Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач

Разумеется, оценивать данные и трудиться на благо всего мира способна не только молодежь. Но всем нам надо равняться на молодежь с ее энергией и пылом. Всем нам, независимо от возраста, по силам мелкие поступки и конструктивное сопротивление, способствующие движению по пути прогресса.

За дело!

Глава седьмая

Нед Най и табличка «спасибо»

Мой папа Нед любил водить машину, но водитель из него был не очень хороший. А иногда, честно говоря, из рук вон плохой. Он слишком резко вписывался в поток, отчего водителю следующей машины приходилось резко тормозить, чтобы избежать столкновения. А иногда папа без предупреждения перестраивался в другой ряд – мол, те, кто там едет, «сами все видят» и сообразят, что делать. Все это очень мило и трогательно-старомодно – только другой водитель не обязан «сам все видеть». В наши дни водители все реже «сами все видят», потому что отвлекаются на навигаторы, эсэмэски и прочие приложения в наших вездесущих мобильных телефонах (в ближайшем будущем это, впрочем, изменится, когда навигаторы станут еще умнее и появятся беспилотные автомобили).

Пожалуй, стоит благодарить судьбу, что всего этого не было в моем детстве. Страшно представить себе, каким рассеянным стал бы тогда папа. Поймите меня правильно: он не играл в игры и не беседовал с далекими друзьями, такое ему и в голову бы не пришло. Нет, просто он постоянно сверялся с компасом и высотомером. Да-да, с высотомером, который показывал, на какой высоте папина машина находится над уровнем моря (в детстве меня поражало, что можно и это узнать). Кроме того, папа был изобретателем-самородком. Поскольку он очень увлекался разными техническими новинками, ценил взаимную вежливость и предупредительность и часто по рассеянности не замечал происходящего на дороге, то довольно много времени посвящал раздумьям над способами общения между водителями. Как настоящий ботан, отец никогда не забывал об общественном благе. За несколько десятков лет до того, как в обиход вошло выражение «агрессивный стиль вождения», он понял, как опасно садиться за руль, когда ты в гневе. И решил, что с этим надо что-то делать – в своем стиле изобретателя-самородка. Он придумал лозунг «сделай сам» задолго до того, как всяческий хенд-мейд вошел в моду.

Отец решил, что выходом из положения будет табличка «Спасибо!», которую можно показывать другим водителям, если хочешь их поблагодарить, а они тебя не слышат. Это была не просто концепция. Мы с братом всячески поддержали папу и изготовили табличку по его техническому заданию. Отец вполне мог отпилить кусок фанеры, вырезать по трафарету буквы, разметить табличку при помощи линейки, наклеить буквы и так далее, но у него были другие заботы. Изготовление таблички стало общественно полезным делом, позволяющим не просто научить сыновей каким-то техническим приемам, но и рассказать им о более важных вещах – о вежливости, сотрудничестве и эффективной организации дорожного движения. Я уже упоминал о семейных узах. Отец и об этом тоже подумал. И вот мы с братом по его указаниям приделали к заднему бамперу отцовского «Рено-16» кусок фанеры на петлях, прикрутили шуруп с ушком к потолку салона и пропустили через ушко леску от таблички до зеркала заднего вида. Я даже приделал ременную петельку к концу лески, чтобы водителю было удобнее хвататься.

Вот как это все работало. Скажем, мой отец перестроился в другой ряд, не просигналив, или взял вправо перед другой машиной, оставив ее водителю совсем немного места, и тот едва не врезался в него. Чтобы выразить признательность мастерству другого водителя, ловко избежавшего столкновения в последний момент, отец дергал за петлю, прикрепленную к зеркалу заднего вида, и над задним бампером машины появлялась табличка с шестидюймовыми буквами. На ней значилось просто «Спасибо!». И тогда водитель позади не сердился на отца за безответственное поведение на дороге, а, наоборот, гордился собой: «Ух ты, как это разумно со стороны этого водителя, в которого я едва не въехал! Он меня благодарит. А ведь и в самом деле, какой я вежливый, что пропустил его вперед!»

