Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Лоуфорд подтянулся.

– Я лейтенант армии его величества… – начал он, но индиец поднял руку:

– Молчать! Здесь ты не лейтенант. Ты – ничтожество. Итак, зачем вы пришли в город?

– А ты как думаешь? – огрызнулся Шарп.

Офицер посмотрел на него:

– Думаю, вы пришли сюда выведывать наши секреты.

– Ну вот, теперь знаешь.

Офицер улыбнулся:

– Может быть, вам назвали имя того, с кем вы должны были связаться? Того, кто помог бы вам? Нам нужно имя.

Шарп покачал головой:

– Никаких имен нам не называли. Ни одного.

– Возможно.

Офицер кивнул двум джетти, один из которых схватил Шарпа, а другой так рванул вниз мундир, что с того посыпались пуговицы. Никакой одежды под мундиром не оказалось, если не считать таковой повязку, покрывавшую заживающие раны. Первый джетти достал кинжал и, не церемонясь, разрезал бинты. Лезвие задело кожу, и Шарп вздрогнул от боли. Один из тигров, почуяв запах крови, зашевелился. Второй джетти отошел к солдатам и взял у одного из них ружейный шомпол. Потом вернулся к Шарпу, встал у него за спиной и по знаку Типу хлестнул пленника шомполом по спине.

Боль была не меньше, чем при бичевании. Она пронзила спину, Шарп охнул и стиснул зубы, чтобы не закричать. За первым ударом последовал второй, столь сильный, что Шарп не устоял на ногах и упал лицом вниз, успев в последний момент выставить руки. Джетти ударил его еще трижды, и из-под рассеченной кожи проступила кровь. Тигры зарычали и подались вперед, натягивая тяжелые цепи.

– Его будут бить, пока он не скажет имя, – мягко сказал Лоуфорду офицер, – а когда забьют насмерть, возьмутся за тебя.

Шарп перекатился на бок, но палач пнул его ногой, возвращая в прежнее положение.

– Прекратите! – крикнул Лоуфорд. – Вы не можете так поступать!

– Можем! – ответил офицер. – Сейчас ему начнут ломать кости, но только не спины. До нее дойдут потом. Боль будет нарастать. – Он снова кивнул, и на Шарпа посыпались удары.

На этот раз рядовому, как он ни старался, не удалось сдержать крик.

– Купец! – выпалил Лоуфорд.

Офицер поднял руку, и джетти остановились.

– Купец? Какой купец? В городе полно купцов.

– Он торгует скобяными изделиями. Больше я не знаю.

– Знаешь. – Кивок, шомпол взлетел в воздух.

– Рави Шехар! – выкрикнул Лоуфорд, проклиная себя за слабость, которая могла стоить жизни незнакомому человеку.

Смотреть, как Шарпа у него на глазах забивают насмерть, он не мог. Одно дело терпеть собственную боль, и совсем другое – наблюдать за тем, как человека превращают в кровавое месиво.

– Рави Шехар, – повторил офицер. – И как вы его нашли?

– Мы его не нашли. Мы не знали как! Собирались подождать, немного выучить язык и уже потом отправиться на поиски. Не успели.

Шарп стонал. Кровь стекала по бокам и капала на камни. Один из тигров надул у стены приличную лужу, и едкий, тошнотворный запах мочи распространился по двору. Офицер – на шее у него тоже висел золотой медальон – отошел к Типу, о чем-то поговорил с ним и вернулся к Лоуфорду:

– Что вы должны были сообщить Рави Шехару?

– Все, что узнали, – опустив голову, ответил лейтенант. – Об оборонительных сооружениях. Для этого нас и послали.

– И что вы узнали?

– Сколько у вас солдат, сколько орудий, сколько ракет.

– И все?

– А разве мало?

Офицер перевел ответы Типу. Султан пожал плечами, взглянул на Лоуфорда и достал из кармана желтой шелковой туники небольшой кожаный мешочек. Развязав шнурок, он шагнул к Шарпу и посыпал солью кровоточащую спину. Шарп едва не задохнулся от боли.

– С кем еще вы должны были связаться? – спросил офицер.

– Больше ни с кем. Поверьте, больше ни с кем, – жалобно добавил Лоуфорд. – Нам лишь говорили, что Рави Шехар сможет передать сообщение. Вот и все.

Типу верил пленнику. Боль и стыд ясно читались на лице англичанина. К тому же рассказанное им совпадало с тем, что уже знал и сам Типу.

– И вы не нашли Рави Шехара?

– Нет.

– Тогда посмотри. – Офицер указал на тигров. – Его скормили им. Несколько недель назад.

– О боже, – прошептал Лоуфорд, закрывая в отчаянии глаза. В какой-то момент его едва не стошнило, но он подавил рвотный позыв и открыл глаза.

Типу, подобрав с земли мундир, бросил его на залитую кровью спину.

Пару секунд султан стоял в нерешительности, не зная, стоит ли отдавать этих двоих на съедение тиграм сейчас или лучше немного подождать.

– Отведите их в тюрьму, – распорядился он.

Одно жертвоприношение уже изменило судьбу. Торопиться с другим не следовало. Типу знал, что судьба капризна, а потому пленников лучше приберечь до следующего раза. Когда понадобится отвратить несчастье или обеспечить победу, их убьют. А до тех пор пусть гниют в темнице.

Глава девятая

Тюрьма помещалась в одном из северных двориков дворца, едва ли не под самой внутренней стеной. Двор пропах отходами до такой степени, что даже Шарп, следуя за Лоуфордом и чувствуя спиной острие штыка, невольно задержал дыхание, чтобы не расстаться с содержимым желудка. Место оказалось оживленным. В расположенных по периметру двора низеньких тростниковых лачугах обитали со своими семьями дворцовые слуги, рядом находились конюшни и огороженный загон, в котором содержались восемь гепардов. Последних Типу брал с собой, отправляясь охотиться на газелей. К месту охоты зверей доставляли в клетках на колесах, и поначалу Шарп подумал, что их с Лоуфордом поместят в такую же, но сопровождавший пленников солдат протопал мимо неуклюжих повозок и свернул к ступенькам, которые спускались к длинному и узкому открытому коридору, больше напоминавшему выложенную камнями траншею. В конце коридора обнаружилась окруженная высоким железным забором яма, охрану которой несли двое солдат. Один из них, сняв с пояса ключ, открыл замок размером с плод манго. Сопровождающий подтолкнул англичан к проходу.

Вооружена тюремная стража была не мушкетами, но свернутыми и заткнутыми за пояс хлыстами и старинными мушкетонами. Повинуясь молчаливому жесту тюремщика, Шарп и Лоуфорд спустились еще по одному лестничному маршу и оказались в другом, глухом каменном коридоре, по обе стороны которого помещались зарешеченные камеры. Всего их было восемь, по четыре с каждой стороны, и каждая отделялась от соседних и от центрального прохода лишь железными прутьями толщиной с кулак взрослого мужчины. Надзиратель сделал знак подождать, пока он откроет камеру, но замок то ли заржавел, то ли заупрямился. Ключ от другого затерялся. В дальней камере что-то заворочалось на соломе, потом глухо заурчало, и Шарп, присмотревшись, увидел, как со своей лежанки поднимается здоровущий тигр с бесстрастными желтыми глазами.