Папами Римскими
вопил прижимая горелку Ауэра ко рту
Италия это же я
Английский сортир был забит обрывками библий
из прочих в испанском всплывали ошмётки сигар
греческий приволокли на карачках менялы
другие усыпаны были бифштексами с кровью
И вот все в Женеве на берегу унитазного озера
Там генералы без устали вёдрами черпали жижу
такую же липкую как и их всенародная слава
вливая её в сортиры собственных стран
и каждый сортир кричал
Меня всё же не прорвало
Понижение франка
Бедный маленький франк что стряслось с твоими костями
Во что превратил ты их если не в poker dice
которые эти слова на бумагу бросают
Некогда точно пузатый священник служил ты молебны в дверях борделей
раздавая просвиры тщедушным шлюхам
в чьих глазах отражалось твоё двойное обличье
Некогда толстые щёки твои
оскорбляли плюгавых козлов
разносивших повсюду христианскую галльскую вонь
и шагавших вслед за тобою как сумрак за солнцем
Солнцем не солнцем фонариком
ведь если ты что освещал то лишь перекрытые улицы
где вместо булыжников на мостовых осколки бутылок
Но сегодня ты червь разрубленный сотней лопат
и тщетно пытаешься скрыться от хищных рыб
ты был бы не прочь иезуитским вновь стать генералом
но окочурились все иезуиты как крысы