Будь проще. Беседы о дзен-буддизме. Часть I
Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)
Путь мистика
В этой книге Ошо комментирует стихи Иккью, мастера дзен. Стихи этого мастера особенные, как и вся поэзия дзен. Их сложно понять и принять без предварительной подготовки. Но благодаря проницательности Ошо, благодаря его тонким наблюдениям и замечаниям эти стихи-загадки неожиданно раскрывают перед читателем всю свою беспредельную глубину. И далекий мастер Иккью становится ближе, а вместе с ним ближе становится и сама истина.
«Стихи Иккью подобны мантрам. Не пытайтесь понять их интеллектуально. Лучше с глубочайшей любовью, с симпатией и расположением поиграйте с ними. И постепенно в вас возникнет нечто подобное аромату, нечто похожее на мелодию, и вы сможете осознать, что этот человек хотел сказать. Он хотел сказать то, что сказать невозможно, он желал выразить то, что невыразимо. Но все же он смог это выразить» (Ошо).
Вниманию читателя предлагается первая часть двухтомника.
Ошо
Будь проще
Беседы о дзен-буддизме. Часть I
Между просветленным человеком и непросветленным нет никакой разницы, абсолютно никакой.
Просто просветленный человек знает об этом, а непросветленный не знает – вот и все.
ОШО
Глава 1
Возвращение с Дырявой Дороги
Отдыхай, возвращаясь с
Дырявой Дороги
На Дорогу Недырявую.
Если идет дождь, пусть идет,
Если дует ветер, пусть дует.
Мое вековечное «Я»
По сути не существует.
После смерти некуда идти,
Нет вообще ничего.
Когда спросили, он ответил.
Нет вопроса – нет ответа.
У мастера Дарумы,
Должно быть,
Нет ничего в голове.
Наш ум – не имеющий ни конца, ни начала,
Хотя он рождается и умирает —
Сама пустота!
Все грехи, совершенные
В Трех Мирах,
Поблекнут и исчезнут
Вместе со мной.
Религия иррациональна – она исходит из иррационального и предназначена для иррационального. Рассудок не способен ее вместить, он слишком мал.
Религия – это бескрайнее небо существования, а рассудок – крошечное явление, присущее человеку. Рассудок надо потерять, его необходимо отбросить. Только выйдя за пределы ума, человек начинает понимать то, что есть. Это радикальное изменение. Философия не в силах вызвать радикального изменения, на это способна только религия.
Религия не философична, она антифилософична, а дзен – это самая чистая форма религии. Дзен – самая сущность религии. Поэтому он иррационален, абсурден. Если вы попытаетесь понять его при помощи логики, вы будете сбиты с толку. Его можно понять только без участия логики. К нему нужно подходить с глубоким расположением и любовью. Дзен невозможно постичь с помощью эмпирических, научных, объективных концепций. Их нужно отбросить.
Это феномен сердца. Его необходимо чувствовать, а не размышлять о нем. Чтобы познать его, им нужно быть. Быть – значит знать, и нет никакого иного способа познания.
Именно поэтому религия должна избрать для себя другой язык. Религия должна говорить притчами, поэзией, метафорами, мифами. Это косвенные способы намекнуть на истину – только лишь намекнуть, а не указать напрямую, прошептать о ней, а не прокричать. Истина приходит, когда с ней есть глубокий внутренний контакт.
Эти короткие стихи мастера дзен Иккью необычайно значимы. Они не являются образцами великой поэзии, запомните это, у них иное предназначение. Поэзия используется лишь как средство всколыхнуть ваше сердце. Поэзия не самоцель. Иккью не стремится к созданию великой поэзии, он не поэт, он мистик. Но вместо того, чтобы говорить прозой, он по определенной причине говорит стихами.
Эта причина состоит в том, что поэзия обладает способностью намекать на вещи. Поэзия имеет женскую природу, проза – мужскую. Проза по своей структуре логична, поэзия по сути своей нелогична. Проза должна быть четкой и ясной, а поэзия – смутной и неуловимой, именно в этом ее красота и отличительная особенность. Проза однозначна и говорит об одном, поэзия говорит о многом. Проза необходима в обыденном мире, на рынке. Но когда нужно сказать что-то от сердца, проза бессильна – приходится обращаться к поэзии.
Каждый язык состоит из двух языков: один – это язык прозы, второй – поэзии. Проза преобладает, поскольку она утилитарна. Поэзия почти исчезла, так как в ней нет никакой практической пользы. Она нужна лишь тогда, когда вы влюблены. Она необходима лишь тогда, когда вы говорите о любви, о смерти, о молитве, об истине, о Боге – но все эти понятия не являются товаром. Они не продаются на рынке, их нельзя купить.
Наш мир постепенно становится линейным. Второй язык, более глубокий, утратил для нас свое значение. И в результате исчезновения второго языка, языка поэзии, человек обеднел – ведь все богатство принадлежит сердцу. Ум очень беден, ум нищий. Ум живет пустяками. А сердце – это вход в глубины жизни, в глубины существования, в тайны космоса.
Запомните: язык состоит из двух языков, двух способов выражения, двух уровней использования языка. Есть язык ясных истин, концепций и формул, язык чистой логики, объективной информации, точной науки. Но это не язык сердца, не язык любви, не язык религии.
