По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Правосудие первобытное и современное. Разрешение споров в анархистских и государственных обществах
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Правосудие первобытное и современное. Разрешение споров в анархистских и государственных обществах
Боб Блэк
Большинство из нас не знает как разрешались споры в первобытных обществах. Боб Блэк в этой книге отвечает на извечный вопрос: как поддерживать безопасное и мирное общество без государства? Возможность того, что определённые особенности первобытной анархии могут быть жизнеспособными – и определяющими – в современном обществе, до сих пор привлекала мало внимания. Есть ощущение, что настало время для переоценки обещанной государством справедливости – и задуматься о поиске свободы за его пределами.
Правосудие первобытное и современное
Разрешение споров в анархистских и государственных обществах
Боб Блэк
Переводчик Александр Умняшов
Редактор Иван Смех
© Боб Блэк, 2022
© Александр Умняшов, перевод, 2022
ISBN 978-5-0056-3268-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Значительно более короткая и совершенно другая версия этой статьи была представлена на конференции B.A.S.T.A.R.D. в Беркли, Калифорния, в 2011 г. под названием «Правосудие: первобытное и современное». В таком виде она была переведена на русский язык и опубликована в моём сборнике «Анархия и демократия» (М.: Гилея, 2014). Приблизительно такая же версия была представлена на выступлении в Папском и Королевском университете Святого Фомы под эгидой его философского факультета в Маниле, Филиппины, 14 августа 2015 г. Среди других выступавших на этой площадке (Исследовательский центр Фомы Аквинского) была тогдашний госсекретарь США Хиллари Родэм Клинтон, впоследствии потерпевшая поражение как кандидат в президенты. Данная версия тщательно переработана, значительно расширена и снабжена ссылками. Материал о восстановительном правосудии является полностью новым.
I. ВСТУПЛЕНИЕ
Во всех обществах между людьми возникают какие-то трения. И «хотя конфликт – универсальное человеческое понятие, но и разрешение конфликта – тоже».[1 - Пинкер С. Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать её сегодня / Пер. Г. Бородиной. М.: Альпина нон-фикшн, 2018. С. 80 (цитируемое); Bohannan P. Introduction // Law and Warfare: Studies in the Anthropology of Conflict / ed. Paul Bohannan. Garden City, NY: The Natural History Press, 1967. P. xi.] В большинстве обществ существуют механизмы урегулирования споров. К ним относятся переговоры, посредничество, третейский суд (арбитраж) и разбирательство.[2 - Black D., Baumgartner M.P., Toward a Theory of the Third Party // Black D. The Social Structure of Right and Wrong. San Diego, CA: Academic Press, 1993. P. 110—115 (впервые опубл. в 1983 г.).] Переговоры и посредничество, в их чистом виде, добровольны. Третейский суд и разбирательство принудительны.[3 - На самом деле бывает добровольный и принудительный арбитраж: «Когда арбитраж ни в каком смысле не является обязательным, – ни в том, что обе стороны должны обратиться к нему по требованию одной из них, ни в том, что затем они должны подчиниться решениям арбитра, – он почти не отличается от судебного приговора». Если арбитраж не обязателен, он почти не отличается от посредничества. – Shapiro M. Courts: A Comparative and Political Analysis. Chicago, IL & London: University of Chicago Press, 1981. P. 4.] Этнографические данные показывают «довольно убедительно… что принятие судебных решений – в отличие от посреднической деятельности – едва ли не всецело связано с присутствием центрального правительства».[4 - Roberts S. The Study of Dispute: Anthropological Perspectives // Disputes and Settlements: Law and Human Relations in the West / ed. John Bossy. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 15.] Добровольные процессы типичны для анархистских обществ, поскольку анархистские общества – это общества добровольные. Принудительные процессы типичны для государственных обществ. Во всех обществах также существуют средства правовой самозащиты.[5 - Nader L., Todd H.F., Jr. Introduction: The Disputing Process // The Disputing Process – Law in Ten Societies / ed. Laura Nader & Harry F. Todd, Jr. New York: Columbia University Press, 1978. P. 9—10. Несмотря на название своей книги, здесь авторы придерживаются нейтралитета в отношении «вопроса о том, являются ли эти процедуры законом, социальным контролем или „просто“ обычаем». Ibid. P. 8. «Тенденция растворять идею закона в более широком понятии социального контроля широко распространена в социологической и антропологической литературе». – Nonet Ph., Selznick Ph. Law and Society in Transition: Toward Responsive Law. New York: Harper Colophon Books, 1978. P. 10 n. 11. Многие люди, включая меня, проводят чёткое различие между законом (рассматриваемым как государственным) и обычаем (рассматриваемым как анархистским). Напр., Black D. The Behavior of Law. New York: Academic Press, 1976. P. 2 (определяет закон как «государственный социальный контроль»); Diamond St. The Rule of Law versus the Order of Custom // The Rule of Law / ed. Robert Paul Wolff. New York: Simon & Schuster, Touchstone Books, 1971. P. 116—117, переизд. в: Diamond St. In Search of the Primitive: A Critique of Civilization. New Brunswick, NJ: Transaction Books, 1974. P. 257—258; ibid., The Search for the Primitive. P. 136—137. Ярким отрицанием идеи того, «что отличительный признак права состоит в использовании принуждения или силы», является: Фуллер Лон Л. Мораль права / Пер. Т. Даниловой под ред. А. Куряева. М.: ИРИСЭН, 2007. С. 131.] Они часто эффективны в качестве социального контроля, но они обеспечивают справедливость только тогда, когда сила и право совпадают. В первобытных обществах высшим приоритетом является мир, а не справедливость.
Добровольные процессы рассматривают спор как проблему, которую необходимо решить. Они пытаются достичь соглашения между сторонами, которое восстановит социальную гармонию или, по крайней мере, сохранит мир. Принудительные процессы заключают в себе закон и порядок, преступление и наказание, правонарушения, нарушения контрактов и, в целом, правых и виноватых. Эта разница интересует меня в частности потому, что я анархист, живущий в государственном обществе. Я также бывший юрист. Трудно не согласиться с Э. Б. Тайлором, который писал, что «в числе уроков, которым можно было бы научиться из жизни грубых племён, находится и пример того, как общество может обходиться без полиции для сохранения порядка».[6 - Тайлор Э. Б. Антропология: Введение к изучению человека и цивилизации / Пер. И. Ивина. СПб: Издание И. И. Билибина, 1882. С. 400.]
Я утверждаю, что добровольные процессы более эффективны в первобытных обществах – где может не найтись мирных альтернатив, – чем в государственных. Но в любом обществе правосудие частного урегулирования может оказаться эффективнее судебного правосудия, ведь единственный верный способ прекратить спор – убедить обе стороны в том, что он исчерпан.[7 - Formald J. An Early Modern Postscript: The Sandlow Dispute, 1546 // The Settlement of Disputes in Early Medieval Europe / ed. Wendy Davies & Paul Fouracre. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. P. 192. Как будет показано ниже, финансируемые государством якобы добровольные процессы часто неэффективны, судя по значительному количеству рецидивов.] Вопрос в том, какой исход более убедителен. Всегда найдутся какие-то недовольные, которые останутся неубеждёнными, и некоторые конфликты позже возобновятся, при любой системе.
Судебное разбирательство всегда, по словам Мартина Шапиро, поднимает вопрос о легитимности власти, ведь проигравший может считать, что его враг сговорился с обладателем власти.[8 - Shapiro M. Courts. P. 3. Судебное разбирательство, как правило, инициируется истцом, а не лицом, принимающим решение. Gray J.C. The Nature and Sources of the Law. 2d ed.; New York: Macmillan, 1921. P. 114—115.] Этому политологу не приходит в голову, что государственная власть как таковая ставит вопрос о легитимности. Политические философы часто оправдывают это, иногда наполовину виновато, исходя из «общественного договора». Оставляя в стороне абсурдность всех версий этой теории, которую признают даже многие философы, для своих целей я лишь хочу обратить внимание на лежащее в её основе предположение: согласие наделяет властью. В государственном обществе «молчаливое согласие» якобы легитимирует государство – любое: демократическое, фашистское, коммунистическое, теократическое, какое угодно.[9 - Блэк Б. Разоблачённая демократия // Он же. Анархия и демократия. М.: Гилея, 2014. С. 42, прим. 75.]
Конечно, это молчаливое «согласие» не имеет никакого сходства с тем, чем является согласие в повседневной жизни, где оно относится к фактическому, сознательному, индивидуальному, осознанному согласию на конкретные действия или относительно их. Попробуйте представить себе заявление о молчаливом согласии на вступление в брак. А брак, в отличие от правления, действительно является соглашением! Анархисты вроде Лисандра Спунера и либертарианцы вроде Герберта Спенсера изобличали молчаливое согласие.[10 - Spooner L. No Treason. No. 6. The Constitution of No Authority // Spooner L. No Treason: The Constitution of No Authority and A Letter to Thomas Bayard. Novato, CA: Libertarian Publishers, n.d. P. 5: Спенсер Г. Социальная статика: изложение социальных законов, обусловливающих счастье человечества // Он же. Политические сочинения в 5 т.: Том 2. М., Челябинск: Социум, 2014. С. 102—103; см. также: Black B. Nightmares of Reason (2009—2015), ch. 17, опубл. на theanarchistlibrary.org.] Как и Дэвид Юм, который не был ни анархистом, ни либертарианцем.[11 - Юм Д. О первоначальном договоре / Пер. Е. Лагутина // Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 656—675. С Юмом согласен Адам Смит, см. его Lectures on Jurisprudence. Indianapolis, IN: Liberty Fund, 1982. P. 321, 402—403.]
«Молчаливое согласие» – это согласие всецелое, согласие подразумеваемое: согласие с государством и со всем, что оно делает, включая судебное разбирательство, которое может быть далеко не самым плохим действием государства. Это молчаливое согласие на что-то, о чём проигравший совершенно не осведомлён (поскольку это – «по умолчанию»), не есть то, что успокоит проигравшего в гражданском деле, а тем более проигравшего в уголовном деле.
Напротив, в анархистских обществах согласие не повально, а индивидуально. Всё происходит добровольно, хотя добровольные действия часто подвержены неформальному влиянию других. Это будет видно из последующих примеров. В этих обществах одна или обе стороны могут в принципе отказаться от посредничества (это случается редко), и любая из сторон может отказаться от внешнего содействия в перемирии, но и это происходит лишь изредка. Это согласие в определённых случаях на определённые процедуры и урегулирования. Это настоящее согласие. Есть основания полагать, что в целом такие добровольные урегулирования с помощью посредника, когда они происходят, разрешают споры окончательно чаще, чем судебное разбирательство, когда происходит оно.
Большинство современных анархистов, подобно большинству других наших современников, не знают как разрешались споры в безгосударственных первобытных обществах. И они редко говорят о том, как разрешались бы споры в их собственном современном анархистском обществе, к установлению которого они призывают. Это основная причина, по которой анархистов не воспринимают всерьёз. Я преподам анархистам урок. Я преподам урок и нынешним правовым реформаторам. Используя примеры, я расскажу о спорах в нескольких безгосударственных первобытных обществах. Затем я расскажу о попытке реформировать американскую правовую систему, которая предположительно была вдохновлена процессом рассмотрения споров, используемым в одном африканском племенном обществе. Идея состояла в том, чтобы включить вариант посредничества в нижний уровень правовой системы США по усмотрению судей и прокуроров. Всё закончилось провалом. Я прихожу к выводу, что нельзя привить добровольную по сути процедуру к принудительной по сути правовой системе.
Если я прав, то доводы в пользу анархии усиливаются в её самом слабом месте: как поддерживать в целом безопасное и мирное общество без государства. Многие антропологи отмечали это достижение.[12 - Напр., Colson E. Social Control and Vengeance in Plateau Tonga Society // Africa 23 (3) (July 1953). P. 199—200, переизд. как гл. 3 в: Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia: Social and Religious Studies. Manchester, England: Manchester University Press, 1962; Diamond St. The Rule of Law versus the Order of Custom. P. 135; Barton R.F. Ifugao Law. Berkeley & Los Angeles, CA: University of California Press, 1969: вступление (без пагинации) и гл. 3 (впервые опубл. в 1919 г.).] Немногие анархисты сделали это. Спор об анархистском «примитивизме» был почти полностью бессмысленным, потому что он касался таких вопросов, как технологии, население, а также плюсы и минусы различных культурных последствий цивилизации (религия, письменность, деньги, государство, классовая система, высокая культура и т.д.). Возможность того, что определённые структурные особенности первобытной анархии могут быть жизнеспособными – могут быть фактически определяющими – в любом анархистском обществе, первобытном или современном, не привлекала внимания ни одного анархиста. Примитивисты призывают анархистов учиться у первобытных людей[13 - Напр.: Morfus A. Beyond Utopian Visions // Uncivilized: The Best of Green Anarchy. N.p.; Green Anarchy Press, 2012.] – но учиться чему? Как возвести индейскую парну?ю?[14 - Индейская парна?я (англ. sweat lodge) – это, согласно Википедии, хижина, обычно куполообразной или продолговатой формы, изготовленная из натуральных материалов для церемонии очищения, распространённой у североамериканских индейцев различных этнических групп. – Прим. пер.]
II. ФОРМЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ СПОРОВ
Когда между отдельными людьми возникает конфликт – независимо от того, вовлекает он позже других или нет, – первоначально и обычно он может быть урегулирован в частном порядке путём обсуждения. Переговоры, двусторонняя процедура, несомненно, являются универсальной практикой[15 - Gulliver P.H. Case Studies of Law in Non-Western Societies: Introduction // Law and Culture in Society / ed. Laura Nader. Berkeley, CA: University of California Press, 1997. P. 21 (впервые опубл. в 1969 г.).]: и «это основной способ урегулирования крупных конфликтов во многих однородных обществах по всему миру».[16 - Black D. The Elementary Forms of Conflict Management // Social Structure of Right and Wrong. P. 83.] В терминологии, которую я здесь использую,[17 - Ibid. P. 14; Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing // Neighborhood Justice: Assessment of an Emerging Idea / ed. Roman M. Tomasic & Malcolm M. Feeley. New York & London: Longman, 1982. P. 38 n. 4 (впервые опубл. в 1976 г.); Miller R.E., Sarat A. Grievances, Claims, and Disputes: Assessing the Adversary Culture // Law & Society Rev. 15 (3, 4) (1980—1981). P. 525—566.] если конфликт разрешается путём переговоров, это означает, что имел место конфликт, а не спор. Сначала возникает недовольство: кто-то чувствует себя обиженным. Если этот человек выражает своё недовольство нарушителю, то это претензия. Если он не получает удовлетворения, есть несколько альтернатив. Он может предпринять односторонние действия, активно или пассивно. Активный способ, «самозащита», – это принуждение или наказание обидчика, но, к сожалению, это часто невозможно.[18 - Однако это встречается чаще, чем принято думать. Black D. Crime as Social Control // Towards a General Theory of Social Control / ed. Donald Black. Orlando, FL: Academic Press, 1984. 2: P. 1—27, переизд. в его кн. Social Structure of Right and Wrong. P. 27—46; См. также: Блэк Б. «Самосуд»: Преступление как анархистский источник общественного порядка // Он же. Анархия и демократия. М.: Гилея, 2014. С. 104—141. (Не следует путать однофамильцев Дональда и Боба Блэков. – Прим. пер.)] Тем не менее, там, где реальных альтернатив практически не существует (как, например, в бедных районах низших слоёв чернокожего населения), некоторые люди прибегают к насильственному одностороннему возмездию.[19 - Anderson E. Code of the Street: Decency, Violence, and the Moral Life of the Inner City. New York: W.W. Norton & Co., 1999; Black D. Crime as Social Control.] Пассивный способ – «смириться»: уступить, ничего не делать.[20 - Felsteiner W.L.F. Influences of Social Organization on Dispute Processing // Neighborhood Justice. P. 54.] Именно так многие обиды, вместо того чтобы подняться до уровня споров, канут в Лету. Как говорится, «против лома нет приёма» – или против разных других, слишком сильных притеснителей. Терпеливое переношение – уклонение – также может быть универсальным, но особенно это распространено в самых однородных и в самых неоднородных обществах: среди охотников-собирателей, а также в государственных классовых обществах с огромным неравенством власти.[21 - Baumgartner M.P. The Moral Order of a Suburb. New York & Oxford: Oxford University Press, 1988. P. 11.]
Какими бы полезными ни были переговоры, они не всегда срабатывают, т.е. не всегда приводят к согласию. Диады могут зайти в тупик. Тогда как в триаде решение может быть принято по правилу большинства или через посредничество.[22 - Mediation – Its Forms and Functions // The Principles of Social Order: Selected Essays of Lon L. Fuller / ed. Kenneth I. Winston. Durham, NC: Duke University Press, 1981. P. 133; см. также: The Sociology of Georg Simmel / ed. Kurt Wolff. New York: The Free Press, 1950. P. 118—169.] Или эмоции могут быть настолько сильными, что стороны откажутся разговаривать друг с другом, или же встреча может обернуться насилием.[23 - Roberts S. Order and Dispute: An Introduction to Legal Anthropology. Oxford, England: Martin Robertson, 1979. P. 72.] И переговоры не всегда справедливы, потому что спорящие никогда не бывают абсолютно равны. Если одна из сторон обладает большей харизматичностью, или более высоким социальным статусом, или большим богатством, или большими связями, спор если и будет урегулирован, то, скорее всего, в её пользу. Привлечение третьей стороны – будь то посредник, арбитр или судья – обосновывается, в частности, тем, что беспристрастный и независимый участник уравнивает процесс. Однако беспристрастность – это идеал, который лишь иногда реальность посредничества.[24 - Gulliver P.H. On Mediators // Social Anthropology and Law / ed. Ian Hamnett. London: Academic Press, 1977. P. 16, 46.] Третья сторона может также служить средством сохранения лица для согласия на урегулирование, которое в случае двусторонних переговоров может показаться (и на самом деле быть) уступкой другой стороне.
Если жертва (как она себя видит) высказывает своё недовольство третьим лицам, то теперь возникает спор, который затрагивает, хотя бы в незначительной степени, интересы общества. Спор – это «активированная жалоба».[25 - Felstiner W.L.F., Abel R., Sarat A. The Emergence and Transformation of Disputes: Naming, Blaming, Claiming… // Law & Society Rev. 15 (1980—1981). P. 635—637.] Апелляция, явная или неявная, в зависимости от личности и общества, может означать вызов полиции, подачу иска или просто жалобу знакомым вам людям. Это может означать обращение в суд – суд общего права или суд общественного мнения. Посредничество (добровольное) и судебное разбирательство (обязательное) отличаются от переговоров и самозащиты тем, что в них обязательно участвует третья сторона, которая не имеет личной заинтересованности в исходе спора.[26 - Felsteiner W.L.F. Influences of Social Organization on Dispute Processing. P. 48.] Посредничество можно рассматривать как помощь в переговорах.[27 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. Washington, DC: National Association of Social Workers, 2014. P. 7.]
В некоторых первобытных обществах – особенно в самых малочисленных, групповых обществах охотников-собирателей – отсутствуют обычные процессы разрешения споров. Вопреки некоторым утверждениям,[28 - Shapiro M. Courts. P. 1, 3.] «триадные» процессы разрешения споров не универсальны. В групповых обществах не только нет власти, но и нет процедуры разрешения споров или содействия урегулированию: нет посредника или арбитра.[29 - Roberts S. Order and Dispute. P. 97.] Таким образом, среди бушменов межличностные ссоры обычно возникают внезапно и публично, в лагере. Они варьируются от споров и насмешек до драк, которые обычно сдерживаются присутствующими, но иногда приводят к смерти. Любой человек может применить смертоносную силу для разрешения спора. Если спор приводит к продолжающейся вражде между отдельными лицами (и их соратниками), часто один из спорящих уходит, чтобы присоединиться к другой группе (это нередко происходит и по другим поводам); или иногда местная группа разделяется на две.[30 - Lee R.B. The! Kung San: Men, Women, and Work in a Foraging Society. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. P. 370—398; Roberts S. Order and Dispute. P. 84. Главной причиной раздоров была ревность. – Thomas E.M. The Old Way: A Story of the First People. New York: Farrar Straus Giroux, 2006. P. 169—170. Сан «различают три уровня конфликта: разговоры, драки и смертельные схватки [с применением смертоносного оружия] <…> На каждом этапе предпринимаются попытки смягчить конфликт и предотвратить его перерастание на следующий уровень». – Lee R.B. The Dobe Ju/’hansi. 2d ed.; Fort Worth, TX: Harcourt College Publishers. P. 97.] Это типично для обществ охотников-собирателей,[31 - Black D. Elementary Forms of Conflict Management. P. 80.] таких как эскимосы[32 - Balici A. The Netsilik Eskimo. Garden City, NY: Natural History Press, 1970. P. 192—193.] и жители Андаманских островов.[33 - Cipriani L. The Andaman Islanders / ed. & trans. D. Taylor Fox. New York & Washington, DC: Frederick A. Praeger, 1966. P. 43.] Это можно считать активными формами уступок.
В некоторых других первобытных обществах, в том числе в Австралии, уклонение от конфликта или изгнание являются возможными результатами формальных процессов спора. «В обществах охотников-собирателей есть дружественные миротворцы, но из-за во многом эгалитарной социальной организации там, как правило, не слишком полагаются на посредников…»[34 - Fry D.P. Conflict Management in Cross-Cultural Perspective // Natural Conflict Resolution / ed. Filippo Aureli & Frans de Waal. Berkeley, CA: University of California Press, 2000. P. 336.] Стэнли Даймонд ссылается на «исторически глубокое различие между преступностью и некоторыми видами насилия. В первобытных обществах насилие часто персонально направлено, не ведёт к разрыву и, следовательно, ограничено самоконтролем».[35 - Diamond St. In Search of the Primitive. P. 368—369, n. 50.]
Исследования стадных приматов показывают, что у них тоже есть практика разрешения споров. Драки – обычное явление, но, как и среди собирателей, случайные свидетели часто прерывают драку, за которой обычно вскоре следует примирение. Как и у нас, людей, после ссоры пары часто мирятся, занимаясь сексом.[36 - De Waal Fr. Peacemaking among Primates. Cambridge: Harvard University Press, 1989. P. 206.] Это двусторонний механизм урегулирования споров. Существуют и другие подобные двусторонние механизмы, где примирение достигается (когда это получается) общей линией поведения. Процедуры примирения были выявлены по меньшей мере в 25 сообществах нечеловеческих приматов.[37 - The Occurrence of Reconciliation in Nonhuman Primates // Natural Conflict Resolution, Appendix A. P. 383.] Наиболее интересным мне кажется то, что у некоторых приматов есть процедуры разрешения споров третьей стороной (у шимпанзе, например, есть посредничество),[38 - De Waal Fr. Peacemaking among Primates. P. 241—242.] и пусть у этих животных отсутствует язык, у них достаточно других способов общения друг с другом.
