Выжженная свобода

– Джей! Джей! – она слегка замедляется, чтобы отдышаться и похлопать рукой по голове парня, стараясь привести его в чувства, – Мы скоро поплывем, и либо ты задержишь дыхание, либо я тебя сброшу, и ты переправишься сам, понял?

Он трясет головой, не ясно, что это за ответ.

– Тебе понятно?!

– Да! Да! – наконец вскрикивает парень, в его тоне, отчетливо слышны сдерживаемые всхлипы.

«Не боись, пацан, мы здесь не сдохнем» – хочется сказать ей, но она вновь берет ускорение, так что на эти слова у нее не хватает дыхания.

Когда она добегает до реки, то за спиной уже слышны звуки погони и у нее не остается времени на моральную подготовку парня. Надеясь, что малец уже задержал дыхание, Джесс ныряет в омерзительно мутную воду, загрязненную непонятно чем. Скорее всего, отходами из ближайшего оружейного завода, в мусорном отсеке которого, они собираются укрыться. Зачем вообще нужен этот отсек, если река все-равно уже потеряна, ей не ясно. Остается только надеяться, что вся эта зараза, не попадет им в организм. А она может, если Джей внезапно решит открыть рот.

Хорошо, что река еще не такая широкая, воздуха хватает и ей, и парню.

Вынырнув на другой стороне, Джей сам скатывается со спины и жадно хватает ртом воздух, но наемница, не дает ему даже несколько секунд, рывком поднимает на ноги и толкает вперед, пока их не успели увидеть преследователи.

– Эй! Куда они делись?!

– Черт! Провели нас, как лохов! Они наверняка еще в переулках, зачем мы сюда поперлись?!

– Пошел ты! Это ты нас сюда завел! Теперь мы точно их упустили!

– Сука! Радж нам головы оторвет…

Она прижимается животом к траве и резким движением, заставляет Джейсона грохнуться на спину. Нельзя чтобы их увидели, даже если те придурки на мосту, вовсе и не смотрят в их сторону. Вот, они уже даже поворачивают назад, продолжая громко перекрикиваться друг с другом. Кучка идиотов.

Когда ор мужчин стихает, она медленно встает и даже не смотрит на Джея, просто идет к мусорному отсеку, огромному железному ангару, что стоит возле реки, весь исписанный незамысловатыми граффити. Заброшен, как кстати. Тихие шаги позади, выдают Хрономию, он уныло плетется за ней, так и хочется рявкнуть, чтобы поторапливался, но слова не идут, застревая на полпути в горле.

Она глухо рычит, злится на себя, Раджа, но больше всего – на беззащитного парня.

Ну, как же, беззащитного. С пушкой за поясом, но трусливого и жалкого.

Ангар открыт, внутри темно, сыро и воняет. Но пусто, даже бездомных нет, или повернутых на кибернетике. Что ж, даже они оказались разумнее, чтобы не отдыхать здесь. Но у Джесс особого выбора нет, поэтому сев возле входа на холодный, бетонный пол, и прижавшись спиной к стене, она шумно выдыхает, расслабляя горящие огнем мышцы. Идти вглубь ангара не имеет смысла, там вонь сильнее, да и маловероятно, что они найдут там что-то, кроме мусора.

Джей садится напротив, кладет ноги на песок и молчит, уставившись немигающим взглядом в землю. Приехали. Строит из себя жертву. Ни тебе – спасибо, ни тебе – прости. Что, нечего сказать, Джейсон Хрономия?

Ударив рукой по стене так, чтобы гул отдался эхом по всему помещению, она заставляет Джея подскочить и повернуться к ней, посмотреть на нее испуганным взглядом. Это доводит до кипения.

– Какого хрена? Не пояснишь, что там случилось? – шипит она, – Уходишь один, пьешь из рук незнакомца, не слушаешься меня…

– Я…

– Молчать! Я приказала тебе выстрелить, но ты просто трясся на спине! Мне пришлось спасать нас обоих, рискуя, черт побери, жизнью! А ты ничего! Сидишь, молчишь – посмотрите, какой несчастный!

Слезы в глазах парня, ничуть не задерживают ее, не смягчают, наоборот, подливают масло в без того сильный огонь. Она вскакивает, мышцы снова напряжены, нет сигареты, чтобы затянуться и расслабиться, сбросить пар. Огромными шагами, она мечется из стороны в сторону, буквально прыгая от стены к стене.

– Твой отец был прав, – ядовито хохочет она, на секунду остановившись рядом с парнем, – ты еще не готов к поверхности. Ты ни к чему не готов!

Джей молчит, молча глотает слезы, но взгляд не отводит. Там ничего, кроме непонимания. А ей хочется видеть в живом, голубом глазу, хоть намек на признание ошибок. Хоть каплю сожаления, долю собственной правоты в его провале. Но там – только пустое замешательство. Ошибка. Это его ошибка. Не ее.

– Я…испугался…

Конечно! Она знает, ей не нужны такие очевидные заявления, чтобы понять, что он…!

– Я испугался…тебя.

Джесс давится воздухом. Что он сказал? Ее? Не толпу убийц, что хотели прикончить Джессику и отобрать Джея, а ее, что их защищала?

– Что ты, мать твою, несешь? – хрипло спрашивает она и снова бьет рукой по стене, вместо того, чтобы выместить скопившуюся злость на виновнике дня, – С чего ты должен боятся меня? Из-за того, что я убила того парня? И что? Ты уже видел смерть, знаешь, что на поверхности, такое сплошь и рядом, и если бы я, не вонзила нож в его горло, то…

– Знаю. Мы бы погибли.

– Тогда я тебя не понимаю! Я думала, ты будешь готов!

– Все было быстро! – Джейсон всхлипывает и поднимается на ноги, – Но я увидел твое лицо! Увидел тот момент, когда ты резала его глотку и…и…!

Преодолев расстояние между ними в один прыжок, угрожающе нависнув над Джеем, она, всего на голову его выше, а сейчас кажется, что на все две, рычит, клокоча желчью в горле:

– Я что, Джейсон?

Он замирает. Голубой глаз полон слез, фиолетовый дергается, пытаясь сфокусироваться на происходящем. Джейсон глотает слюну, кулаки непроизвольно сжимаются, а тонкие плечи расправляются, придавая парню уверенный вид. Но его выдают трясущиеся от страха ноги. И сердце, что бьется так громко, что кажется, заглушает даже сиплое рычание Джессики.

– Ты улыбалась, Джесс. Ты улыбалась, когда убивала его.

Шепчет он, и все затихает.

Глава 7 – К Центру

Джейсону становится зябко, когда наступает ночь и в ангар начинает проникать холодный воздух. Все-таки Джессика была права, ночью на поверхности прохладно, но куртка на нем, как нельзя кстати, хоть и согревает слабо.

Он обнимает себя руками, крепко сдавливает торс – нужно поспать – но сон вовсе не желает приходить. На улице, где-то над мостом, гремят выстрелы, кто-то вопит, воет и смеется. Какофония звуков, сводит юного Хрономию с ума больше, чем гнетущее молчание Джессики.

Наемница ничего не сказала, после его обвинительного заявления. Она на секунду замерла, когда он произнес свои роковые слова, поморщилась, будто бы ей отвесили оплеуху и молча отошла к стене, затем, устроившись на полу, отвернулась. Так и лежит спиной к нему, не шевелится, не рычит.

Джей качается из стороны в сторону, надеясь согреться. Наверное, его слова, были слишком резкими. Может, стоило хотя бы сказать – прости? Что если Джессика его бросит? Вернет к отцу, откажется от задания? А может, она и вовсе, притащит его к тем бугаям, что охотились за ним, на растерзание. Получит свою долю за него и уйдет, кинет на него последний, насмешливый взгляд, и ядовито засмеется, пока он будет вопить от ужаса и умолять не трогать его.

Холодно. Страшно. Он все еще видит эту улыбку, стоит ему закрыть глаза, то вот она, эта сцена, прямо как наяву. Кровь, булькающие звуки и улыбка Джессики, что расцветает на ее лице. Что это было? Вкус победы? Наслаждение? Превосходство? Нет, Джею вовсе не жаль того наемника. Либо они его, либо он их. Джессике нужно было их защитить, и она справилась с этой задачей превосходно, чего нельзя сказать о нем самом, что только плакал, трясся от страха и висел бесполезным грузом на ее спине. Из-за его слабости, она могла бы погибнуть, а он, попасть в рабство или, еще что похуже, его пустили бы на органы. Киберглаз бы вытащили первым…

Но все же, все же…

Нельзя отнимать жизнь и улыбаться при этом, радуясь своему достижению. Что такого радостного в убийстве человека?

Когда Джейсон представляет, что однажды, ему тоже придется убить, его всего передергивает от ужаса и отвращения к самому себе. Он хочет стать сильным, хочет стать достойным корпорации отца. Наследником, которым будут гордиться, которого рассмотрят на кандидатуру заместителя. Которого не будут шпынять по углам, отворачиваться, как от прокаженного и плевать в спину.

Джею необходимо стать важным. Хоть кому-то. Но убивать, упиваясь своей силой? Нет, это не для него. Он не станет таким, даже если за его обучение возьмется самый кровавый отморозок на всем белом свете. Но ведь Джессика не такая, верно? Эта улыбка, она же не признак какой-то маньячности в ней, да?

Темно. Только лунный свет из открытой двери, немного просачивается в помещение, но его чертовски мало, чтобы разглядеть даже спину Джесс. А Джею, мучительно хочется заглянуть ей в глаза, чтобы убедиться в своих мыслях. Она не такая. Он чувствует, так почему же…

Почему ему так страшно?