Прежде чем он начнёт охоту

«И это вся твоя реакция?» – спросил Эллингтон.

«А что я должна чувствовать?»

«Удовлетворение. Гордость. Волнение. Список можно продолжать».

«Я всё это чувствую, – ответила Макензи. – Просто… я не знаю. Такие церемонии не для меня».

«Понимаю, – сказал Эллингтон. – Боже, как же я ненавижу носить костюмы».

Макензи собралась было заметить, что костюмы ему очень шли, когда увидела приближающегося МакГрата. Он шёл за Эллингтоном. Он тоже улыбался, но в отличие от последнего, его улыбка казалась натянутой. Он протянул Макензи руку, и она её пожала, удивившись слабости его рукопожатия.

«Рад, что ты закончила учёбу, – сказал МакГрат. – Знаю, что тебя ждёт блестящая карьера».

«Учёба прошло без проблем, верно?» – спросил Эллингтон.

«Лучшая на потоке, – добавил МакГрат, не давая Макензи вставить и слова. – Чертовски хорошая работа, Уайт».

«Спасибо, сэр», – вот всё, что она нашлась ответить.

МакГрат наклонился ближе, переведя разговор в деловую плоскость. «Я хочу видеть тебя в своём кабинете в понедельник, в восемь утра. Я хочу как можно скорее ввести тебя в курс дела. Твои документы уже делают, я давно позаботился о том, чтобы всё было готово, когда настанет день Х. Видишь, как я в тебя верю. Не будем терять время. Понедельник, восемь утра. Договорились?»

«Конечно», – ответила Макензи, удивившись нетипичному для директора проявлению поддержки.

МакГрат улыбнулся, вновь пожал ей руку и быстро скрылся в толпе.

Когда он ушёл, Эллингтон задумчиво посмотрел на неё и расплылся в широкой улыбке.

«Видимо, у него сегодня хорошее настроение. Должен заметить, такое случается нечасто».

«Думаю, для него это важный день, – ответила Макензи. – Новая партия талантливых агентов, из которой он может выбрать любого».

«Это верно, – подтвердил Эллингтон. – Отбросив шутки в сторону, нужно сказать, что он действительно умеет отлично распределять кадры. Не забывай об этом во время встречи в понедельник».

Повисла неловкая тишина. Они давно привыкли к этой тишине, вокруг которой формировалась их дружба или то, что было между ними, чем бы оно ни было.

«Послушай, – продолжил Эллингтон, – я просто пришёл тебя поздравить. Ещё я хотел сказать, что ты всегда можешь позвонить мне, если станет трудно. Я знаю, что слова звучат глупо, но иногда бывают моменты, когда даже такой знаменитости, как Макензи Уайт нужно выпустить пар. Работа очень быстро изводит».

«Спасибо», – ответила Макензи.

Вдруг ей захотелось предложить ему уйти вместе с ней. Её просьба не имела романтического характера, ей просто захотелось, чтобы рядом был кто-то знакомый. Макензи достаточно хорошо знала Эллингтона, и, несмотря на то, что у неё были неоднозначные чувства к нему, ей хотелось, чтобы он был рядом. Макензи не желала в этом признаваться, но она хотела как-то отметить этот день и это событие её жизни. Несколько часов неловкости в компании Эллингтона были лучше (и, наверно, эффективнее), чем выпивка в одиночестве, приправленная жалостью к себе.

Но она ничего не сказала. Если бы даже Макензи набралась смелости, её слова уже ничего не значили: Эллингтон быстро кивнул и потом скрылся в толпе, как МакГрат.

Макензи осталась стоять, пытаясь избавиться от нарастающего чувства бескрайнего одиночества.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда в понедельник, в свой первый рабочий день Макензи пришла в офис, в памяти, как мантра, повторялись слова Эллингтона: «Он отлично распределяет кадры. Не забывай об этом во время встречи в понедельник».

Макензи цеплялась за эти слова для успокоения, потому что должна была признать, что нервничает. Она ничуть не успокоилась, когда встретила одного из помощников МакГрата, Уолтера Хазбрука, который был начальником её отдела. Словно ребёнка, он проводил её до лифта. На вид ему было около шестидесяти, и в нём было больше десяти килограмм лишнего веса. Он был непримечательной личностью, и хоть Макензи не имела ничего против него лично, ей не нравилось, что он разговаривал с ней, как с глупышкой.

Его тон не изменился, когда они дошли до третьего этажа, где лабиринт перегородок чем-то напоминал клетки в зоопарке. За каждой перегородкой сидел агент, некоторые разговаривали по телефону, другие что-то печатали в компьютерах.

«А это твой кабинет, – сказал Хазбрук, указывая на рабочее место в середине внешнего ряда. – Это Центр исследований и наблюдений. Войдя в почту, ты увидишь несколько новых писем с паролями к серверам и списком контактов сотрудников Бюро».

