Главнокомандующий спросил: «Что это за желание такое? Рукам всегда положено оставаться внутри гроба. Никто никогда не слышал о том, чтобы руки усопшего торчали наружу!»
Александр ответил: «У меня нет сил на объяснения, но если вкратце, то я намерен показать миру, что ухожу с пустыми руками. Я всегда думал, что становлюсь все значительнее, богаче, но на самом деле становился только беднее. При рождении я явился этому миру со сжатыми кулаками, словно что-то держал. Сейчас же, стоя на пороге смерти, я не могу даже уйти, сжав кулаки».
На то, чтобы сжать кулаки, требуется жизненная сила, хоть немного энергии. Ни единому мертвецу не удавалось держать руки сжатыми в кулак. Кто их сожмет? Покойный уже отошел, вся его энергия улетучилась – и руки разжимаются сами собой.
«Пусть все знают, что Александр Македонский уходит с пустыми руками, словно нищий».
Однако я что-то не вижу, чтобы хоть кто-то воспользовался этим уроком пустых рук, – поколения, живущие после Александра, до сих пор поступают все таким же образом, каждый в своей манере.
Эго человека становится источником всех его проблем, всех войн, всех конфликтов, зависти, страха, депрессий. Чувство собственной никчемности, подпитанное постоянным равнением на других, приносит всем страдания, – и страдания огромные, – ведь невозможно иметь все.
Кто-то более красив, чем ты, – это больно; у кого-то больше денег, чем у тебя, – это больно; кто-то более эрудирован, чем ты, – это тоже мучительно. Найдется миллион вещей, способных причинить тебе страдания, но чего ты не знаешь – так это того, что не сами эти вещи делают больно, – они ведь не причиняют боли мне. Они становятся источником страданий для тебя из-за твоего эго.
Эго постоянно дрожит от страха, прекрасно зная, что оно – подделка, искусственный прием, изобретенный обществом, дабы заставить тебя метаться, охотиться за тенью.
Эта игра эго, достигая все больших и больших высот, становится политикой.
Эго и все его игры… брак – его игра, деньги – его игра, власть – его игра. Все игры – это игры эго. Общество по сей день продолжает вести игры, всемирные непрекращающиеся Олимпийские игры. Каждый пробивает себе путь наверх, а все остальные пытаются его одурачить – ведь на вершине Эвереста не хватит места всем.
Развивается конкуренция не на жизнь, а на смерть. И ты так проникаешься ее важностью, что полностью забываешь: эго в тебе взрастило общество, учителя. С самого детского сада до университета – что они делали? Укрепляли в тебе эго. Все больше степеней прибавлялось к твоему имени, давая тебе почувствовать себя все весомей и значительней.
Эго стало величайшей ложью – но ты принял ее как истину. Однако эта ложь крайне выгодна: стоит всем вкусить безэговости, как эта всемирная Олимпиада попросту накроется. Никто больше не захочет взбираться на Эверест, все станут наслаждаться тем, где находятся в данный момент. Все исполнятся радости.
Эго держит тебя в ожидании: завтра, когда ты преуспеешь, ты сможешь радоваться. А сегодня, разумеется, ты должен страдать, ты должен жертвовать. Если хочешь преуспеть завтра, сегодня тебе следует жертвовать. Ты должен заслужить успех, и для этого ты и проделываешь разные выкрутасы. Страдание – это всего лишь вопрос недолгого времени, а потом наступит праздник.
Но обещанное завтра никогда не наступает. Еще ни для кого не наступило.
Завтра попросту означает то, что не случается никогда. Это откладывание жизни на потом. Это великолепная стратегия, позволяющая держать тебя в плену страданий.
Эго не может радоваться в настоящем. Оно не способно существовать в настоящем; оно обитает лишь в будущем либо в прошлом, – которых нет. Прошлого уже нет, будущего еще нет; и то, и другое – несуществующие вещи. Эго может уживаться только с несуществующим, ведь оно само не существует.
В настоящем, чистом мгновении ты не обнаружишь в себе эго – только безмолвную радость и чистую безмолвную пустоту.
«The False to the Truth», глава 18
Представление об отделенном центре – корень эго.
Корнем эго является представление об отделенном центре. Ребенок рождается, не имея своего собственного центра. Девять месяцев в утробе матери он живет, используя материнский центр как свой собственный; он един с матерью. Затем он рождается. Теперь ему лучше считать, что у него имеется отдельный центр – иначе жизнь станет слишком трудной, почти невозможной.
Для того чтобы вести борьбу и выжить в жизненной битве, каждый из нас нуждается в неком представлении о том, кем мы являемся. Но ни у кого его нет. На самом деле никто не может иметь подобного представления, ведь глубоко внутри ты – тайна. Ты не можешь ничего о ней знать. В самом центре своего существа ты не принадлежишь себе, ты принадлежишь Вселенной.
