Отец наших отцов

«Одинокий встревоженный слон…» Сначала в голове у Лукреции вертелось это сравнение, потом его вытеснило другое. Каценберг напомнил ей Ганеша, божество со слоновьей головой из индуистской мифологии.

– Сейчас вы сравниваете меня со слоном, – догадался он. – Откуда я знаю? Вы не отрываете глаз от моих оттопыренных ушей. Когда люди смотрят так на мои уши, это значит, что они сравнивают меня со слоном.

– Я думала скорее об индийском боге Ганеше.

Гора повернулась, порылась в книгах и предъявила статуэтку божества.

– Ганеш, бог знаний и веселья. В левой руке у него книга, в правой горшочек с вареньем. Вам известна легенда о Ганеше? – спросил он.

Девушка помотала головой.

– Его отец Шива вернулся как-то раньше обычного, обнаружил ребенка и принял его за возлюбленного своей жены Парвати. Он тут же выхватил меч и обезглавил его. Парвати объяснила ему, что он отрубил голову собственному сыну. Удрученный отец извинился и обещал заменить голову ребенка головой того, кто первый к ним придет. Первым оказался слон.

Лукреция Немрод указала на крохотного грызуна в ногах бронзовой статуэтки.

– А это что?

– Его верховое животное. Ганеш – слон, передвигающийся стоя на мыши.

Он пожирал рыжую девушку глазами, стремительно поглощая фотоны, отскакивавшие от ее кожи и одежды. Кто эта нахалка, упорно его донимающая?

Результаты осмотра: миниатюрная, метр шестьдесят, пятьдесят килограммов. Руки мускулистые. Грудь упругая. Большие живые глаза изумрудного цвета. Длинные рыжие ресницы. Маленькая ножка. Глубокое мерное дыхание. Спортивная. Цепкий взгляд. Во рту жвачка. Симпатично держит головку. Наверное, занималась в детстве классическим танцем, отсюда эта грациозность.

«Какую нелепую парочку мы составили бы, если бы стали сотрудничать!» – мелькнуло в голове у Лукреции Немрод. – Комедийная парочка Лорел и Харди, новый вариант».

Она вздохнула.

– Я пришла попросить прощения. В прошлый раз я вела себя невоспитанно.

– Я тоже, – ответил он. – Мы квиты.

– Я не знала, что вы поборник ненасилия.

– Это что-то меняет?

– Такие, как вы, получив пощечину, подставляют другую щеку.

– Это все старомодно. Новые сторонники ненасилия опускают голову, чтобы избежать пощечины. Так они не дают напавшему совершить насильственный акт и смутиться.

– Я вас оскорбила, обозвала идиотом, дураком, му…ком!

Лунообразное лицо расплылось в плотоядной улыбке.

– Знаете, что идиот – синоним imbecille, то есть человека, не имеющего посоха? Имеется в виду тот, кто не нуждается в костыле, чтобы не упасть. Но ведь жить без опоры на догму, на жесткий принцип, без оглядки на авторитет – это смело, вы согласны? Вот я и надеюсь как можно дольше оставаться таким идиотом.

Лукреция Немрод почтительно потупилась.

– В «дураке» я тоже охотно узнаю себя. На латыни stupidus – тот, кто оцепенел. Получается, что дурак – тот, кто всему удивляется, кого все восхищает. Надеюсь всегда оставаться таким дураком. Кстати, на греческом «идиот» значит «своеобразный». Идиотизм – своеобразие языка. Я надеюсь быть своеобразным. Что до «му…ка», то ведь это слово – производное от полового органа, а что может быть лучше того, что дарит жизнь? Искренне надеюсь оставаться му…ком, ну, и до кучи идиотом, дураком, кретином.

Она осторожно переступала среди книг.

– В редакции говорят, что вас изменила одна книга. Что это была за книга?

Судя по всему, он отлично ориентировался в этом своем нагромождении. Один шаг – и он оказался рядом с холмиком из книг, извлек из него одну и показал ей. На обложке были изображены какие-то существа, идущие к встающему из-за горизонта солнцу. Книга больше смахивала оформлением на приключенческий роман, чем на учебник.