Немного разочарованная, она прошла к столу. Макензи всё ещё нервничала. Она надеялась начать карьеру с интересного дела, но этого не произошло; тем не менее, она сделала первый шаг на пути к тому, к чему стремилась со времён школы. Она выдвинула стул на колёсиках и плюхнулась на сиденье.

Ноутбук, стоящий на столе, теперь был её. Это был один из пунктов, о которых поведал ей Хазбрук в ходе разговора. Стол тоже был её, стены перегородки тоже были её, как и весь этот маленький кабинет. Он не был красивым, но это был её кабинет.

«Тебе на почту отправили подробности первого задания, – сказал Хазбрук. – На твоём месте я бы сразу принялся за работу. Для координации действий свяжись с курирующим агентом, но к концу дня ты должна досконально знать дело».

«Понятно», – ответила Макензи, включая компьютер. Где-то в глубине души она продолжала злиться на то, что ей досталась офисная работа. Она бы предпочла оперативную, ведь именно о ней говорил МакГрат, и именно такую работу она ожидала.

«Каким бы блестящим ни было твоё резюме, – урезонивала она себя, – нельзя ожидать, что они сразу дадут тебе что-то крупное. Возможно, пришло время платить по счетам, или же МакГрат хочет показать, кто здесь главный, и поставить тебя на место».

Макензи не успела ничего ответить на монотонно-сухие инструкции Хазбрука, как он развернулся и быстро направился к лифту, словно радуясь, что наконец выполнил свои обязанности.

Когда он ушёл, и Макензи осталась одна в своём «кабинете», она открыла компьютер, не понимая, почему так нервничает.

«Потому что этот день настал, – подумала она. – Я много работала, чтобы оказаться здесь, и это случилось. Все ждут от меня действий, и я не могу ошибиться, даже если речь идёт об обычной кабинетной работе».

Она проверила почту и быстро ответила на те письма, что требовали ответа до начала работы над заданием. Уже через час она получила все нужные документы и информацию. Она была настроена доказать МакГрату, что он растрачивал её талант, не допуская к оперативной работе.

Она изучала карты, сверяла записи телефонных звонков и данные GPS, пытаясь вычислить местоположение двух человек, подозреваемых в секс-торговле. Не прошло и часа кропотливой работы, как Макензи поняла, что получает удовольствие от того, что делает. Сейчас её нисколько не беспокоил факт, что она не могла лично поймать подозреваемых. Она была сконцентрирована на задании, у неё была цель – большего ей и не требовалось.

Конечно, это была чёрная и фактически скучная работа, но Макензи решила, что это никак не повлияет на качество её исполнения. Она прервалась на обед, а потом вернулась за стол, работая результативно и с энтузиазмом. Когда рабочий день подошёл к концу, она отправила руководителю отдела свои наработки и направилась к выходу. Она никогда не работала в офисе, но её нынешняя работа была очень похожа на конторскую. Единственное отличие заключалось в том, что у неё был ненормированный рабочий день.

Когда Макензи дошла до машины, её вновь охватило отчаяние. Офисная работа. Жизнь перед экраном компьютера, ограниченная офисными перегородками. Не такой она представляла себе будущую карьеру.

Тем не менее, Макензи гордилась тем, что делала. Она не могла позволить амбициям или завышенным ожиданиям принизить тот факт, что сейчас она была агентом ФБР. Она не могла не вспомнить Колби. Макензи гадала, чем сейчас занималась подруга, и что бы та сказала, узнай она, что Макензи начала карьеру в Бюро с перекладывания бумажек.

Где-то в глубине души Макензи думала, что из них двоих Колби была умнее, приняв решение уйти.

Неужели, она так и останется на офисной работе?

***

На следующее утро Макензи пришла в Бюро с твёрдым намерением отлично провести день. Вчера она добилась неплохих результатов и думала, что если будет продолжать работать быстро и эффективно, МакГрат это заметит.

Первое, что она отметила, это то, что ей дали новое дело о мошенничестве с грин-картами. В приложении к письму было более трёхсот страниц свидетельских показаний, правительственных постановлений и документов, написанных юридическим языком. Это была очень скучная работа.

Вне себя от негодования Макензи взглянула на телефон. У неё был доступ к серверам, а значит, она могла раздобыть номер МакГрата. Она думала о том, что он ей ответит, если она позвонит и спросит, за что её так наказывают.

Всё же Макензи решила ничего не предпринимать. Вместо этого она распечатала все документы, разложив их по стопкам на столе.

Двадцать минут спустя после того, как она принялась за это нудное занятие, она услышала стук. Обернувшись и увидев перед собой МакГрата, Макензи замерла на месте.

Он улыбался ей той же улыбкой, которую она впервые увидела на выпускном. Судя по ней, он и предположить не мог, что Макензи находила работу в офисе унизительной.