Поэтому, если спросить Будду «Кто ты?», он будет хранить молчание, он не ответит. Он просто не сможет ответить, ведь он больше не разделен. Он – целостен. Однако в обычной жизни даже Будда вынужден прибегать к слову «Я». Если он испытывает жажду, ему придется сказать «Я хочу пить. Ананда, принеси мне воды, меня мучает жажда». Он продолжает употреблять старое значимое слово «я». Оно весьма содержательно; даже являясь выдумкой, оно все равно значимо. Многие из выдумок значимы.
К примеру, у тебя есть имя. Это – вымысел. Ты пришел в мир, не имея имени, ты не принес его с собой, тебя наделили им. Затем, после длительного повторения, ты начинаешь отождествлять себя с этим именем. Но оно – вымысел.
Однако, когда я называю что-либо вымыслом, я не имею в виду, что это бесполезно. Это необходимый вымысел, от него есть толк, иначе как ты будешь обращаться к людям? Если ты хочешь написать кому-то письмо, кому ты его адресуешь?
Маленький мальчик написал однажды письмо Богу. Его мать была больна, отец умер, и жить им было не на что – вот он и попросил у Бога пятьдесят рупий.
Когда его письмо попало на почту, сотрудники почты пришли в замешательство – что делать с этим письмом? Куда его отправлять? Ведь оно было адресовано Богу. И они его вскрыли. Проникнувшись жалостью к мальчику, они решили собрать, сколько могли, денег для его семьи. Им удалось собрать немного – мальчик просил пятьдесят рупий, а набралось только сорок.
Затем последовало еще одно письмо, снова на имя Бога, в котором мальчик написал: «Дорогой Сэр, пожалуйста, в следующий раз, когда вы будете высылать мне деньги, направляйте их непосредственно мне, а не через почту. Они взяли свои комиссионные – десять рупий!»
* * *
Ситуация весьма усложнилась бы, не будь у нас имен. И хотя в реальности имени ни у кого нет, это все равно прекрасная выдумка, она выручает. Имена нужны, чтобы другие могли обращаться к тебе, «я» необходимо, чтобы ты мог называть себя сам, хотя это всего лишь выдумка. Стоит тебе обратиться вглубь своего существа, как ты увидишь, что имя исчезло, представление о «я» исчезло; осталось только чистое существование, сущность, бытие.
И это бытие не отделено, оно не принадлежит тебе или мне; бытие – это бытие всего. Скалы, реки, горы, деревья – все является его частью. Оно всеобъемлюще, ничто не остается вне его. Все прошлое, все грядущее, эта огромная Вселенная – все охвачено им. И чем глубже ты станешь погружаться в себя, тем больше начнешь осознавать, что личностей не существует, индивидуальностей не существует. Существует лишь чистая Универсальность. На периферии у нас есть имена, эго, идентичность. Но стоит переместиться от периферии к центру, как всякая идентичность исчезает.
Эго – всего лишь полезный вымысел. Используй его, но не позволяй себя одурачить.
«The Book of Wisdom», глава 16
Всегда ли нами руководит эго или случаются моменты, когда мы свободны от него?
Поскольку эго – лишь вымысел, случаются моменты, когда ты от него свободен. Раз оно – вымысел, оно может существовать лишь за счет твоей подпитки. Вымысел всегда нуждается в подпитке. Истина не нуждается в подпитке – в этом ее красота. А вымысел? Приходится постоянно его подкрашивать, всячески поддерживать, не то он тут же разваливается. Пока ты подпирал одну его сторону, другая дала крен.
Именно этим и занимаются люди на протяжении всей жизни – пытаются выдать вымысел за истину. Обзаведись еще деньжатами – и сможешь получить эго побольше, посолиднее, чем у бедняка. Эго бедняка – тощее, эго потолще ему не по карману. Стань премьер-министром или президентом страны – и твое эго раздуется до небес. Такие люди не ступают по земле.
Вся наша жизнь, проведенная в гонке за деньгами, властью, престижем и тому подобными вещами, есть не что иное, как погоня за новыми подпорками, костылями для иллюзии. И все это время ты знаешь, что грядет конец. Чего бы ты ни достиг, смерть все равно это разрушит. Однако человек упорно лелеет тщетную надежду: а вдруг смерть заберет других, но не его.
И в каком-то смысле это так. Ты видел, что всегда умирали другие, а ты оставался – потому такой порядок вещей и выглядит верным, логичным. Тот скончался, этого не стало, – но ты-то продолжаешь жить. И ты, конечно же, соболезнуешь им, провожаешь в последний путь, прощаясь навсегда, а затем снова возвращаешься домой как ни в чем не бывало.
Но не позволяй ввести себя в заблуждение, ведь все эти люди рассуждали точно так же. Однако никто не становится исключением. Смерть приходит и разносит вдребезги всю иллюзию твоего имени, твоей славы. Она приходит и попросту ровняет все с землей – даже следов не остается. Все, что бы мы ни делали в жизни, превращается лишь в надпись на воде – даже не на песке – на воде. Ты еще толком не написал – а следа уже нет. Ты даже не сможешь ничего прочесть; не успеешь начать, как все исчезает.
