Византийская принцесса

– На землю, женщина! Моя мать преклоняет колени только перед моим отцом и своим Богом!

Девица проявила безрассудство и вопросительно посмотрела на султана, и тут мальчик накинулся на нее, рыча от гнева, стащил с подушек на пол и закричал: – Наглая! Ты напрашиваешься на наказание!

Комнату тотчас наполнил хохот Орхана.

– Моя дорогая Адора, ты подарила мне настоящего оттомана! Халил, сын мой, будь с этой девушкой помягче. Такая рабыня, как она, весьма ценное приобретение. – Он перевел взгляд на женщину у своих ног. – Пакиза, оставь меня. За дурные манеры ты получишь десять плетей. С моими женами следует обращаться с должным уважением.

Девушка поднялась на ноги и, низко склонившись, попятилась из комнаты.

Теперь Теадора почтительно преклонила колени перед мужем, а Халил красиво поклонился отцу.

– Садитесь рядом, – приказал Орхан, – и расскажите, что привело вас сегодня ко мне.

– Я хочу свозить Халила в Фессалию на источники Аполлона возле горы Осса, – устроившись рядом с мужем, произнесла Теадора. – Тамошние воды славятся целебными свойствами, а я знаю, что у Халила очень сильно болит нога, хотя он мне и не признается. Его ступня никогда уже не будет нормальной, но воды по крайней мере могут облегчить боль.

– И ты хочешь поехать с ним? – спросил султан.

– Да, мой господин, хочу. Он еще маленький, ему нужна мать. Я знаю, мой господин, что ты меня ценишь, но ты во мне не нуждаешься, а Халил нуждается. Кроме того, я бы не доверила нашего сына рабам в таком долгом путешествии.

Султан кивнул.

– Ты не увезешь его в Константинополь?

– Никогда!

Орхан насмешливо вскинул бровь.

– Ну-ну, сколько страсти. Почему?

Теадора ответила не сразу, но все же, немного поколебавшись, сказала:

– Я спрашивала сестру, можно ли мне… в будущем поселиться в Константинополе вместе с Халилом, и она ясно дала понять, что никого из нас видеть в городе не хотят. Она глупа и высокомерна, но с ней приходится считаться.

Султан обо всем этом, конечно, знал, поскольку ни одно письмо от сестры не проходило мимо его зорких глаз. Теадора, конечно, об этом не догадывалась, а если бы узнала, то наверняка рассердилась бы. Орхан знал ее лучше, чем она думала, и восхищался силой ее характера, хотя ни за что бы в этом не признался, так как считал, что это проявление слабости. А к этой гордой женщине он относился с искренней теплотой и давно понял, что сестра очень сильно ее обидела.

– Дорогая, я даю тебе свое разрешение везти Халила к источникам Аполлона… Али Яхия организует ваше путешествие. – Орхан повернулся к мальчику. – Халил, будешь заботиться о матери и защищать ее от неверных?

– Да, отец! У меня есть новый ятаган с лезвием из толедской стали – мне прислал его брат Мурад из Галлиполи.

Орхан улыбнулся ребенку и погладил по темноволосой голове.

– Халил, сынок, я поручаю тебе как следует ее охранять, она мне очень дорога.

Султан хлопнул в ладоши, приказывая подать напитки и сладости. Пока мальчик с удовольствием уплетал медовое печенье с кунжутом, супруги беседовали. К удивлению Теадоры, султан обращался с ней не как с предметом, предназначенным исключительно для плотских утех, а, скорее, как с любимой дочерью. И теперь ей стало общаться с ним гораздо комфортнее. Султан поделился с ней своими планами в скором времени перенести столицу в Адрианополь, город на европейском берегу Мраморного моря, который сейчас держал в осаде. Приданое Теадоры дало Орхану необходимую точку опоры в Европе.

– После того как возьмешь город, Адрианополь станет твоим?

– Да. А тебе возможно, моя дорогая, все-таки придется удалиться на покой и вернуться в Константинополь.

Теадора рассмеялась.

– О, мой господин Орхан, живи тысячу лет! Я еще слишком молода, чтобы удаляться на покой.

Орхан усмехнулся.

– Слишком молода – это верно, и слишком красива. Вне всякого сомнения, ты украшение моего дома.

Увидев, что в глазах Теадоры промелькнула тревога, он мягко отослал ее с сыном.