Если вдуматься, отец, возможно, был не таким уж плохим водителем. Может статься, в моей памяти засели избирательные воспоминания о тех моментах, когда я думал, что наша жизнь висит на волоске, или когда я, например, в четыре года при резком торможении разбил нос о рулевое колесо. Одно очевидно: Нед Най хорошо представлял себе, что, если мы все будем сотрудничать и помогать друг другу, вместо того чтобы состязаться за место на улицах родной страны, водить машину всем станет немного легче.

Сегодня, казалось бы, мы в некоторой степени контролируем дорожное движение и избегаем пробок, поскольку прокладываем маршрут при помощи Google Maps, Apple Maps или Waze (и любых других ультрасовременных приложений и программ, которые наверняка появятся после того, как я это напишу, к тому времени, как вы это прочитаете), которые принимают во внимание заторы. Не исключено, что завтра у вашей машины будет автопилот, который возьмет на себя общение с другими машинами, чтобы регулировать скорость или менять маршрут для оптимизации потока транспорта. А моему папе эта идея пришла в голову давным-давно, только он, чтобы добиться цели, полагался не только на технику, но и на прелестное сочетание техники и душевного сочувствия к собратьям – откидную табличку на леске.

Его изобретение работало просто прекрасно. Водители, двигавшиеся за отцом, в полной мере оценивали его хитроумие и добрые намерения, а может быть, и мастерство его сыновей. Стоило отцу неожиданно ударить по тормозам перед кем-то, как он показывал табличку «Спасибо!» – и практически не было случая, чтобы другой водитель в ответ не бибикнул или не мигнул фарами. После каждого применения таблички, когда мы видели эти ответные знаки благодарности за наши хорошие манеры, у нас в машине завязывалась веселая беседа: «Как здорово! Он нас понял! Он нам просигналил!» (Какие мы молодцы и так далее.) Не исключено, что это и было конечной целью отцовского плана. Так или иначе, табличка работала так славно, что я до сих пор вспоминаю о ней с восхищением, пусть и осторожным. Мне приятно думать, что это и в самом деле был осмысленный шаг на долгом пути оптимизации дорожного движения.

Прошло несколько лет, и мой брат уехал в колледж. Я в одиночку наладил похожую систему с табличкой «Спасибо!» еще на двух отцовских машинах, которые были у него после «Рено». Инженерный процесс разработки, изготовления и отладки по современным стандартам был грубым и трудоемким. Сейчас, как правило, нам не приходится сверлить дырки в собственной машине, – да что там, об этом и думать неприятно. Если бы кто-нибудь придумывал подобную систему сегодня, то, скорее всего, устройство было бы электронное, возможно, на основе красивого, яркого жидкокристаллического дисплея. Оно подключалось бы с помощью проводов или через «Bluetooth» – никакой лески. Скорее всего, оно бы работало примерно как бегущая строка-суфлер в помощь лектору или телеведущему. При такой системе текст выводился бы на экран в зеркальном отражении, а потом проецировался бы на наклонное заднее стекло автомобиля, которое можно было бы сделать полуметаллизированным, чтобы слова были видны другим водителям, но не заслоняли обзор водителю самой машины и пассажирам. Немножко похоже на рекламные проекторы, просто с перевернутым текстом, рассчитанным на водителей в других машинах. Погодите, схожу-ка в мастерскую…

* * *

Даже если папина технология окончательно устарела – что с того? Мысль, что можно сделать мир лучше, если везде показывать знак «Спасибо!», кажется мне очень дельной. Я всегда восхищался умением отца мыслить в терминах решения реальных задач. Еще я всегда восхищался им за то, что он не просто обдумывал идею, а воплощал ее в жизнь и широко применял. И еще более – за то, что он и нас заставил воплощать и применять.