В более смешанных классовых обществах также распространено уклонение (или, как в организациях, «уход»[39 - Black D. The Elementary Forms of Conflict Management. P. 80; Hirschman A.O. Exit, Voice, and Loyalty: Responses to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. Ch. 3 & passim.]). Поэтому американский пригород называют «культурой уклонения».[40 - Baumgartner M.P. Moral Order of a Suburb. Ch. 3.] Но в современном городском обществе уклонение может быть трудновыполнимым. Избитые жёны, например, не всегда в состоянии съехать. И уклонение, даже там, где это практически осуществимо, может быть просто подчинением превосходящей силе. Отсутствие формализованного процесса разрешения споров, возможно, является причиной того, что бушмены Калахари, изученные в 1960-е гг., имели более высокий уровень убийств, чем в то время в США.[41 - Lee R.B. The! Kung San. P. 398.] Один этнограф описал общество Новой Гвинеи, где, по его мнению, из-за отсутствия процессов урегулирования третьей стороной спор из-за свиньи может перерасти в войну.[42 - Koch K.-F. Pigs and Politics in the New Guinea Highlands // Nader & Todd. Disputing Process. P. 41—58. Статья основана на: Koch K.-F. War and Peace in Jalеmо: The Management of Conflict in Highland New Guinea. Cambridge: Harvard University Press, 1974. Любопытно, что знаменитая вражда между Хэтфилдами и Маккоями также возникла из-за спора о свинье. – Блэк. Б. «Самосуд» // Указ. соч. С. 119 и прим. 45 на с. 135; Walker A.L. Feud: Hatfields, McCoys, and Social Change in Appalachia, 1860—1900. London & Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1988. P. 2—3.] Тем не менее, некоторые первобытные общества, в которых отсутствуют даже эти механизмы, являются достаточно спокойными и мирными.[43 - Roberts S. Order and Dispute. P. 158.]
В третейском суде (арбитраже) стороны (или истец) уполномочивают третью сторону вынести авторитетное решение, как это делает судья.[44 - Cole S.R., Blankley K.M. Arbitration // The Handbook of Dispute Resolution / ed. Michael L. Moffitt & Robert C. Bordone. San Francisco, CA: Jossey-Bass, 2005. P. 318—319; Roberts S. Order and Dispute. P. 70—71, 135.] Это не посредничество: «Посредничество и арбитраж концептуально не имеют ничего общего. Первое предполагает помощь людям в принятии самостоятельных решений; второй предполагает помощь людям, принимая решения за них».[45 - Meyer A.S. Functions of the Mediator in Collective Bargaining // Industrial & Labor Relations Rev. 13 (1960). P. 164. «Однако эти два процесса имеют свойство перетекать друг в друга». Ibid.]
Но арбитраж – это также не совсем судебное разбирательство, из-за нескольких различий. При разбирательстве лицо, принимающее решение, является официальным, должностным лицом, которое не выбирается сторонами. Там третья сторона (судья) принимает решение в соответствии с законом, который не является решением сторон и не является для них вопросом выбора. В США некоторые деловые контракты и многие трудовые или управленческие коллективные договоры предусматривают арбитраж. Арбитры обычно набираются из числа подготовленных экспертов: Американской арбитражной ассоциации, которая является членской организацией с кодексами профессиональных стандартов.[46 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. P. 4—5; American Arbitration Association. The Code of Ethics for Arbitration in Commercial Disputes (May 1, 2004, & idem); Code of Professional Responsibility for Arbitrators of Labor Management Disputes (Sept. 2007), см.: adr.org.] Часто арбитр обладает некоторым опытом в данной отрасли.[47 - Menkel-Meadow C. Roots and Inspirations: A Brief History of the Foundations of Dispute Resolution // Handbook of Dispute Resolution. P. 318.] Арбитр интерпретирует и обеспечивает соблюдение закона, который стороны ранее приняли для себя.
Поскольку арбитраж принудителен в своём результате и предпочтителен для тех, у кого больше возможностей, с 1980-х гг. многие американские компании включили обязательные арбитражные оговорки в потребительские контракты, чтобы ограничить средства правовой защиты потребителей и не допустить их в суды.[48 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. P. 5; Moffitt M.L., Bordone R.C. Perspectives on Dispute Resolution: An Introduction // Handbook of Dispute Resolution. P. 21.] Один федеральный окружной суд постановил, что такие контракты являются недобросовестными и, следовательно, незаконными.[49 - In re American Express Merchants’ Litigation v. American Express, 634 F.2d 182 (2d Cir. 2011).] Проблема стала настолько серьёзной, что было проведено множество слушаний в Конгрессе.[50 - Mandatory Binding Arbitration Agreements: Are They Fair for Consumers?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 110th Cong., 1st sess., June 12, 2007; Federal Arbitration Act: Is the Credit Card Industry Using It to Quash Legal Claims?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., May 5, 2009; Arbitration or Arbitrary: The Misuse of Mandatory Arbitration to Collect Consumer Debts: hearing before the Subcommittee on Domestic Policy of the Committee on Oversight and Governmental Reform, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., July 22, 2009; Mandatory Binding Arbitration: Is It Fair and Voluntary?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., Sept. 15, 2009; Arbitration: Is it Fair When Forced?: hearing before the Committee on the Judiciary, U.S. Senate, 112th Cong., 1st sess., Oct. 13, 2011.] Но это ни к чему не привело. В 2010 г. Верховный суд США оставил в силе арбитражные положения о защите прав потребителей, которые исключают судебный пересмотр.[51 - Rent-a-Center West, Inc. v. Jackson, 561 U.S. 63, 72 (2010). «Аренда с правом выкупа» – один из худших видов эксплуатации малообеспеченных потребителей (здесь автор имеет в виду детали судебного разбирательства, на которое ссылается в этой сноске – Прим. пер.).] Как результат (предсказуемый), «немногие истцы предъявляют претензии с низкой стоимостью, а крупные судебные завсегдатаи [крупный бизнес] добиваются особенно высоких результатов».[52 - Horton D., Chandrasekher A.C. After the Revolution: An Empirical Study of Consumer Arbitration // Georgetown L.J. 104 (1) (Nov. 2015). P. 124.]
Рано или поздно, но всегда используется альтернативное урегулирование споров (АУС): обычно рано.