– Эта книга имеется в любой библиотеке. В ней нет ничего особенного. Можно даже считать ее идиотской, дурацкой, му….цкой.

– Иными словами, она необычная, удивительная, чужда догм, порождает новые смыслы?

Пока она листала книгу, Исидор Каценберг объяснял, что в ней содержатся, кроме прочего, два особенно дорогих ему утверждения.

Он начал с первого, ПНН – Пути Наименьшего Насилия.

– Что такое ПНН?

– Человек страдает, потому что постоянно находится в состоянии насилия над самим собой, над ему подобными и над всей вселенной. Чтобы покончить с этим, важно предвидеть последствия каждого нашего поступка с целью предотвратить череду насилия, которую он рискует повлечь.

Как бы иллюстрируя свои слова, Исидор Каценберг положил книгу на вершину соседней книжной груды, которая тут же рухнула, не вызвав у него никакой реакции.

– Второе явление ключевой важности: «эволюция мира согласно цифрам».

Девушка устроилась так удобно, как смогла, в жестком кресле.

– Слушайте внимательно. Эти рисунки, которые мы считаем цифрами и бездумно применяем тысячи раз в день, содержат в себе целую науку. Их изобрели индийцы. Кривая линия – знак любви, горизонтальная черточка – привязанности, пересечение – выбор.

«1» – минеральная стадия. – Для большей доходчивости он нарисовал цифру в воздухе. – Единица стоит неподвижно, как монолит. Единица лишена чувств. В ней нет ни кривых, ни горизонтальных черточек, ни пересечений. То есть ни любви, ни привязанности, ни выбора. На минеральной стадии мы пребываем здесь и сейчас, не думая.

«2», – продолжил он, рисуя в воздухе цифру, – вегетативная стадия. Стебель изогнут, как у цветка, черточка похожа на корень. «Двойка» привязана к земле. Цветок не может перемещаться. В верхней части есть кривая – «двойка» любит небо. Цветок стремится к красоте, к красочности, к гармоничным прожилкам, чтобы понравиться высшему измерению.

«3» – животная стадия. У нее две кривые – вверху и внизу, – уточнил он, строя из пальцев цифру «три», – она любит небо и землю.

– А я вижу наложение двух разинутых ртов, – подала голос Лукреция Немрод.

– Нижний рот целует, верхний кусает, – подхватил Исидор Каценберг. – «Тройка» немыслима без дуализма. «Люблю/не люблю». Горизонтальных черточек нет, то есть нет привязанности ни к земле, ни к небу. Животное находится в постоянном движении. Оно живет без привязанностей, во власти страха и желания. «Тройка» подчинена своим инстинктам. И она – вечная невольница своих чувств.

Толстяк скрестил указательные пальцы.

– «4» – человеческая стадия. Это символ креста, означающий перекрестье. Перекрестье – это выбор. Если правильно к этому относиться, это перекрестье позволит нам выйти из животной стадии и перейти на следующую. С животной стадии номер три на пятую. Можно больше не страдать от страха и от зависти, начать реагировать не только на инстинктивные ощущения. Прощай, дилемма «люблю/не люблю», «боюсь/пугаю».

– Что ждет нас выше, на пятом этапе?

– «5» – духовный этап. Человек развитый. Вверху у «пятерки» есть горизонтальная черточка, это привязанность к небу. Кривая направлена вниз, значит, она любит то, что внизу, – землю. «5» – полная противоположность «2». Растительное приклеено к земле, духовный человек – к небу. Растительное любит небо, духовный человек любит землю. Это то, что подразумевал Андре Мальро своей знаменитой фразой: «Третье тысячелетие будет духовным, либо его не будет». Либо человек будет «пятеркой», либо его не будет вообще.

Такова цель: освободиться от эмоций, контролировать наши инстинктивные реакции и стать духовными.

Лукреция Немрод молча поразмыслила, потом спросила:

– А «шестерка»?