Нед Най был кладезем подобных идей. Ему принадлежит и другое гениальное (?) изобретение, повышающее безопасность автовождения: звонок для пешеходов, деликатная альтернатива автомобильным гудкам, от которых, того и гляди, удар хватит. У нас в семье дважды были автомобили «Рено-16» французской сборки. (В те годы Нед с большим уважением относился к зарубежным автомобильным новинкам. Но поскольку во время войны он побывал в лагере для военнопленных, японские автомобили ему не нравились.) Отец попросил меня приделать под капот электрический велосипедный звонок – в первом воплощении этого изобретения звонок работал от батарейки. Этот звонок включался от такой же кнопки, которая была бы на руле велосипеда, если бы устройство применялось по прямому назначению. Отец приделал кнопку поверх рукоятки подсоса (не обращайте внимания, это такой старый технический термин). Если перед машиной появлялся рассеянный пешеход, отец нажимал кнопку и привлекал его внимание. Звонок был достаточно громкий, чтобы его услышал пешеход, но тише обычного автомобильного гудка, так что другие водители либо не слышали его, либо не считали, что он предназначен для их ушей. Как и табличка «Спасибо!», звонок для пешеходов был попыткой достичь больших результатов малыми средствами. А потом я на основании того, чему научился на школьных уроках физики, запитал звонок от электрической цепи с делителем напряжения. Все-таки батарейки в первой версии звонка так и летели. Получилось просто здорово.

При помощи этих изобретений отец боролся с отрицательными эмоциями на дороге и призывал всех нас относиться друг к другу мягче – что и показывал всем, с кем общался, а особенно нам, членам семьи, вовлеченным в творческий процесс. Таким образом он делал мир чуточку лучше, поскольку помогал экономить душевные силы, и уж точно снижал уровень стресса.

Сегодня подобная система нужна еще сильнее, поскольку современные пешеходы норовят переходить улицу, уткнувшись в мобильные телефоны. В городе Пасадена в Калифорнии городская администрация наклеила на края тротуаров у пешеходных переходов износостойкие стикеры. На стикерах написано: «Подними голову». Лично мне кажется, что читать их нужно примерно так: «ГОЛОВУ ПОДНИМИ!!! СРОЧНО!!!» Но папа, наверное, был не такой темпераментный. Он был просто изобретатель-самоучка, который хотел, чтобы все стали немного спокойнее, тратили меньше сил и были чуть вежливее друг к другу. И табличка и звонок были нацелены против неучтивости (sic!), которую он видел кругом. Тогда могло показаться, будто Нед придумал какой-то чудной выход из положения, да и сейчас, признаться, его изобретения выглядят несколько эксцентрично. Никто не сулил нам златые горы за их массовое производство. Однако они все же по-своему изменили мир к лучшему, по крайней мере, в моих глазах. Насколько мне известно, сейчас, когда прошло почти полвека с тех пор, когда Нед раздумывал, как сделать мир безопаснее для пешеходов, остальное человечество только подтягивается: например, некоторые современные автомобили оборудованы гудком двух типов – погромче и потише.

Опыт сборки и применения изобретений моего чудака-отца научил меня глубоко ценить его верность взаимному уважению. Ведь если кто-то подрезает тебя на дороге и вынуждает ударить по тормозам, все инстинкты кричат, что ты имеешь право на агрессию. Очень легко обрушить потоки непечатной брани на пешехода, сошедшего с тротуара чуть позже, чем нужно, из-за чего тебе придется опять же ударить по тормозам, чтобы не наехать на него, или ждать, когда можно будет повернуть направо (в некоторых странах налево). Есть большое искушение воинственно засигналить, если водитель перед тобой включает сигнал поворота уже после того, как загорелся зеленый. К чему скрывать: вы, читатель, наверняка часто – да что там, бессчетное множество раз выходили за рамки приличий в таких случаях. Готов признаться – и я грешен. И я, конечно, понимаю, что вы, как и все мы до единого, считаете себя очень неплохим водителем, выше среднего. Тем не менее у меня есть сильное подозрение, что и вам на дороге время от времени случается совершать оплошности.

Сегодня при конструировании автомобилей стараются снизить риск дорожных аварий, лишив водителя возможности контролировать происходящее. Это один из способов борьбы с непокорным человеческим фактором, и, думаю, он принесет прекрасные плоды, спасет много жизней и освободит много времени. Об этом мы с вами еще поговорим (надеюсь, вы не бросите читать эту книгу). Отец ставил перед собой более скромные цели. Он хотел стать лучше как водитель, оставшись человеком, а не роботом, вести себя добрее и предупредительнее, как подобает тому, кто контролирует эмоциональную сторону вождения и старается, чтобы обстановка на дороге стала безопаснее.

