Не гаси свет

– И тебе счастливого Рождества, – на бегу ответила Кристина и нырнула в шумный лабиринт ньюсрума.

– Что у нас с обзором прессы? – с места в карьер поинтересовалась она у Илана. – Кстати, веселого Рождества!

– Веселого чего? – Илан улыбнулся и, не вставая из-за стола, кивнул на газетные вырезки, после чего перевел взгляд на электронное табло на стене. – Все готово. Ждали только тебя.

Кристина взяла маркер и ручку и быстро пробежала глазами подготовленный материал. Илан, как обычно, не подвел. «Отлично», – похвалила она его, читая статью из «Ла Паризьен» о родильном доме в Вифлееме, расположенном неподалеку от базилики Рождества Пресвятой Богородицы. Именно в этой больнице, патронируемой католическим орденом, производили на свет детей 90 % палестинок мусульманского вероисповедания. Остальные сообщения были скорее курьезными. Английские лорды подвергли остракизму фуа-гра (музыкальное сопровождение «Боже, храни королеву» в исполнении Sex Pistols). Гигантский рождественский спид-дейтинг[14 - Спид-дейтинг – формат мини-свиданий, организованных с целью познакомить людей друг с другом.] в Южной Корее («Интересно, что все эти холостяки просили у Пера Ноэля?»). В аэропорту Бланьяка из-за непогоды отменено около двадцати рейсов («Прежде чем выезжать из дома, свяжитесь со справочной авиакомпании»).

– Филиалу «Народной помощи» грозит закрытие. Не интересует? – рявкнул голос у нее за спиной.

Кристина крутанулась на кресле и увидела перед собой директора информационной службы Бекера. Невысокий (от силы метр шестьдесят), коренастый, мускулистый мужичок с «пивным» брюшком под коричневым свитером, лысеющий – но без парика. Подобно всем остальным радиожурналистам, Бекер считал себя аристократом профессии, носителем высокой миссии, а ведущих и дикторов – шутами, паяцами, массовиками-затейниками. Кроме того, он был убежденным сексистом и не брал в свою группу женщин.

– Привет, Бекер, поздравляю с Рождеством, – поздравила его Кристина.

– Скажи, Штайнмайер, тебе знакомы слова «солидарность», «обездоленность», «великодушие»? Или тебе интересней трепаться о предпраздничном шопинге и самых красивых яслях? – поинтересовался директор.

– Этот филиал находится в Конкарно, а не в Тулузе.

– Да неужели?! Так почему национальный телеканал показал о нем сюжет в выпуске новостей? Видимо, для твоей аудитории он недостаточно забавный… Я ничего не услышал ни о разрешении торговать лекарствами через Интернет… ни о полном запрете отпускать алкогольную продукцию лицам моложе двадцати пяти лет…

– Я счастлива, что ты слушаешь мои обзоры прессы.

– Ты называешь это обзорами? По-моему, это чистой воды балаган. Обзоры должны готовить настоящие журналисты. – Взгляд Бекера переместился с Кристины на Илана, а затем задержался на Корделии. – Главное на радио – информация, вот только все об этом забыли.

Язвительная тирада коллеги ничуть не задела Кристину. На «Радио 5», как и на всех радио- и телеканалах мира, отношения между информационной службой, программной дирекцией и ведущими всегда были напряженными – чтобы не сказать враждебными. Сотрудники поносили друг друга, презирали, публично оскорбляли… Чем быстрее наступал им на пятки Интернет, тем жарче разгорались конфликты.

Штайнмайер вздохнула, откинулась на спинку кресла и повернулась к своим помощникам:

– Ладно, начинаем. Все готовы?

– Какую отбивку ставим? – поинтересовался стоящий к ней спиной Илан. Кристина улыбнулась, заметив, что он надел «праздничную» кипу со смайликами – из солидарности с коллегами.

– «В Вифлееме родился не только Иисус», – ответила она.

Помощник энергично покивал в знак одобрения и кивнул на плотный конверт, лежавший на углу его стола:

– Кстати, это пришло для тебя.

Ведущая взглянула на письмо и открыла – не без опаски. Внутри оказался старый CD-диск – «Трубадур» Верди. Она терпеть не может оперу…

– Это, наверное, для Бруно, – сказала женщина.

Бруно был их музыкальным продюсером.

– С нами доктор Берковиц – невролог, психиатр, этолог[15 - Этолог – человек, изучающий врожденное поведение животных, в том числе человека.] и психоаналитик, автор множества научных трудов и справочных изданий. Приветствую вас, доктор. Сегодня мы будем говорить о тех, для кого Рождество – тяжкое испытание.

9.01, 25 декабря. Берковиц ждал вопросов Кристины – он был опытным профессионалом радиоэфира, специалистом в области общения. Со слушателями он говорил заинтересованно и авторитетно, не утомляя их назидательностью, но и не впадая в фамильярный тон. Берковиц умел – и это было главным – установить доверительную связь практически с любым человеком, так что у того создавалось ощущение, будто выступающий сидит не в студии, а у него на кухне или в гостиной. Он был идеальным собеседником, и Кристина знала, что он недавно получил выгодное предложение от одного национального канала.

– Итак, доктор, снова наступило время праздников, – продолжала она. – Иллюминация, глаза детей и взрослых радостно сверкают. Объясните, почему в такие моменты мы всегда приходим в радостное возбуждение?