Однако мы упорно пытаемся возводить свои воздушные замки. Иллюзия нуждается в постоянной подпитке, постоянном увиливании, день и ночь напролет. Однако никто не в силах быть бдительным двадцать четыре часа в сутки. Поэтому иногда, вопреки твоей воле, наступают моменты, когда эго ослабевает и реальность пробивается сквозь его барьеры.
Случаются моменты, свободные от экрана эго, – вопреки твоей воле, запомни. Каждый из нас так или иначе переживал подобные моменты.
К примеру, каждый раз, когда ночью ты проваливаешься в глубокий сон – столь глубокий, что отсутствуют даже сновидения, – эго испаряется, все иллюзии уходят прочь. Глубокий сон без сновидений – это маленькая смерть.
В таком сне эго исчезает полностью – ведь если ты не думаешь, не видишь снов, как ты можешь поддерживать вымысел? Но сон без сновидений очень недолог. Из восьми часов здорового сна на его долю приходится всего лишь не более двух часов. Однако именно эти два часа способны принести тебе возрождение. Если тебе удалось проспать два часа таким глубоким сном, то утро ты встретишь обновленным, свежим, бодрым. Жизнь снова станет будоражить, ты воспримешь новый день как дар. Все вокруг заиграет новизной – ведь ты сам обновлен. И все вдруг наполнится красотой, – ведь ты очутился в прекрасном мире.
Что же произошло за эти пару часов, когда ты спал глубоким сном – тем, что Патанджали (и йога) называет сушупти, сном без сновидений? Эго исчезает. Именно исчезновение эго придает тебе жизненных сил, возрождает тебя. С исчезновением эго, даже пребывая в бессознательном состоянии, ты ощущаешь присутствие Бога. Патанджали говорит, что нет большого различия между сушупти, сном без сновидений, и самадхи, высшим состоянием буддовости, – большого различия нет, однако оно все же имеется. Разница в состоянии сознания. В глубоком сне ты бессознателен, в самадхи ты пребываешь в сознании, но состояние одно и то же. Ты устремляешься к Богу, перемещаешься в центр Вселенной. Ты исчезаешь на периферии и попадаешь в центр. И именно этот контакт с центром помогает тебе восстановить силы.
Будучи иллюзией, эго способно исчезнуть. Наилучшее время для этого – глубокий сон без сновидений. Потому осознай огромную ценность сна, не пренебрегай им ни по какой причине.
Вторым величайшим источником опыта безэговости является секс, любовь. Священники его уничтожили, прокляли – теперь он утратил первозданную возвышенность. Столь долгое его угнетение породило в умах людей обусловленность. Даже когда они занимаются любовью, глубоко внутри они ощущают, что делают что-то плохое. Где-то внутри скребется вина. И так происходит даже с наиболее продвинутыми, передовыми людьми, даже с молодежью.
Внешне ты, возможно, и восстал против общества, с виду ты, возможно, и перестал быть конформистом. Но ситуация зашла очень далеко; дело не в том, чтобы протестовать внешне. Можно отрастить волосы – это дела не изменит. Можно стать хиппи и отказаться принимать душ – и это не изменит ничего. Можно любым возможным способом, который только взбредет тебе в голову, сделаться отщепенцем, – но и это не будет эффективным на самом деле, потому что все зашло очень далеко и подобные меры поверхностны.
Тысячелетиями нам внушали, будто секс – величайший грех. Эта мысль стала нашей плотью и кровью. И даже если сознание говорит тебе, что в сексе нет ничего плохого, то подсознание держит в узде отстраненности, страха, вины и ты уже не в состоянии отдаться процессу тотально.
Если ты можешь отдаться процессу любви тотально, эго исчезнет – в высшей точке, на пике наслаждения ты становишься чистой энергией. Ум не сможет функционировать. Это такой взлет энергии, что ум приходит в растерянность, он просто не знает, что ему делать. Он способен выполнять свои функции в нормальных ситуациях, но когда случается нечто абсолютно новое и жизнеутверждающее, он стопорится. А секс – это самая что ни есть жизнеутверждающая вещь.
Если ты сможешь полностью отдаться любовному экстазу – эго исчезнет. В этом очарование любви, это еще один источник Божественного проблеска – как и глубокий сон, только гораздо более ценный, потому что во сне ты бессознателен. Занимаясь любовью, ты остаешься в сознании – но отстраняешь ум.
Потому стала возможной величайшая наука Тантра. Патанджали и йога работали на границе глубокого сна; они избрали этот путь трансформации сна в сознательное состояние, дабы бы ты мог познать, кто ты и что ты собой представляешь в центре. Тантра избрала любовное слияние в качестве окошка к Богу.