Но постойте, какие же это скромные цели? Они гораздо масштабнее задач, которые ставят перед собой автопроизводители. Да они просто огромны! И к тому же вполне соответствуют стилю «все и сразу». Если мы научимся признавать мелкие ошибки, которые все мы совершаем время от времени – и как водители, и как пешеходы, – если постараемся их исправить, это заставит нас внимательнее отнестись к общей картине коллективных действий и коллективной ответственности. Автомобильное движение в том виде, в каком мы его знаем, не может существовать без системы правил и стандартов, по поводу которых мы все согласны. К некоторым мы так привыкли, что уже и не замечаем их: знаки «стоп», светофоры, дорожная разметка и так далее. Некоторые не так очевидны, например, стандарты безопасности или правила Управления по охране окружающей среды, регулирующие состав автомобильных выхлопных газов и дающие нам возможность дышать даже городским воздухом.

В каком-то смысле мой отец подступился к самым фундаментальным вопросам технологии: зачем она нужна? Кому она идет на пользу? Какие обязанности мы берем на себя, когда изобретаем что-то новое в этой области? Табличка «Спасибо!» стала неброским символом его ответа. Технология призвана улучшать нашу жизнь, делать ее счастливее, безопаснее, спокойнее и продуктивнее и приносить пользу всякому, кто с ней соприкасается. То есть, в принципе, всем и каждому. Казалось бы, это очевидно, но оглядитесь вокруг – и вы увидите, как редко эти идеи находят практическое воплощение. Многие люди и корпорации создают новые товары, не особенно задумываясь о последствиях, а иногда охотно признают, что некоторые инновации принесут пользу лишь отдельным счастливчикам, а всем остальным, вероятно, даже навредят. А значит, они, по моему скромному выражению, не проходят «тест Неда Ная».

Даже если мы решим вверить управление автомобилями компьютерам, даже если вся система будет работать бесперебойно и не придется показывать никаких табличек, значение коллективной ответственности, которую так остро ощущал мой отец, от этого не уменьшится. Нам все равно придется строить дороги и мосты и поддерживать их в порядке. Люди все равно будут переезжать с места на место, поэтому мы должны будем строить новую инфраструктуру и разрабатывать новые типы транспорта, чтобы угнаться за переменами. Для всего этого нужны налоги, хорошая работа правительства и заинтересованное гражданское общество. Как говорится, главная должность в правительстве называется «гражданин». Для многих из нас все это не очень-то гламурно, как и откидная табличка на отцовском авто, честно говоря, – но все равно необходимо. Все это часть молчаливого уговора, которому следуем все мы: быть добрыми друг к другу, брать на себя ответственность ради общего блага.

Пока мы соблюдаем этот уговор, идет прогресс. Как только мы его нарушаем, все летит под откос. Прогресс – не создание новых вещей и предметов: зданий повыше, мостов подлиннее, компьютеров побыстрее. Это использование и обуздание науки и технологии ради того, чтобы сделать жизнь лучше. Это применение человеческой изобретательности для преодоления препятствий, которые ставит нам окружающий мир. В число этих препятствий входит и человеческая природа как таковая. Мы зачастую ведем себя мелочно, ревниво и тщеславно, но можем быть и щедрыми, мудрыми и честными, можем помогать друг другу. Так что все зависит от нас – в наших силах выбрать прогресс (настоящий) и стремиться к нему во всем – великом и малом.

Вот о чем на самом деле говорила табличка на отцовской машине. Вот что все мы должны постоянно показывать друг другу.

Глава восьмая

Что за галстук-бабочка?!

Встречая на жизненном пути новых людей, я часто смотрю на их обувь. Это ни в коем случае не проявление неуважения. Я не прячу от вас глаза. Нет, просто я привык обращать внимание на несовершенства этого мира и стараюсь помочь исправлять их по мере сил. Понимаете, шнурки на ботинках – это не просто шнурки, когда смотришь на них сквозь призму «все и сразу». Шнурки – исходный материал для узлов, а узлы – воплощение математической красоты; а математическая красота, как известно, – прекрасный инструмент для рационального решения задач; а рациональное решение задач – это, несомненно, самое мощное орудие изменения жизни к лучшему. С моей, сугубо биллнаевской точки зрения, искусно завязать узел – как будто дать слово участвовать во всем этом славном процессе. И обычно при мне три таких узла: два на ботинках и один на шее в виде моего любимого галстука-бабочки. Но когда я смотрю на узлы в окружающем мире – увы и ах! Работы – непочатый край!