Однако в первобытных обществах арбитраж встречается редко,[53 - Roberts S. Order and Dispute. P. 163—164.] поэтому дальше я не буду его обсуждать. Если анархисты когда-нибудь задумаются о таких вещах, они могли бы при этом поразмыслить, есть ли место арбитражу в их планах на будущее. Чем более сложными, иерархическими и принуждающими могут быть их общества, тем лучше они будут приспособлены для принудительного арбитража: тайного возвращения государства. Я имею в виду, в частности, анархо-синдикализм.
В случае судебного разбирательства спор – «дело» – инициируется истцом в суде. В уголовных делах истцом является государство, а не частная сторона, но для нашего разговора это отличие от гражданских дел не имеет значения. Суд – это уже существующий, постоянно действующий трибунал. Судебное разбирательство инициируется добровольно государственным должностным лицом или частной стороной, но после этого, хотя стороны в тяжбе всё ещё делают некоторый выбор, они подчиняются уже существующим правилам процедуры и решениям судьи. Они всегда подчиняются уже действующим законам государства.[54 - Felsteiner W.L.F Influences of Social Organization on Dispute Processing. P. 48; Winston K.I. Introduction // The Principles of Social Order. P. 28—29.]
Характерные черты судебного разбирательства как идеального подчёркивают «использование третьей стороны, обладающей силой принуждения, обычно „выигрышный или проигрышный“ характер решения и тенденцию решения фокусироваться исключительно на непосредственном рассматриваемом вопросе, в отличие от озабоченности основополагающими отношениями между сторонами».[55 - Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing. P. 28.] Короче говоря: «судьи не просто высказывают мнения, они отдают приказы».[56 - Black D. Toward a Theory of the Third Party // Social Organization of Right and Wrong. P. 114.]
В судебном разбирательстве (судебном процессе) дело решается судьёй, который не знает сторон. Ему безразлична подоплёка спора. Он не заинтересован в восстановлении отношений между сторонами, если они были или есть. Он не должен рассматривать эти вопросы. Судья должен быть беспристрастным и незаинтересованным, принимая решения по делам на основе представления сторонами «доказательств и аргументированных доводов».[57 - Fuller L.L. The Forms and Limits of Adjudication // Principles of Social Order. P. 93—94.] Его решение «должно основываться исключительно на правовых нормах и доказательствах, представленных на слушании».[58 - Goldberg v. Kelly, 397 U.S. 254, 271 (1969).] Правила доказывания, которые в США более многочисленны и сложны, чем в любой другой правовой системе, строго ограничивают допуск доказательств, особенно в суде. Решения по делам, возникающим в результате межличностных споров, «ограничены в своём объёме исследования правилами доказательств».[59 - Davis R.C. Mediation: The Brooklyn Experiment // Neighborhood Justice. P. 156.] Американские суды намеренно старательнее, по терминологии Дональда Л. Горовица, выявляют «исторические факты» конкретного дела (т.е. «кто совершил»), чем «социальные факты», которые могут служить иллюстрацией общих обстоятельств, регулярно доводящих такие дела до суда.[60 - Horowitz D.L. The Courts and Social Policy. Washington, DC: The Brookings Institution, 1977. P. 45, 48. Способны ли они устанавливать даже исторические факты – это тема, которая, насколько мне известно, никогда не исследовалась.]
Это не значит, что суды и в этом очень хороши. Бедность никогда не предстаёт перед судом; к суду привлекаются бедные люди. А сами суды, несмотря на название книги настроенного на реформы судьи,[61 - Frank J. Courts on Trial: Myth and Reality in American Justice. New York: Atheneum, 1963 (впервые опубл. в 1949 г.). (Название книги: «Суды под следствием: миф и реальность в американском правосудии» – Прим. пер.)] никогда не привлекаются к ответственности. Нетрудно показать, что идеал верховенства закона, укоренившийся таким образом, несостоятелен даже на своих собственных условиях. Анархисты, и не только они, неоднократно указывали на это.
Моя первая тема, между тем – посредничество, практикуемое в более или менее первобытных обществах, и его значение для современного анархизма. Я подчёркиваю, что посредничество носит добровольный характер. Стороны решают передать свой спор посреднику не для вынесения решения, а для получения помощи. Они сами, а иногда только истец, могут выбрать посредника, или он может быть «назначен кем-то облечённым властью, [но] оба участника должны согласиться на его вмешательство».[62 - Nader L., Todd H.F., Jr. Introduction. P. 10.]
Посредничество преимущественно не связано с соблюдением правил, хотя стороны могут ссылаться на правила в поддержку своих позиций. В посредничестве, в отличие от судебного разбирательства, нет такого понятия как не относящиеся к делу или недопустимые доказательства.[63 - Напр.: Gibbs J.L. Jr. The Kpelle Moot // Law and Warfare. P. 282—283.] Люди могут говорить сами за себя. Цель посредничества не в том, чтобы определить, кто виноват, хотя стороны будут много обвинять. Здесь цель скорее в том, чтобы решить межличностную проблему, которая, не будучи решённой, вероятно, станет проблемой социальной.