Наука и религия диаметрально противоположны. Они принадлежат разным измерениям существования. Их сферы, их поля ни в чем не совпадают. Они даже не соприкасаются! Они никогда не пересекаются. А современный ум тренировался для постижения науки, поэтому религия устарела, она осталась в прошлом. Похоже, у религии нет будущего.
Зигмунд Фрейд заявил, что у иллюзии под названием религия нет будущего. Но если у религии нет будущего, значит, и у человека нет будущего. Наука погубит человечество – ведь человечество может жить только благодаря поэзии, только благодаря метафоре. Жизнь обретает смысл лишь благодаря сердцу. Человек не способен жить только умом – одним расчетом, одной математикой. Математика может служить, но она не способна быть господином. Голова может быть только слугой, и очень полезным слугой, но когда она притворяется господином, она опасна и губительна.
Язык объективной науки опирается на мир фактов. Все так, как оно есть, и вы говорите то, что думаете, и настолько точно и ясно, насколько это возможно. Язык, таким образом, служит для разгадывания загадок, он дает определения и устанавливает границы: это есть то, а не это. Это вода, а не пар и не лед. Здесь – это здесь, а не там. Один – это один, два – это два, мертвое есть мертвое. Таков мир фактов – скучный и мертвый, затхлый и косный.
Жить в одном лишь мире фактов невозможно, поскольку в нем вы никогда не расслабляетесь. Более того, в мире фактов жить бессмысленно – откуда в нем смысл? В чем его ценность? В мире фактов роза лишена красоты, будучи голым фактом ботаники, любовь лишена великолепия, будучи лишь голым фактом биологии.
Как можно жить среди фактов? Среди одних только фактов жизнь начинает терять смысл. Не случайно современные философы постоянно говорят о бессмысленности. Мы сами создали ее, решив жить лишь с одним языком – с языком прозы.
Хорошо, что у нас есть этот язык – язык фактов, язык прозы. Наш мир не смог бы без него существовать, это так. Он необходим, но он не может быть целью жизни. Он может лишь служить. Но когда нам нужно излить душу и высказать то, что действительно таится внутри нас и чему почти невозможно дать имя, мы никогда не используем его.
Человек, который не чувствует скудности обыкновенного языка, несомненно, беден. Если кому-то настолько не повезло, что он не почувствовал скудности обыкновенного языка, это говорит лишь о том, что он никогда не любил, что он никогда не переживал мгновения медитации, что он никогда не испытывал экстаза. Его сердце больше не бьется, он труп. Он живет и в то же время не живет. Он двигается, ходит, но все его движения пусты, в них ничего нет.
Если человек не почувствовал скудности языка прозы – эмпирического языка, языка фактов, математики – это лишь доказывает, что он никогда не прикасался к тайнам жизни, что он по-настоящему не жил. Иначе как можно избежать тайн? Это значит, что он никогда не видел ночью полной луны, никогда не видел красоты и сияния человеческих глаз. Он никогда не смеялся, никогда не плакал – он не знает, что значат слезы. Он робот. Он не человек, а машина. Он работает, зарабатывает себе на жизнь, а затем умирает. Производит на свет себе подобных и затем умирает. Но все это напрасно – он так и не понял, для чего же он все-таки жил.
Язык прозы нужен, он действительно необходим для удовлетворения многих наших потребностей, но он не в силах удовлетворить самую главную потребность – потребность праздновать, радоваться, потребность общаться со звездами, с океаном, с песком, потребность держаться за руки, влюбляться, потребность петь и танцевать. Обыкновенный язык не способен удовлетворить эту самую главную потребность, но именно она делает человека человеком…
В вопросах любви и смерти, Бога и человека первый язык не только недостаточен, но и опасен. Если первый язык используется для обсуждения главных вопросов жизни, он их постепенно уничтожает. Именно так мы уничтожили Бога. Именно так мы уничтожили все прекрасное и важное. Если использовать неправильный язык, то рано или поздно вы оказываетесь в его ловушке, потому что ум живет посредством языка. Вы знаете лишь то, что допускает ваш язык, вы знаете лишь то, о чем можете ясно помыслить.
Если вы забыли смутный и неуловимый язык сердца, неуловимый мир чувств, ощущений, эмоций, экстаза, вы закрылись для Бога. И если теперь вы говорите, что Бог мертв, это чистая правда. Но дело в том, что не Бог мертв, а вы мертвы для Бога. Быть живыми для Бога – значит погружаться в поэзию. Поэзия – это радужный мост между человеком и Богом, между человеком-умом и Богом-тайной. Это вход, дверь, врата.
Вы когда-нибудь видели Кхаджурахо, Конарак или какие-нибудь другие прекрасные храмы Индии? В древних писаниях говорится, что на вратах каждого храма должно быть скульптурное изображение любовников. Это очень странно. Писания не уточняют, зачем нужно изображать любовников, они просто требуют это от архитекторов. На пороге каждого храма, на двери, должно быть изображение хотя бы одной пары в состоянии майтхун – в состоянии оргазма, глубокой любви, экстаза.
Почему на двери? Потому что, пока вы не познали любовь, вы не можете познать моста между человеком и Богом. Дверь – это символ. Дверь является границей между миром ума и миром не-ума. Только через любовь мы познаем удивительные тайны жизни.
Этот символ очень важен, но многие храмы строились без него. Люди избегали его. Они слишком глупы… Однако древнее предписание имеет огромное значение: только любовь может быть вратами, поскольку только любовь способна оживить поэзию.