Попробуйте сами опустить глаза – и что вы увидите? Добрая половина тех, кого я встречаю на жизненном пути, завязывают шнурки на бантик, да так, что эти узлы неминуемо развяжутся от неизбежной тряски при ходьбе. В отчаянной попытке помешать этому любители бантиков зачастую громоздят друг на друга сразу два асимметричных узла или, хуже того, то и дело ходят с волочащимися по земле развязанными шнурками.

Но ведь все можно исправить! Немного вдумчивости и внимания – и ваши шнурки, один из самых рутинных объектов повседневной жизни, всегда будут в порядке, а это очень освежает и бодрит. Да и ботинки будут сидеть удобнее.

Начнем с простого эксперимента, который мы можем проделать вместе, прямо здесь и сейчас. Для него ничего не нужно, кроме развязанных шнурков на вашем ботинке. Для начала завяжите один из самых полезных узлов на свете – квадратный узел. Его еще называют «рифовый узел»: с его помощью и раньше и теперь иногда уменьшают площадь парусов на судах, то есть «берут рифы», при шторме или сильном ветре.

Попробуйте завязать такой же узел, как на рисунке слева. Для этого вам нужно сначала завязать простой узел в одном направлении (например, справа налево), а потом в противоположном (слева направо). Возможно, вы слышали запоминалку «правое поверх левого, левое поверх правого». Посмотрите на этот узел. Он красивый и симметричный – сердечный союз двух петель. У вас получился и в самом деле квадратный узел. Это основа так называемого «бантика». Теперь развяжите второй оборот шнурка и проделайте другое движение – «правое поверх правого, правое поверх правого». Взгляните на этот узел. Надеюсь, вы заметили, что он не так хорош, как вышеописанный рифовый.

Если вы, читатель, такой же, как я, вы воскликнете: «Ой, асимметрия!» У меня разрывается сердце при мысли о том, что эта дисгармония налицо примерно в половине узлов на шнурках. Что для нас главное в квадратном – рифовом – узле? Симметрия. Наша конечная цель – математическая красота. Дело не в красоте ради красоты, хотя и это не так уж плохо. Дело в функциональности. Если шнурки на ботинке завязаны рифовым узлом, узел сохранится еще долго после того, как развяжутся все остальные, не такие надежные. В узлах на шнурках, как и в физике вообще, симметрия – залог стабильности и равновесия.

Когда вы завязываете шнурки на обычный бантик, посмотрите, как лежат две петельки – «заячьи ушки»: поперек стопы, справа налево, или вдоль, от пятки к носку. Если петельки (ушки) аккуратно лежат поперек (на траверзе, как говорим мы, старые морские волки), все правильно, этого мы и добиваемся. Это симметрично, и такой узел едва ли развяжется. Я называю его «квадратным бантиком». Если осторожно потянуть за петельки и высвободить концы шнурков, останется все тот же прелестный квадратный узел. Даже если шнурки у вас сплетены из скользких нитей, квадратный бантик не развяжется – надо лишь его деликатно, но плотненько затянуть. А вот несимметричный узел будет развязываться на каждом шагу. При первом же вашем движении, при малейшем напряжении он сразу утратит форму, цельность и стабильность. А тогда – о какое разочарование, о сколько мук!

Как вы, должно быть, уже догадались, свои шнурки я завязываю следующим образом: делаю петлю, потом обворачиваю свободный конец шнурка вокруг ее основания. Если вы из тех, кто завершает бантик при помощи двух петель (ушек), поступайте точно так же. Уверяю вас, даже заядлые любители ушек вполне могут завязать точно такой же квадратный бантик. Сначала завяжите простой узел, потом заложите свои две петли и завяжите их в противоположном простому узлу направлении, и у вас получится чудесный квадратный бантик.