Оставшись в одиночестве, Орхан в который уже раз спросил себя, почему Теадоре не нравится заниматься с ним любовью. Она не знала другого мужчины – в этом можно было не сомневаться. К нему она пришла девственницей. Возбужденная, она становилась невероятно страстной, но Орхан не мог избавиться от ощущения, что она не с ним, а с каким-то призрачным любовником. Он мог бы заподозрить, что у нее был другой мужчина, но при том замкнутом образе жизни, какой она вела в монастыре, это не представлялось возможным. Эта загадка волновала его все годы, что она делила с ним кров. Орхан знал, что Теадора не испытывает к нему неприязни, – восторга, впрочем, тоже. Султан пожал плечами: что ж, пусть так. В его гареме множество юных красавиц, всегда готовых его ублажить. И все же ему не давала покоя эта византийская принцесса.

Глава 8

Небо весь день было ясным, без единого облачка, ярко светило солнце. Капитан смотрел с кормы на закат и хмурился: даже сейчас все было как-то слишком – краски яркими, небо – ясным. Когда оранжевое солнце спускалось за лиловые горы Пинд, вдруг что-то коротко вспыхнуло изумрудно-зеленым цветом, а следом на горизонте появилась полоса приглушенного лавандового оттенка. Капитан кивнул, словно происходящее подтверждало его догадки, и стал отдавать отрывистые приказы. Ему уже доводилось видеть такое небо: перед страшным штормом.

Оставалось молить Аллаха, чтобы на сей раз он ошибался. Они отошли слишком далеко от берега, чтобы вернуться. Если бы речь шла только о судне, команде и грузе, он бы даже думать не стал о возвращении, но на борту находилась жена султана, принцесса Теадора, и их сын, принц Халил. Несколько месяцев назад он доставил их в Фессалию, а теперь вот они возвращаются обратно.

Впереди, по курсу корабля, на потемневшем небе не было ни одной звезды. За судном закатное небо стало похоже на пламя, выбивавшееся из пепла. Весь день дул свежий ветер, теперь же он усилился, временами с севера и запада налетал порывами. Капитан Хасан вызвал старшего помощника.

– Проследи, чтобы всех рабов на веслах накормили горячей едой и прикажи надсмотрщику, чтобы разомкнул их цепи. Если мы пойдем ко дну, я не хочу, чтобы их души были на моей совести.

Старший помощник кивнул.

– Думаете, сэр, опасность так велика?

– Может быть, я нервничаю больше, чем следует, потому что у меня на борту жена и сын султана, но в последний раз такое же небо, как сегодня, я видел перед сильнейшим штормом.

– Да, капитан.

Помощник ушел исполнять приказ, а капитан Хасан спустился с мостика и отправился в каюту высокородных пассажиров. На его стук в дверь откликнулась Айрис и впустила. Принцесса с сыном сидели напротив друг друга за небольшим столиком и во что-то играли. Капитан остановился на почтительном расстоянии в ожидании, когда принцесса даст разрешение заговорить.

Теадора подняла взгляд и улыбнулась.

– Капитан?

– Ваше высочество, похоже, надвигается шторм. Я бы предпочел, чтобы вы и ваши спутники сегодня ночью оставались в своих каютах, – так безопаснее. Если вам нужна горячая еда, пожалуйста, поторопитесь: коку дан приказ погасить огонь и закрыть камбуз, как только начнется буря.

– Капитан, вы будете держать нас в курсе происходящего?

– Непременно, ваше высочество! Ваша безопасность для нас важнее всего.

Теадора кивнула, давая понять капитану, что он может идти. Поклонившись, Хасан вышел и стремительно направился на мостик, по пути проверяя, надежно ли привязаны канаты и крепко ли задраены люки. Проходя мимо камбуза, он решил перекусить, пока еще есть возможность. Кок без лишних церемоний поставил перед капитаном миску с горячим пряным рыбным рагу и положил ломоть хлеба, и Хасан стал быстро есть, макая хлеб в подливку. Закончив, он повернулся к коку.

– Юсеф, у тебя есть все необходимое, чтобы кормить людей?

– Да, капитан. Хлеба много – испек сегодня утром. Хватит и сушеной рыбы, говядины, фруктов. А кофе можно готовить на спиртовке.

Внезапно корабль сильно накренился, и началась килевая качка. Юсеф бросился гасить огонь в печи, а капитан поднялся из-за стола и мрачно заметил: