Нирвана – последний кошмар. Беседы об анекдотах дзен

Ошо, не знаю, как это произошло, но я здесь, с тобой. Что привело меня к тебе – поиск чего-то? Я не знаю. Может, это идеализм и за этим скрыты какие-то ожидания?

Не беспокойся. Вовсе не обязательно должна быть какая-то причина. Не обязательна мотивация. Это может случиться без всяких причин. И когда это случается просто так, в этом есть грандиозная красота. Это ценно само по себе.

Если ты пришел ко мне с неким поиском, тогда ты будешь использовать меня. Тогда я стану лишь средством. Тогда ты упустишь меня. Если на встречу со мной тебя толкнули какие-то мотивы, тогда они станут барьером между нами. Зачем беспокоиться? Ты здесь. Я здесь. Этого уже достаточно.

Давай просто встретимся, сольемся. Давай станем настолько едиными, что ты сможешь почувствовать вкус того, кто перед тобой… сможешь вкусить немного меня, испить меня.

Зачем искать причины? Сам этот поиск происходит из твоего ума. Отбрось его! Зачем тратить на него время? Ты здесь – и этого достаточно. Не теряй теперь время понапрасну. Иначе потом, когда тебя здесь не будет, ты поймешь: «Я был там и упустил. Почему я не смог насладиться моментом? Почему я не праздновал его?»

Однажды ко мне пришел один человек и сказал: «Меня очень привлекает Будда, и иногда я думаю, что живи я в его времена, я бы пришел к его стопам и сдался».

Он сидел рядом со мной и практически спал. Я его встряхнул и спросил: «О чем ты говоришь? Я знаю – ты был там. Я видел тебя там. Но тогда ты говорил о других буддах: „Если бы я жил во времена другого, прошлого Будды…“»

Но и тогда человек не понял. Мне пришлось встряхнуть его еще раз. Я сказал: «Посмотри на меня – я здесь – и не говори через две тысячи лет, что будь ты со мной, ты бы сдался».

Он ответил: «Я подумаю об этом».

Ты тоже собираешься подумать?

Это может произойти. Можно позволить этому случиться прямо сейчас. Любые размышления только оттягивают наступление этого момента. Не думай о том, почему ты здесь. Ты здесь – будь благодарен. Не упусти эту возможность за своими размышлениями. Празднуй настоящий момент.

Если вы сможете праздновать этот момент, вы придете к тому же, что и я. Если вы научитесь праздновать настоящий момент, в самом этом праздновании вы достигнете того, что у вас уже есть. Вы обретете то, чем уже обладаете. Вы найдете свое внутреннее сокровище.

На сегодня все.

Глава 3. Игроки в игре

Мусо, народный учитель, один из самых прославленных мастеров своего времени, в сопровождении ученика покинул столицу и отправился в далекую провинцию.

У реки Тенрю им пришлось целый час ждать, прежде чем они смогли взойти на паром.

Когда они уже отплывали от берега, какой-то пьяный самурай вскочил на переполненный паром, едва не потопив его. Пока маленькая лодка пересекала реку, он шатался, от чего лодка угрожающе раскачивалась.

В страхе за своих пассажиров паромщик умолял его стоять спокойно.

«Мы здесь как сельди в бочке!» – грубо сказал самурай. Затем, указав на Мусо, добавил: «Почему бы нам не сбросить этого бонзу?»

«Пожалуйста, потерпи, – сказал Мусо, – другой берег уже близко».

«Что? – вскричал самурай. – Терпеть? Мне?! Послушай: если ты не выпрыгнешь сам, клянусь, я тебя утоплю!»

Спокойствие мастера привело самурая в такое бешенство, что он ударил Мусо железным веером, в кровь разбив ему голову.

Ученик Мусо больше не мог этого выносить и, будучи человеком сильным и благородным, пожелал вызвать самурая на поединок.

«Я не могу допустить, чтобы после этого он оставался в живых», – сказал он.

«Стоит ли волноваться из-за такого пустяка? – с улыбкой сказал Мусо. – Только в такие моменты и может проявить себя бонза. Помни: терпение – больше, чем просто слово».

И он прочел сочиненное экспромтом стихотворение-вака: «Нанесший удар и принявший удар – лишь игроки в игре, эфемерной, как сон».

И когда лодка причалила к берегу, и Мусо с учеником сошли на землю, самурай подбежал к мастеру и простерся у его ног. В то мгновение он стал его учеником.

Ум постоянно что-то ищет, чего-то желает – он болен этим. Здоровье же вашего существа кроется вне искания, вне желаний.

Нет ничего проще, чем перемена объектов желания, но это не путь трансформации. Вы можете желать денег, власти. А можете переключить внимание на что-то другое и начать желать божественности – но вы все равно остаетесь прежними, потому что продолжаете желать. Перемена должна произойти не в объекте желаний, а в вашей субъективности. Если вы перестаете желать – заметьте, я не говорю вам, что вы должны перестать желать, – если желание исчезает, то впервые вы оказываетесь дома: умиротворенные, спокойные, блаженные. И впервые жизнь становится доступной вам, а вы открыты жизни. Фактически, исчезает всякое разделение между вами и жизнью, и это состояние – состояние нераздельности – и есть состояние существования.

Ко мне приезжают люди со всего света, многие преодолевают тысячи миль. Когда я спрашиваю их, зачем они пришли, я слышу в ответ: «Я ищу божественность» или «Я ищу истину».

Они не понимают, чего просят. Они просят невозможного. Божественность – это не вещь. Божественность – не объект. Нельзя искать ее. Божественность – это все целое. А как можно искать целое? В нем можно раствориться, можно слиться с ним, но искать… Если вы ищете, значит, вы продолжаете считать себя отделенным от целого: есть вы – искатель, и целое – искомое.

Иногда вы ищете женщину, иногда мужчину. Иногда, разочарованные этим миром, вы начинаете искать другие миры – но вас еще не разочаровал сам поиск.

Искатель в затруднении, он запутался. Он так и не понял основной проблемы. Не думайте, что поиски божественности приведут вас к разрешению всех проблем. Напротив, когда все решено, тогда вдруг и обнаруживается божественность.

Однажды вот что случилось.

Книготорговец из Южной Индии отправил домой, в Нью-Дели, телеграмму с просьбой срочно выслать ему дюжину экземпляров книги «Искатели Бога».

Через два дня он получил ответ: «Искателей Бога нет ни в Дели, ни в Бомбее. Поищи в Пуне».

Конечно, они все здесь. Поиск – это болезнь. Не поддавайтесь побуждениям эго: когда ко мне приходит кто-то и говорит, что ищет Бога, я вижу, как в его глазах загорается огонь эгоизма. Он всем своим видом осуждает этот мир – он не приземленный человек, он религиозный. В его словах чувствуется гордыня – он не обычный человек, он не имеет ничего общего с посредственной массой. Он особенный, незаурядный. Он жаждет не денег, но медитации. Он не ищет ничего земного, материального – его интересует только духовное.

Но я знаю, как и все остальные, кто достиг, что искание принадлежит этому миру. Не существует духовного искания. Желание – мирское по своей природе. Не бывает духовных желаний. Вместе с желанием приходит мир. И совершенно не важно, чего именно вы желаете. Сам факт, что вы желаете, делает вас приземленными, потому что все желания вырастают из одного заблуждения: вы думаете, что вам чего-то не хватает, что вы нуждаетесь в чем-то. Прежде всего поймите: у вас уже все есть. Вы ни в чем не нуждаетесь.

Мир полон кошмаров именно из-за желания, и нирвана – последний из кошмаров. Именно последний – если вы пробудитесь в поисках Бога и нирваны… Если вы пробудитесь, кошмары исчезнут.

Вы отказались от мира. Теперь вы ищете Бога. Пожалуйста, отбросьте и Его тоже. Это может показаться слегка нерелигиозным, но это не так.

Я как-то прочитал одно высказывание Альберта Эйнштейна. Оно мне очень понравилось. Он заявляет: «Я глубоко религиозный неверующий». Вообще-то, религиозный человек не может быть верующим. Религиозный человек может доверять, но не верить. Доверие возникает из жизненного опыта, а вера – лишь порождение ума. Все верования касаются только идеологий, идей, писаний и философии. Доверие принадлежит жизни.

Как только вы упоминаете «Бога», вы становитесь верующим. «Бог» – это верование. Но жизнь – не верование, жизнь – это опыт. Пусть жизнь станет единственным богом для вас. Других богов не нужно – все они суть человеческие изобретения. Эйнштейн совершенно прав, когда говорит: «Я глубоко религиозный человек, но неверующий – я не верю». Что он имеет в виду?

Быть религиозным – это совсем не то же самое, что быть верующим. Верующий человек верит, потому что желает. Верующий человек верит, потому что надеется найти что-то. Верующий человек верит, потому что не представляет жизни вне ума. Он постоянно ставит между собой и жизнью преграду в виде ума… Так, словно на вашу руку надета перчатка – вы прикасаетесь к возлюбленному, но лишь видимо: ваша рука спрятана в перчатке. Перчатка касается возлюбленного, а вы соприкасаетесь только с перчаткой.

Верование – как перчатка. Оно вас окружает со всех сторон. Вы не открыты для жизни непосредственно, прямо сейчас. Религиозный человек в этом смысле нагой – на нем нет одежд верования. Он находится в непосредственной связи с жизнью… в этой связи происходит слияние, в этой связи происходит растворение, в этой связи вы перестаете быть собой – вы стали целым, целое стало вами. Океан вливается в каплю, и капля превращается в океан.

Верования опасны. Мы меняем их, как перчатки: индуист становится магометанином, христианин становится индуистом, или же религиозный человек – так называемый религиозный – становится коммунистом, теист становится атеистом. Подробности не имеют значения. Вы продолжаете менять перчатки, но перчатки остаются при вас.

Разве вы не видите жизнь непосредственно? Разве сложно просто любить ее? Неужели вы нуждаетесь в каких-то верованиях? Почему нельзя просто довериться жизни?

Я могу объяснить иначе: тот, кто не доверяет, начинает верить. Верование – это суррогат, подделка, обман. Те, кто доверяет, не нуждаются ни в каких верованиях. Достаточно самой жизни. Они не ставят на ее вершину никакого «Бога», никакой нирваны или мокши. В этом нет никакой необходимости. Жизнь достаточна сама по себе. Они просто живут.

Разумеется, если у вас есть некие верования, вы можете выстроить вокруг них будущее. Но если у вас нет верований, то нет и будущего – ведь жизнь происходит здесь и сейчас. Ждать незачем, но мы продолжаем откладывать – и так до тех пор, пока не придет смерть и не заберет у нас священный дар.

Я читал…

Трое мужчин увлечены одним из тех бесполезных разговоров, которые время от времени возникают в нашей жизни. Они обсуждают, кто и что сделал бы, если бы врач сказал, что жить ему осталось полгода.