Знаете, я любил своих бабушек. Это были выдающиеся женщины. Ведь они вырастили моих родителей, и я уверен, что все, кто их видел, думали: «Какая светлая голова у этой прекрасной дамы!» И тем не менее асимметричный, неправильный рифовый узел по давней традиции зачастую называют «бабушкиным» (а также «бабьим» и «девичьим» – так уж повелось, никого не хочу обидеть). Прости, Нана. Прости, Мини. «Бабушкин» узел нам ни к чему – мы предпочитаем квадратный.

Если вы уже много лет мучаетесь с асимметричными «бабушкиными» узлами, избавиться от этой привычки будет нелегко. Нелегко, но возможно. Попробуйте вот как: завязывайте первый простой узел в обратном направлении. Не справа налево, а наоборот, слева направо. А затем давайте волю мышечной памяти – и завязывайте узел, как привыкли, либо петлями, либо просто шнурками.

На первый взгляд все эти разговоры о шнурках на ботинках – сущие пустяки, мелочи повседневной жизни. Но без них вы буквально шагу не сможете ступить. А кроме того, способы завязывать шнурки – метафора научного подхода к решению задач. Ведь так много людей приучились завязывать шнурки «бабушкиным» узлом и смирились с этим несовершенным, несимметричным методом, из-за которого им приходится тратить много времени, вместо того чтобы копнуть чуть глубже – и в долгосрочной перспективе получить массу преимуществ. Так что, когда я выспренно воспеваю красоту квадратного узла, дело вовсе не в том, что я хвастаюсь умением вязать морские узлы, дело в том, что хорошая инженерная задумка должна быть хороша до мелочей, даже если речь идет о чем-то довольно прямолинейном – вроде узлов на шнурках. Думаю, всем нам нужно приучиться требовать от себя наилучшего решения всех задач, а начать лучше всего с инженерных задач повседневной жизни. А потом уже можно будет увязать их с чем-то более масштабным (увязать! Как шнурки! Понимаете, в чем соль каламбура? Нет?.. Извините).

Здесь под видом маленькой идеи спрятана большая. Даже если вы всю жизнь завязывали шнурки иначе – «бабушкиным» узлом – у вас есть шанс измениться. Постоянная возможность измениться к лучшему – самая основа научного мировоззрения. В политике и в религии менять свои взгляды – это риск и даже ересь. В науке отказаться от привычки, которая была с тобой десятилетиями, в ответ на новую информацию – значит проявить широту кругозора, без которой никакая наука невозможна: ни фундаментального открытия не сделаешь, ни шнурков не завяжешь.

А теперь о личной стороне теории узлов, о том, что особенно близко моему сердцу, хотя, строго говоря, находится чуть выше и правее. Разумеется, я имею в виду галстук-бабочку – наконец-то к делу! Галстук-бабочка завязывается симметричным бантиком – точно таким же, как шнурки на ботинках. Да-да, точно таким же! Те же петли, те же кончики. И неважно, чем вы заняты – завязываете шнурки, собираетесь на торжественный прием или работаете на парусном судне, – условимся называть свободные концы «ходовыми». Кстати, маленькие пластмассовые или металлические наконечники шнурков называются «пистончики». Можете блеснуть эрудицией. А закрепленный конец веревки или шнурка называется «коренным» и на море зачастую крепится к деревянному штырю, так называемому «кнехту» или «битсу» – запомните эти слова, пригодятся для игры в «Эрудит» (подобные мелочи – отрада для ботанского ума). Галстук-бабочка подчиняется тем же математическим законам, тем же принципам симметрии, которые я описал для других видов узлов. Нужно накинуть галстук на шею, связать ходовые концы, заложить ушки, аккуратно и плотненько подтянуть узел – и получится красота. Само совершенство!