Вступительные фразы Берковица мадемуазель Штайнмайер слушала вполуха – он всегда начинал медленно, давая слушателям время привыкнуть к тембру своего голоса. «Рождество возвращает нас в детство», «Тот факт, что на всей планете миллиарды людей празднуют один и тот же праздник, невероятно возбуждает, внушает чувство единения», «Такое же чувство общности возникает на крупных спортивных мероприятиях и – как это ни ужасно – войнах»… Кристина машинально отметила для себя некоторую самодовольность в тоне психиатра, но это ее не волновало.

– А почему то, что дарит радость большинству из нас, для некоторых становится источником печали и причиной горестных раздумий? – задала она следующий вопрос.

А что, неплохо сформулировала…

– Здесь мы имеем дело с психологическим парадоксом: в праздники люди чувствуют особую близость с теми, кого любят, с друзьями и родственниками, и это единение еще больше подчеркивает изолированность одиночек, – пояснил ее собеседник с точно выверенной долей участия в голосе. – Сегодня родственные отношения утратили прежнее значение: многие семьи разъединены не только по территориальному, но и по ценностному признаку. Некоторые мои пациенты начинают проявлять признаки нервозности за месяц до Рождества. Чем ближе праздник, тем выше напряжение. Не будем забывать, что в этот период все мы перевозбуждены: витрины магазинов сверкают, улицы украшены яркой рекламой, лампочки мигают, в воздухе пахнет хвоей и корицей… Адреналин выбрасывается в кровь литрами, будоража подсознание. Для человека, который не любит Рождество – будь то по причине одиночества, недавнего болезненного расставания с партнером, свежей утраты или банального отсутствия средств, – возбуждающие факторы становятся источником перманентного конфликта между общественной установкой на веселье и собственным самоощущением. В Рождество на поверхность всплывают не только счастливые воспоминания детства, но и все мрачные тени.

– Но нельзя же лечь спать двадцать третьего декабря и проснуться второго января! Так что же делать, чтобы не захлебнуться тоской и одиночеством?

– Во-первых, постараться найти себе компанию. Можно создать так называемую «заместительную» семью. Отпраздновать Рождество не с родными, а с друзьями или симпатичными вам соседями. Близким людям наверняка захочется вас пригласить, так что не таитесь, скажите: «Я один…» – и отправляйтесь в гости. Можете проявить альтруизм и солидарность: вы почувствуете себя полезным, что наверняка принесет вам моральное удовлетворение. Благотворительные ассоциации, пункты раздачи еды, центры помощи бездомным всегда нуждаются в добровольных помощниках. Или есть еще одно решение – сменить обстановку. Уезжайте, если есть такая возможность, и переключитесь.

Уехать… Уехать и избежать встречи с родителями на рождественском ужине. Слова психиатра звучали очень веско, западая в подсознание слушателей (и в голову Кристины тоже), как монеты в церковную кружку для пожертвований.

– А что мы можем сделать для тех, у кого нет ни денег на рождественскую «вылазку», ни друзей, чтобы сесть с ними за стол, ни сил и здоровья на добровольческую работу? – спросила ведущая, и у нее внезапно перехватило горло.

Черт, да что с нею такое? Женщина из сна, что она ей сказала? Вы ничего не сделали…

За стеклом, отделяющим студию от эфирной аппаратной, режиссер Игорь, тридцатилетний бородач с длинной сальной шевелюрой, наклонился к микрофону:

– Прибавьте темпа, док.

Гость программы кивнул и повернулся к Кристине:

– Мы должны быть предельно внимательны к признакам отчаяния… Одинокий сосед… Не поддающиеся объяснению фразы, которые могут быть зовом о помощи…

Вы меня бросили, повторяла женщина из сна ведущей.

Студия – четыре на четыре метра, стеклянная перегородка, отделяющая ее от аппаратной, другая, завешанная жалюзи, – от редакционного зала, ни одного окна, кондиционер – внезапно показалась Кристине душегубкой.

Берковиц продолжал вещать…

Глядя на нее…

Его узкие губы двигались. Но она не слышала ни единого слова.

В ее мыслях звучал другой голос.

Вы ничего не сделали.

– Десять секунд, – объявил Игорь.

Штайнмайер не заметила, что ее гость подвел итог и замолчал. Тридцатисекундная пауза. Ничто в масштабах суток или целой жизни. Вечность для слушателей. Игорь гипнотизировал ведущую через стекло, а Берковиц напоминал регбиста, ждущего, что партнер выйдет наконец из ступора, чтобы принять пас, и понимающего, что эта надежда тщетна.

– Э-э-э… спасибо, – произнесла Кристина. – Переходим… к вопросам слушателей.

9.21. Она покраснела и уставилась на экран своего компьютера. Недоумевающий Игорь дал отбивку. Лампочки всех трех телефонных линий нетерпеливо мигали, а кроме того, пришли и эсэмэски – аудитория рвалась в бой. Люди могли звонить и оставлять сообщения или просить вывести их в прямой эфир. В последнем случае координатор должен был оценить качество связи, уместность вопроса и умение позвонившего выражать свои мысли и успеть набросать короткие комментарии для Кристины.

Она сразу выделила первый номер в списке. Тридцать шесть лет. Архитектор. Холост. «Умен, вопрос четко сформулирован, приятный тембр голоса, изъясняется понятно, говорит с легким акцентом: идеальная кандидатура», – таков был вердикт координатора. Штайнмайер решила оставить его «на закуску» и сделала Игорю знак вывести в эфир линию № 2.