Главное – не раздумывай. Движение вглубь медитации. Личные беседы с современным мистиком

Брак не является чем-то таким, что противоречит раздельной жизни. Брак – это нечто большее, чем ваши размолвки. В одном браке иной раз бывает столько размолвок – каждый день можно расходиться в разные стороны, – и тем не менее брак выживает. Брак не против размолвок. Если ты любишь ее, ты поборешь в себе желание уйти от нее. Такое случается с каждым, это вполне естественно, так что не делай из этого проблему. Если ты видишь, что не можешь находиться рядом с ней, то просто уйди. Потому что, находясь рядом с ней, ты будешь чувствовать себя узником.

Не она делает тебя узником – ты сам из себя делаешь узника. Если ты чувствуешь, что хочешь уйти, просто попроси у нее прощения и уйди. Она поймет, потому что такая же проблема есть и у нее. Каждый сталкивается с подобной проблемой, и нужно относиться к этому с пониманием.

Иногда кто-то чувствует гнев или охлаждение в любви. В этом нет никакой проблемы – все это просто разные человеческие настроения. Ты не супермен; ты пытаешься им быть, и все же ты не супермен. Будь обычным человеком и принимай все, что свойственно человеку; все это полностью соответствует природе человека, принимай это. Ты хотел бы оказаться за пределами этого, но ты не можешь просто так взять и выпрыгнуть из этого; это должно нарабатываться постепенно. Ты будешь становиться все более и более зрелым, проходя через многие кризисы, многие конфликты, напряжения и ужасы, много раз сбиваясь с пути. Зрелость приходит не сразу. Жизнь – это суровое испытание.

Живи подлинной жизнью. Начни прямо с этого момента – пусть она в течение трех недель побудет в состоянии небезопасности, а ты попробуй быть подлинным. Прикасайся к ней только в том случае, если ты действительно хочешь этого, – а иначе твои прикосновения станут ядом, который будет отравлять и тебя, и ее. Они утратят всю свою значимость, они станут вялыми, уродливыми и будут вызывать тошноту. И беда заключается в том, что если ты будешь продолжать прикасаться к ней, когда ты не хочешь этого, то даже в те редкие моменты, когда тебе этого захочется, твои руки утратят качество осязания. А эти мгновения, когда прикосновения желанны, нужно оберегать, они – соль жизни; мы живем ради этих мгновений, так что не разрушай их.

Когда приходит мысль о том, чтобы быть с ней в близких отношениях, находиться рядом с ней, будь действительно рядом. Тогда ты не будешь ощущать себя узником. Ты будешь чувствовать общность, это будет ваш совместный прекрасный танец, ваша песня, ваш экстаз. Разделяйте друг с другом прекрасные моменты, но нет никакой необходимости изводить друг друга теми мгновениями, когда вы раздражены.

Обрести любовь – это самое трудное, что может быть, а люди думают, что это очень просто и доступно каждому. Это трудно – это даже труднее, чем медитация, потому что медитировать ты можешь и один. А для любви нужны двое, поэтому трудности возрастают. У нее свои трудности, у тебя – свои, и, когда вы встречаетесь, трудности умножаются, они пересекаются друг с другом, и все приходит в замешательство. Но каждый должен пройти через это. Не бойся, будь мужественным. И не делай из этого проблемы – здесь нет никакой проблемы.

Прими этот ритм жизни. Он похож на смену дня и ночи: днем ты работаешь, ночью отдыхаешь. Если ты находишься рядом с ней час или два, ты наслаждаешься этим, но потом ты хочешь уйти, потому что твой голод утолен; ты чувствуешь удовлетворение. Это похоже на то, как если бы ты сел за стол и продолжал бы есть, есть и есть. До определенного момента пища насыщает тебя, а затем она вызывает тошноту; если ты будешь продолжать есть, тебя вырвет. Та же самая пища, которая могла бы превратиться в энергию, приводит тебя к болезни.

Запомни, то же самое справедливо для человеческих отношений. Та же самая любовь, которая тебя питает, может вызвать у тебя тошноту. Когда ритм нарушается, будьте бдительны – оставьте друг друга. Побудьте в одиночестве, чтобы у вас снова появился аппетит быть рядом друг с другом, – постоянно сходитесь и расходитесь.

Хорошо… попробуйте!

Глава 6. Живи в опасности

Я немного тоскую по дому. Я встретил вчера своего старого друга, и он разбудил во мне воспоминания, связанные с Западом… о моих пациентах, о моей жизни, о моей семье и так далее. Иногда я чувствую себя очень, очень счастливым, и эти мгновения волшебны. А иногда мне хочется уехать, стать независимым, идти по жизни своим путем…

Это естественно, и нечего об этом беспокоиться.

Ум пребывает в состоянии постоянного изменения от негативного к позитивному и от позитивного к негативному. Эти два полярных состояния для ума составляют такую же основу, как отрицательный и положительный полюса для электричества. Электричество не может существовать с одним полюсом – и ум тоже не может.

На самом деле, если посмотреть глубже, ум – это и есть электричество; он имеет электрическую природу. Именно благодаря электричеству компьютер может выполнять свою работу, и иногда он делает это лучше, чем человеческий ум. Ум – это просто биологический компьютер; в нем есть две полярности, между которыми происходит движение.

Так что проблема не в том, что иногда ты проживаешь волшебные мгновения, а иногда чувствуешь, что окружен мраком. Мрачность этих «мрачных» моментов обратно пропорциональна волшебству твоих «волшебных» мгновений. Чем более высоких пиков ты достигаешь в позитивной полярности, тем глубже тебе придется окунуться в негативную полярность. Чем выше ты будешь подниматься в позитивное, тем ниже тебе придется опускаться в негативное. Так что, чем более высоких состояний ты будешь достигать, тем в более глубокой пучине ты будешь оказываться.

Это должно быть по?нято: если ты пытаешься избежать контакта с нижними пределами, тогда исчезнут и вершины. Тогда ты будешь перемещаться по ровному основанию. Это именно то, что умудряются делать многие люди; боясь глубин, они упускают вершины. Тут нужно рисковать. Ты должен платить за свое пребывание на вершинах, и платить своей готовностью погружаться в глубины, туда, где ты подавлен. Но игра стоит свеч. Даже один миг, проведенный на вершине, один волшебный миг, стоит всей жизни, проведенной в глубинах мрака. Если ты сможешь хотя бы на одно мгновение соприкоснуться с раем, ты будешь готов провести целую вечность в аду. И это всегда пропорционально – половина на половину, пятьдесят на пятьдесят. Но если ты испугаешься мрачных глубин, то постепенно ты начнешь бояться и вершин – потому что за ними следует нечто более низкое.

Только богач может знать, что такое нищета. Бедняк ничего не знает о нищете, потому что нищета познается только благодаря контрасту – а какие у бедняка контрасты, он не имеет к ним никакого отношения. Нищий не знает, что такое быть нищим. Это кажется парадоксальным. Мы думаем, раз он нищий, то он должен хорошо знать, что это такое – быть нищим, но он ничего про это не знает! А вот когда император становится нищим, он знает. Контраст дает вам ясность.

Многие люди, очень многие – почти девяносто процентов – принимают решение жить на ровной плоскости, в безопасности, не рискуя. Они никогда не опускаются в глубины, они никогда не поднимаются на вершины. Их жизнь очень скучна, пресна и однообразна: ни пиков, ни долин, ни дней, ни ночей. Они живут в сером мире, лишенном красок; для них не существует радуги. Они проживают серую жизнь и со временем сами становятся серыми, заурядными людьми.

Никогда не довольствуйся чем-то посредственным, потому что это грех против жизни. Никогда не требуй, чтобы жизнь была лишена риска, никогда не проси о безопасности, потому что это означает просить о смерти. Живи в опасности – потому что это единственный способ жить.

Это величайшая опасность – подниматься к высочайшим вершинам божественного и падать в глубочайшие бездны ада. Стань путешественником между этими двумя состояниями, будь отважным. Постепенно ты придешь к пониманию, что по отношению к ним существует нечто трансцендентное – то, что находится за пределами обоих этих состояний. Ты узнаешь, что ты – не пик и не бездна, не вершина и не долина. Ты узнаешь, что ты наблюдатель, свидетель. Что-то в твоем уме будет двигаться к вершинам, что-то устремится в долины, но всегда за пределами этого будет что-то еще – просто наблюдение, просто свидетельствование. Это и будешь ты. В уме сохранятся полярности, в тебе же их не будет – ты будешь самой трансценденцией, ты окажешься за пределами полярностей.

Запомни это слово – трансценденция. Ты станешь трансцендентным: ты выйдешь за пределы обоих полярностей. Обе эти полярности будут находиться в тебе, но ты не будешь ни одной из них; твоя башня окажется выше. Однажды ты войдешь в трансцендентное состояние, и тогда ты сможешь спокойно путешествовать – не по ровной плоскости, а между долинами и вершинами, – оставаясь таким уравновешенным, что ни одна ровная плоскость не может быть ровнее, чем это твое состояние.

Это нечто внутреннее; это не имеет ничего общего с самой плоскостью. Плоскость может располагаться очень высоко и очень низко – она может быть в раю и в аду, – но ты будешь находиться где-то далеко, очень далеко и от рая, и от ада. Ты будешь просто наблюдать за всей этой игрой, за этой игрой осознания.

Появляется тоска по дому… это часть нашего желания безопасности, часть нашей заурядности. На самом деле никакого дома не существует. Есть просто комфорт, который мы создаем вокруг себя в качестве утешения и который дает нам фальшивое чувство защищенности – ведь с каждым мгновением смерть подступает к нам все ближе и ближе. Каждое мгновение нас зовет могила, и рано или поздно каждый из нас окажется в ней. Твой дом не собирается оставаться твоим домом навечно. Это не более чем караван-сарай – ты останавливаешься в нем на ночь, а утром снова отправляешься в путь.

Жизнь – это вечное путешествие… нет никакого дома. Понять это состояние бездомности – значит понять жизнь. А рассчитывать на дом – значит рассчитывать на смерть; рассчитывать на дом – значит рассчитывать на отсутствие изменений; рассчитывать на дом – значит стремиться к заурядному комфорту, к беззаботной и праздной жизни, протекающей на ровной плоскости. Но куда ты движешься? Даже если ты движешься с комфортом, могила с каждым мгновением становится ближе, и рано или поздно ты окажешься в ней. Прежде чем оказаться в ней, ты должен осознать свое бессмертие. Если ты не осознаешь его, ты упустишь всю суть жизни. Тебе придется все начинать с нуля.

Нет ничего, о чем бы стоило беспокоиться. Я не говорю, что ты должен подавить в себе мысли, связанные с тоской по дому, нет. Просто принимай их к сведению, отмечай, что они присутствует. Эти мысли естественны, не сожалей о них. Я могу отправить тебя домой. Когда ты понимаешь, что ты бездомен, ты можешь вернуться домой – но тогда уже нет никакого дома, куда ты мог бы вернуться!

Семья, друзья, сын нужны тебе просто для комфорта, просто потому, что так заведено, что все это часть игры, – на самом деле все мы здесь чужестранцы. Твой сын является для тебя чужестранцем. Просто от того, что он твой сын, он не перестает быть чужестранцем. Если ты заглянешь в его глаза, ты обнаружишь там незнакомца, которого ты никогда не знал прежде. Все мы здесь чужестранцы. Куда бы ты ни направился, ты везде будешь двигаться среди чужестранцев – нет никакого родного края. И где бы ты ни оказался, ты тоже будешь чужестранцем; везде и всюду каждый из нас является чужаком и незнакомцем.

Ты не знаешь самого себя – как ты можешь знать других? У тебя даже с самим собой не установлены близкие отношения – как ты можешь создать семью? Под семьей имеются в виду те, кто близок друг другу, но близости нет ни у кого. Мы просто продолжаем верить в это, потому что это удобно для нас. Как только мы начинаем сомневаться, интересоваться чем-то, задавать вопросы, так сразу же возникают трудности. Поэтому мы просто продолжаем верить: вот это – моя мать, этот человек – мой отец, это – мой сын, а это – моя жена… И мы верим, что все хорошо, все на своем месте. Мы не только расставили все по местам в своих отношениях, в мире, распределив все по категориям, рассортировав, мы даже Бога поместили куда-то туда (указывает в направлении потолка). А раз он там, значит, все хорошо. Вот так мы создаем ментальный мир, который не существует нигде, кроме как в нашем воображении.

Разрушь все эти проекции, потому что ты должен встретиться лицом к лицу с реальностью. Реальность прекрасна, а все твои проекции – просто глупость. Реальность заключает в себе невероятную красоту, а проекции – это просто грезы, они выполняют функцию защитных экранов.

Все мое усилие здесь – по отношению к тебе и всем остальным – направлено на то, чтобы вы становились все более и более осознанными, чтобы вы могли проживать эту реальность такой, какая она есть. И тогда вы не будете требовать, чтобы она была такой или этакой, – вы просто будете принимать ее такой, какая она есть. Вы просто будете жить в состоянии позволения. Вы будете позволять реальности быть, и вы будете двигаться вместе с ней – не думая о завтрашнем дне, не думая о будущем, а просто проживая настоящий момент.

Я отправлю тебя домой, но тебе нужно немного подождать. Ты должен стать зрелым, ты должен постигнуть это состояние бездомности, состояние изначальной бездомности человека… Человек – это бездомное животное. Иисус говорит: «Даже лисы имеют свои норы, чтобы укрыться в них. Сын же человеческий не имеет, где преклонить свою голову». Человек бездомен. Деревья имеют корни в земле, птицы имеют свои гнезда, у животных есть свой четко определенный образ жизни, стиль поведения, характер. Только человек лишен характера, образа и стиля, он бездомен. Только человек является здесь чужестранцем – но в этом его красота и величие.

В этом нет ничего неправильного. Это дает тебе ощущение реальной жизни, бросающей тебе вызов, жизни бунта, жизни, которая изменяется каждое мгновение. Каждое мгновение ты умираешь, и каждое мгновение ты рождаешься заново.

Просто подожди и расслабься, и наблюдай за этими мгновениями в своем уме; не беспокойся об этом слишком сильно. Да, тебя будут посещать воспоминания: ум будет испытывать ностальгию и думать о прошлом, он создаст вокруг прошлого золотую ауру, он будет также думать и о будущем. Но это ловушки, которые расставляет ум, – именно так ты теряешь настоящее. Только этот момент подлинен. Прошлого уже нет, будущее еще только собирается наступить. Не нужно вовлекать себя в то, что уже мертво, или в то, что еще не родилось. Будь здесь, и тогда в любое время, где бы ты ни был, ты можешь быть там. Но если ты уедешь прямо сейчас… а ты можешь уехать, потому что я никогда не заставляю человека делать то, что ему не хочется. Если ты чувствуешь, что хотел бы уехать, – уезжай. Но тогда ты будешь думать о Пуне, потому что ум, который привязан к прошлому, просто обречен думать о Пуне. Тогда ты почувствуешь себя некомфортно и начнешь думать о том, чтобы вернуться сюда.

Я отправлю тебя домой, когда ты научишься быть там, где ты есть, независимо от того, где ты находишься: в Пуне, в Италии. Тебе нужно овладеть искусством быть в настоящем. И тогда, где бы ты ни оказался, я буду там, поэтому нет никакой необходимости в физической близости. Тогда перед тобой откроется новая дверь, новое измерение, которое ничего не знает о пространстве и времени, и ты можешь так же ощутимо присутствовать во мне, а я – в тебе, как и здесь. Тогда мы будем внутренне сонастроены друг с другом… но сначала ты должен сонастроиться с настоящим.

Просто наблюдай и будь свидетелем. Просто принимай к сведению то, что происходит, вот и все. Не вовлекайся в работу ума, не отождествляйся с происходящим, оставайся в стороне, будь наблюдателем.

Я вижу, что многое уже происходит; очень многое становится возможным, когда прекращается такое долгое пребывание в уме, – потому что это пустая трата энергии, это отвлекает твою энергию.

Так что просто наблюдай, а несколько позже – когда я почувствую, что ты готов, что ты полностью забыл о доме, – я неожиданно отправлю тебя домой.

? ? ?

Мне хочется о многом сказать тебе, но каждый раз, когда я пытаюсь что-то сказать, я чувствую, что это совсем не то. Мне кажется, что я увиливаю от того, что я на самом деле хочу сказать. Поэтому получается, что сказать мне нечего!

Верно, это тоже правда… потому что есть всегда что-то более глубокое, о чем ты не можешь сказать, и поэтому все, о чем ты говоришь, всегда будет казаться увиливанием. Если ты ничего не скажешь, ты подумаешь: «Почему я не сделал этого?». А если ты что-то скажешь, ты почувствуешь, что сказанное не было чем-то существенным для тебя, что ты хотел сказать что-то другое.

Сохраняй молчание – в этом нет ничего неправильного. Просто оставайся безмолвным, а то, чем ты хочешь поделиться, я смогу услышать, даже если ты и не скажешь об этом. Так что не беспокойся. Но если ты чувствуешь, что слова приходят, говори. Или если иногда тебе хочется получить удовольствие от увиливания, это тоже нормально – в этом нет ничего неправильного. Но делай это осознанно…

В следующий раз делай это осознанно. Говори и осознавай, что ты увиливаешь от чего-то важного, что ты хочешь этого, и давай посмотрим, что из этого получится. Или попробуешь прямо сейчас?

Хорошо, частью того, от чего я увиливаю, являются притворство, неискренность, которые я ощущаю в себе.

Что ж, это хорошо. Тот, кто чувствует, что притворяется, уже не притворщик, а та часть тебя, которая чувствует неискренность, уже не является неискренней. Поэтому старайся находить приют именно в этой части, подпитывай ее.

Если ты хочешь, чтобы в тебе что-то росло, подпитывай это, будь внимателен к этому, заботься об этом. А если ты хочешь, чтобы что-то прекратило расти, просто держись подальше от этого, и оно умрет само по себе. Как чахнет и умирает растение, о котором не заботятся, которое не поливают.

Не беспокойся о той части, которая притворяется. Просто обрати внимание на ту часть, которая велит тебе не притворяться, и окажи поддержку этой части. Радуйся, пребывая в ней, больше и больше выноси ее на свет – и наблюдай. Всякий раз, когда ты видишь в себе притворство, просто держись от него в стороне. Например, ты только что хотел улыбнуться, а затем вдруг понял, что это было бы притворством. Остановись, даже если ты уже начал улыбаться, расслабь свои губы и извинись перед собеседником. Скажи ему, что это была притворная улыбка и что ты сожалеешь об этом. Если придет настоящая улыбка – хорошо; если она не придет – тоже хорошо. Что ты можешь поделать с этим? Если улыбка приходит, она приходит; если она не приходит, она не приходит. Невозможно заставить ее прийти.

Все притворство в жизни возникает из-за того, что нас всегда учили делать то, что не может быть сделано. Понимаешь? Это целый механизм притворства. Ты был ребенком, и твоя мать говорила тебе: «Люби меня, я твоя мама». Как ребенок может «любить»? Если любовь возникает, она возникает; если нет, то нет – что может поделать ребенок? Он чувствует себя беспомощным. Как же ее любить? Она его мать, а мать нужно любить; нужно играть эту роль, нужно исполнять эту обязанность. Но что может сделать ребенок? Он может притвориться, самое большее, он может притвориться – и постепенно он осваивает все эти трюки, связанные с притворством. И тогда он улыбается, когда смотрит на мать. Она – мать, и поэтому он должен улыбаться. Постепенно он полностью забывает, что значит быть естественным. Все общество ожидает от вас, что вы будете делать это или то: этого человека вы должны уважать, потому что он ваш учитель, а этого – потому что он ваш босс.

Я не говорю, что ты должен нарушать принятые в обществе формальности. Я говорю, что ты должен быть наблюдателем, и, если тебе приходится быть фальшивым, будь им осознанно. Зная, что это твой босс и тебе нужно улыбаться, улыбайся осознанно, понимая, что это притворство. Пусть босс будет введен в заблуждение, но ты не должен обманываться своей улыбкой – вот в чем суть. Если ты улыбаешься неосознанно, тебе не удастся провести своего босса, потому что очень трудно обманывать боссов, – но ты можешь оказаться обманутым.

Таким образом, если иногда тебе будет казаться, что притворство необходимо – а оно действительно может быть необходимо: жизнь так сложна и ты в ней не один, тебе приходится притворяться, потому что все общество существует благодаря этому, – тогда притворяйся осознанно. Но в своих личных взаимоотношениях, где ты можешь быть подлинным, не позволяй себе притворяться. Нет необходимости притворяться перед своей женой, поскольку у вас не социальные отношения. Но притворство может проникнуть и в них, и тогда у тебя вообще не останется места, где ты мог бы быть подлинным, – его не будет даже в любви. Даже в любви тебе придется быть начеку, оставаться наблюдателем и поступать в соответствии со своими интересами.

Поэтому в своих любовных отношениях, в дружбе будь искренним, если это возможно. Я не имею в виду, что ты должен причинять людям боль. Я просто говорю о том, чтобы ты не обманывал самого себя. Если ты видишь, что твоя искренность причиняет кому-то боль, тогда не нужно быть искренним. Потому что твоя правда – это твоя правда, ты не должен никому причинять боль. Если твоя притворная улыбка может послужить хорошей смазкой, пусть будет так. Но когда у тебя есть подлинные отношения с кем-то, будь искренним. И даже если это невозможно, то не притворяйся хотя бы тогда, когда ты находишься один в своей комнате.

Я знаю людей, которые умудряются притворяться и в таких случаях; они ведут себя в своих гостиных так, как будто рядом с ними есть кто-то еще, – соблюдая приличия. Даже в своих ванных комнатах многие люди боятся быть подлинными. Притворство проникло в них так глубоко, что они не могут расстаться с ним ни на одно мгновение. С притворством нужно обходиться, как с одеждой: ты сбрасываешь с себя одежду, так же избавляйся и от притворства; становись снова нецивилизованным, диким. По крайней мере, хотя бы в те редкие мгновения, когда ты один, будь подлинным.