Как сказал мне и еще нескольким известным юмористам Джерри Сайнфелд за воскресным завтраком – дело было еще в те времена, когда он разъезжал с гастролями по большим городам, а слава телезвезды ждала его впереди, – «одеваться нужно лучше, чем твоя аудитория». Тщательный выбор сервировки и одежды, как и хорошие манеры за столом, – это проявление уважения к окружающим, а значит, очередной важный инструмент изменения жизни к лучшему, да и просто полезный навык общения. Я заметил, что когда я нарядно одет, то и держусь прямее. Словно я превращаюсь в свое лучшее «я», обретаю лоск и уверенность в себе, как в лучшие дни, а следовательно, лучших дней у меня становится больше. Я проникаюсь уважением к себе, не в последнюю очередь потому, что знаю, что всегда могу показать лицом свой товар – прикладную математику, прекрасный инструмент, такой же нужный и полезный, как хорошо завязанные шнурки.

У нас в семейном архиве сохранилось фото, где мне четыре года и я на каком-то празднике щеголяю крошечной стильной бабочкой, однако всерьез я увлекся галстуками-бабочками только в старших классах школы. У нас проводился ежегодный «Банкет спортсменок», на котором мальчики служили официантами. Я решил, что раз мы будем официантами, то произведем хорошее первое впечатление, если и одеты будем как профессиональные официанты. Мне пришло в голову, что если нам предстоит подавать девочкам угощение, особенно десерты, то некоторые из них почти наверняка с нами поговорят – пусть даже случайно, пусть даже и несколько секунд. Я подумал – а вдруг это станет началом прекрасной дружбы с одной юной дамой?

Мой отец, большой знаток узлов, научил меня завязывать бабочку, для наглядности завязав ее у меня на ноге. Так проще, чем на шее, объяснил он, по крайней мере, для тренировки. Ноги и шеи (у людей) в обхвате примерно одинаковы, поэтому галстук для ноги нужен той же длины, что и для шеи. Я основательно потренировался под очередную серию «Перри Мейсона» и приобрел не только навык завязывания бабочки, но и интуитивное понимание механики и отношений петель и ходовых концов. Еще неделя «Перри Мейсона» – и я без труда завязывал бабочки и на чужих шеях. Поэтому перед «Банкетом спортсменок» в школьном туалете я по очереди завязал галстуки всем мальчикам. Потом мы подавали дамам лучшие угощения по школьным стандартам. И у меня все получилось – в некотором смысле. Девушка моей мечты и правда поговорила со мной, однако я не то чтобы достиг цели. Зато усвоил куда более важный урок, который в долгосрочной перспективе помог мне достичь других целей, куда более важных для любого подростка: я обрел уверенность в себе. Когда у тебя на шее галстук-бабочка, ты производишь впечатление человека респектабельного. И я это запомнил.

Опыт «Банкета спортсменок» показал мне, что у галстука-бабочки есть и еще одно преимущество перед обычным галстуком: он не свисает вдоль застежки рубашки. А значит, не попадет в суп за обедом, на поднос, когда ты служишь официантом, или в химическую посуду, когда смешиваешь растворители или ПАВ. То есть галстук-бабочка – это шик и удобство в одном, так сказать, элегантном флаконе. В общем, одни сплошные плюсы.

Тем не менее я на некоторое время перешел на менее экстравагантные галстуки. После выпуска из школы и потом я обычно носил на работу и в церковь обычный галстук. Мне казалось, что этого ждет от меня Общество. Однако в восьмидесятые, вскоре после того, как я попробовал себя в роли юмориста, я стал экспериментировать с галстуком-бабочкой, чтобы выделиться среди десятков других начинающих юмористов, а еще – чтобы галстук не мешал физической стороне моих выступлений. Я ведь махал руками, выдувал воздушные шары, а к бедру у меня иногда был пристегнут гаечный ключ. Признаться, мои выступления были не особенно смешными. Иногда мне все же удавалось добиться смеха в зале, но речь сейчас идет не о реакции на мои шуточки: я хочу сказать, что выступать в галстуке-бабочке мне становилось все удобнее. Он стал неотъемлемой частью действия, особенностью моего сценического образа. А юмористы в стиле «стенд-ап» должны быть в первую очередь честными. Надо, чтобы твой персонаж был непротиворечивым – трудно смеяться, если исполнитель явно кривляется. Как говорят опытные актеры, «можно притвориться серьезным, но нельзя притвориться смешным». И это у меня явно получалось: я с самого начала был не просто смешным сам по себе, но и выглядел смешно.

После работы я приходил домой, ложился вздремнуть, снимал приличный галстук «для Общества» и отправлялся в какой-нибудь клуб юмористов. Постойте! Я, наверное, сначала все же снимал галстук, а уже потом ложился вздремнуть. А проснувшись, надевал бабочку – и вперед. При этом я всегда носил накрахмаленную рубашку – и с обычным галстуком, и с бабочкой. Нужно было тщательно соблюдать принятые в Обществе правила. Когда я впервые выступил по телевизору в первом выпуске своей программы «Человек-физика», то тоже был в обычном галстуке. Я ведь снимался на телевидении и пытался соответствовать тамошним приличиям. Шли месяцы, настала весна, я снял еще несколько выпусков «Человека-физики» – и обнаружил, что бабочка попросту практичнее. Не съезжает, не перекашивается, не попадает в растворители. Да и в толпе сразу выделяешься.

Конечно, иногда я возвращался к обычному галстуку. Экспериментировал с ним в 2004–2005 годах, когда запустил новую программу – The Eyes of Nye («Глазами Ная»). В ней я знакомил зрителей с новой точкой зрения на разные научные вопросы, особенно на те, у которых нет однозначного ответа. Можно ли создать новые антибиотики, которые не приведут к возникновению устойчивых к ним патогенных бактерий? Можно ли организовать безопасное хранение ядерных отходов? Почему все живые организмы интересуются сексом? И так далее. Поскольку я осваивал совершенно новое направление, мы с продюсерами решили попробовать новый образ с обычным галстуком. Образ получился вполне приличный, но не более того, поскольку к этому времени я уже много лет появлялся в своей программе «Человек-физика» в бабочке. И, кстати, мне кажется, что «Человек-физика» своим успехом во многом обязан тому, что я на экране был самим собой. Как говорила наш редактор Фелисити, «У Билла все без обмана – что видишь, то и получаешь». Думаю, она считала это комплиментом.

Я уже давно полюбил бабочку за практичность и оригинальность, но это не все ее преимущества. История галстука-бабочки полна прелестных высокохудожественных узлов – а это очередная доза тех пустяков и мелочей, которые так дороги сердцу ботанов.

Традиция ношения галстуков восходит к XVII веку, когда хорватские наемники в бою надевали шарфы, чтобы за работой – то есть расчленяя, обезглавливая и иными способами убивая врагов – распознавать, на чьей они стороне (не на той, на которой враги). Но солдаты не все время воюют, поэтому шарфы стали принадлежностью парадной формы. В XVIII веке моду подхватили французские аристократы, поэтому хорватский шарф превратился в шейный платок из дорогой ткани, который завязывали по особым правилам, неведомым простому люду из среднего и низшего класса. А из шейного платка получился галстук-бабочка – предмет нашей беседы. В этой истории мне особенно нравится, как галстук превратился из боевого знака различия в мирный знак уважения к союзникам и людям своего круга. Очередной шаг к тому, чтобы улучшить мир при помощи узлов!

Так или иначе, сегодня галстук-бабочка – моя коронная черта. Свернуть с этого пути было бы трудно. Когда я езжу по студенческим кампусам, бабочки становятся темой дня. Многие студенты приходят на наши встречи в бабочках. Это бальзам на мою душу. Галстук-бабочка, подобно логарифмической линейке или карманному футляру для авторучек, превратился в ботанский орден. Он символизирует и глубокое уважение к традициям, и легкость и непринужденность человека, выделяющегося из толпы. Широта кругозора и умение сотрудничать обычно считаются положительными качествами хорошего, производительного начальника и работника. А узлы галстука-бабочки помогают еще сильнее повысить производительность – придумать новые способы работы. А еще они свидетельствуют о том, что обладатель галстука-бабочки готов стоять на своем, а в повседневной жизни особенно ценит функциональность и красивые инженерные решения: это основы ботанского образа жизни.

Может быть, я придаю галстуку-бабочке слишком много значения? Но разве это в принципе возможно? Пожалуй, нет: это не вяжется (снова извините) с трезвостью научного ума.