Эти формы урегулирования споров, которые я описываю, являются идеальными. Философ-правовед Лон Л. Фуллер настаивает на том, что их следует различать, потому что у каждого своя «мораль». Часто на самом деле они не настолько однородны (поэтому мой пример с ифугао, например, который следует ниже, Фуллер понять не мог[64 - «То, что кажется нам [sic] безнадёжно запутанной двусмысленностью роли, вероятно, не воспринималось как таковое ни исполнителем роли [посредником, монкалуном], ни теми, кто находился в его ведении». – Fuller L.L. Mediation – Its Forms and Functions. P. 156. Конечно, Фуллер безнадёжно запутывается, когда ищет свои платоновские формы, а находит только реальность. Исследование Лауры Нейдер в мексиканском городе «показывает, как один человек, президент, может быть посредником, судьёй и арбитром в течение одного дня». – Nader, Todd. Introduction. P. 10.; см.: Nader L. Harmony Ideology: Justice and Control in a Zapotec Mountain Village. Stanford, CA: Stanford University Press, 1990. P. 122. Существует множество свидетельств из разных времён и мест, когда судьи выступали в качестве посредников или арбитров. Напр.: Castan N. The Arbitration of Disputes Under the «Ancien Regime // Disputes and Settlements. P. 259—260. «Стиль» судебного решения может быть карательным, компенсационным, терапевтическим или примирительным. – Black D. The Behavior of Law. New York: Academic Press, 1976. P. 4—5.]). Даже различие между добровольными и недобровольными процессами, которое я считаю столь важным, часто не такое уж яркое. Власть проникает во многие отношения, которые официально или публично не являются принудительными.[65 - Foucault M. Truth and Power // The Foucault Reader / ed. Paul Rabinow. New York: Pantheon Books, 1984. P. 61.] Если согласие может быть вопросом степени, можно спросить «о той мере несогласия, которая имеет место в том или ином властном отношении, и носит ли она обязательный характер, а уже затем в зависимости от ответов на эти вопросы можно вопрошать о всяком отношении власти».[66 - Фуко М. Политика и этика: интервью (1983) / Пер. С. Офертаса под ред. Б. Скуратова // Фуко М. Интеллектуалы и власть. Часть 1: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002. С. 333.]
Вот такое утверждение, однако, кажется универсальной истиной: «Судебное разбирательство и посредничество в принципе противоположны и могут быть разделены аналитически. Но они не представляют собой исторических оппозиций»: «В мире есть общества… без формальных процедур вынесения приговора, но нет ни одного без законных процедур посредничества».[67 - Conclusion // The Settlement of Disputes in Early Medieval Europe. P. 237. Заключение (т. е. Conclusion. – Прим. пер.) не подписано.]
Одним из неизбежных последствий привлечения третьей стороны является то, что у третьей стороны всегда есть собственные принципы.[68 - Gulliver P.H. On Mediators // Social Anthropology and Law / ed. Ian Hamnett. London: Academic Press, 1977. P. 16.] Это не обязательно плохо. Американские арбитры по деловым/коммерческим и трудовым/управленческим спорам выбираются и оплачиваются спорщиками, и они могут потерять свой бизнес, если их сочтут предвзятыми или, так сказать, субъективными. В других странах третьей стороной может быть социально значимый племенной посредник, который стремится создать репутацию успешного специалиста по урегулированию проблем (привлекая людей к своим посредническим услугам – за что ему тоже платят[69 - Barton R.F. Ifugao Law. P. 87, 88—89.]). Или он может быть американским судьёй, желающим быть переизбранным, или претендующим на более высокую должность.
Несомненно, «каждый процесс, каждое учреждение имеют свои характерные способы работы; каждое из них ориентировано на определённые типы результатов; все они оставляют свой особый отпечаток на вопросах, которых они касаются».[70 - Horowitz D.L. The Courts and Social Policy. P. 24.] Сторонние лица, принимающие решения или разрешающие споры, обычно имеют более высокий социальный статус, чем участники спора.[71 - «Дружественные миротворцы, как правило, примерно равны противникам, в то время как посредники, арбитры и судьи, как правило, (в том же порядке) всё больше возвышаются над противниками». – Black D. Elementary Forms of Conflict Management. P. 86. Этот вопрос возник после того, как я выступил в Маниле с ранней версией этой статьи. Один из официальных ответчиков произнёс свою речь, восхваляя систему правосудия Катарунганг Памбарангай (или систему правосудия барангая) на Филиппинах. Она предусматривает обязательное «посредничество» в определённых видах споров между жителями одного и того же барангая (самая маленькая правительственная единица, обычно соответствующая сельской деревне или городскому району). Посредники состоят из «капитана» барангая, выборного должностного лица, совместно с согласительными комитетами местных жителей. Система отдалённо напоминает некоторые более ранние институты урегулирования споров коренных народов, таких как ифугао. Из того немногого, что я о них знаю, у них, возможно, нет некоторых недостатков, которые испортили наши районные судебные центры (см. ниже). Барангаи намного меньше и, вероятно, более однородны, чем закреплённые за РСЦ территории. Эта система, вероятно, работает быстрее, чем обычные суды, и адвокаты не нужны – по сути, они запрещены. Она имеет надёжное постоянное финансирование со стороны национального правительства. В США стороны судебных процессов или участвующие в уголовном преследовании могут ощущать себя так, словно их разбирательство ведётся на иностранном языке. На Филиппинах это действительность. В обычных судах разбирательство ведётся на английском языке, а уровень владения английским языком филиппинцами, как я понял за время 17-дневного визита, сильно варьируется. В судах барангая используется местный язык. Эта система была введена в действие в 1975 г. президентским указом №1508 – президентом Фердинандом Маркосом, который взял на себя диктаторские полномочия и ввёл военное положение. У него были на то политические причины. Тем не менее, в трёх деревнях провинции Себу сельское население в 1970-х гг. признало эту систему полезной для себя. – Silliman G.S. A Political Analysis of the Philippines’ Katarungang Pambarangay System of Informal Justice Through Mediation // Law & Soc’y Rev. 19 (2) (1985). P. 279—302. Очевидно, что мне не хватает современных источников. Но по крайней мере ясно, что эта система неформального правосудия не является, как её называют, негосударственной системой правосудия. Golub S. Non-State Justice Systems in Bangladesh and the Philippines (2003) // Department for International Development (London), gsdrc.org/go/display/document/legacyid/825. В рамках своей «Инициативы по обеспечению верховенства права» Американская ассоциация адвокатов продвигает суды барангая с тем же некритичным самоудовлетворением, с которым она продвигала в США районные судебные центры и восстановительное правосудие (обсуждается в моём тексте). – Small Claims Courts and Barangay Justice Advocates Collaborate to Resolve Disputes (Oct. 2010) – americanbar.org/rule_of_law.] Этот факт может иметь важное значение для эффективности урегулирования споров: к третьим лицам следует относиться серьёзно. Очевидно, что посредничество на этих условиях не подходит для бездумного импортирования в неоанархистское общество в неизменном виде. Но если его не привносить с умом в эгалитарное общество, которое не только терпит, но и поощряет превосходство – и, следовательно, определённую меру неравенства, – посредничество никогда не будет настолько эффективным, насколько могло бы.
III. ПРИМЕРЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Начну с примеров из этнографической литературы.
А. Плато Тонга[72 - Здесь я не буду приводить подробные ссылки на этнографические источники. По плато Тонга моими источниками являются: Colson E. Social Control and Vengeance in Plateau Tonga Society; Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia: Social and Religious Studies. Manchester, England: Manchester University Press, 1962 (вышеприведённая статья «Социальный контроль…» – это третья глава в книге, на с. 102—121); Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia // Seven Tribes of British Central Africa / ed. Elizabeth Colson & Max Gluckman. Manchester, England: Manchester University Press, 1951. P. 94—162.]
Вот реальная история о конфликте, который возник среди жителей плато Тонга на территории нынешней Замбии. Традиционно они были пастухами и земледельцами, применявшими сменную культивацию. В 1948 г. это было рассеянное, частично лишённое собственности и довольно деморализованное население фермеров и скотоводов. Европейцы захватили часть их лучших земель. На пивной вечеринке мистер А, который был пьян, ударил мистера Б. Эти люди принадлежали к разным кланам и жили в разных деревнях. К сожалению, через несколько дней мистер Б неожиданно умер.
Боб Блэк
Большинство из нас не знает как разрешались споры в первобытных обществах. Боб Блэк в этой книге отвечает на извечный вопрос: как поддерживать безопасное и мирное общество без государства? Возможность того, что определённые особенности первобытной анархии могут быть жизнеспособными – и определяющими – в современном обществе, до сих пор привлекала мало внимания. Есть ощущение, что настало время для переоценки обещанной государством справедливости – и задуматься о поиске свободы за его пределами.
Правосудие первобытное и современное
Разрешение споров в анархистских и государственных обществах
Боб Блэк
Переводчик Александр Умняшов
Редактор Иван Смех
© Боб Блэк, 2022
© Александр Умняшов, перевод, 2022
ISBN 978-5-0056-3268-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Значительно более короткая и совершенно другая версия этой статьи была представлена на конференции B.A.S.T.A.R.D. в Беркли, Калифорния, в 2011 г. под названием «Правосудие: первобытное и современное». В таком виде она была переведена на русский язык и опубликована в моём сборнике «Анархия и демократия» (М.: Гилея, 2014). Приблизительно такая же версия была представлена на выступлении в Папском и Королевском университете Святого Фомы под эгидой его философского факультета в Маниле, Филиппины, 14 августа 2015 г. Среди других выступавших на этой площадке (Исследовательский центр Фомы Аквинского) была тогдашний госсекретарь США Хиллари Родэм Клинтон, впоследствии потерпевшая поражение как кандидат в президенты. Данная версия тщательно переработана, значительно расширена и снабжена ссылками. Материал о восстановительном правосудии является полностью новым.
I. ВСТУПЛЕНИЕ
Во всех обществах между людьми возникают какие-то трения. И «хотя конфликт – универсальное человеческое понятие, но и разрешение конфликта – тоже».[1 - Пинкер С. Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать её сегодня / Пер. Г. Бородиной. М.: Альпина нон-фикшн, 2018. С. 80 (цитируемое); Bohannan P. Introduction // Law and Warfare: Studies in the Anthropology of Conflict / ed. Paul Bohannan. Garden City, NY: The Natural History Press, 1967. P. xi.] В большинстве обществ существуют механизмы урегулирования споров. К ним относятся переговоры, посредничество, третейский суд (арбитраж) и разбирательство.[2 - Black D., Baumgartner M.P., Toward a Theory of the Third Party // Black D. The Social Structure of Right and Wrong. San Diego, CA: Academic Press, 1993. P. 110—115 (впервые опубл. в 1983 г.).] Переговоры и посредничество, в их чистом виде, добровольны. Третейский суд и разбирательство принудительны.[3 - На самом деле бывает добровольный и принудительный арбитраж: «Когда арбитраж ни в каком смысле не является обязательным, – ни в том, что обе стороны должны обратиться к нему по требованию одной из них, ни в том, что затем они должны подчиниться решениям арбитра, – он почти не отличается от судебного приговора». Если арбитраж не обязателен, он почти не отличается от посредничества. – Shapiro M. Courts: A Comparative and Political Analysis. Chicago, IL & London: University of Chicago Press, 1981. P. 4.] Этнографические данные показывают «довольно убедительно… что принятие судебных решений – в отличие от посреднической деятельности – едва ли не всецело связано с присутствием центрального правительства».[4 - Roberts S. The Study of Dispute: Anthropological Perspectives // Disputes and Settlements: Law and Human Relations in the West / ed. John Bossy. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 15.] Добровольные процессы типичны для анархистских обществ, поскольку анархистские общества – это общества добровольные. Принудительные процессы типичны для государственных обществ. Во всех обществах также существуют средства правовой самозащиты.[5 - Nader L., Todd H.F., Jr. Introduction: The Disputing Process // The Disputing Process – Law in Ten Societies / ed. Laura Nader & Harry F. Todd, Jr. New York: Columbia University Press, 1978. P. 9—10. Несмотря на название своей книги, здесь авторы придерживаются нейтралитета в отношении «вопроса о том, являются ли эти процедуры законом, социальным контролем или „просто“ обычаем». Ibid. P. 8. «Тенденция растворять идею закона в более широком понятии социального контроля широко распространена в социологической и антропологической литературе». – Nonet Ph., Selznick Ph. Law and Society in Transition: Toward Responsive Law. New York: Harper Colophon Books, 1978. P. 10 n. 11. Многие люди, включая меня, проводят чёткое различие между законом (рассматриваемым как государственным) и обычаем (рассматриваемым как анархистским). Напр., Black D. The Behavior of Law. New York: Academic Press, 1976. P. 2 (определяет закон как «государственный социальный контроль»); Diamond St. The Rule of Law versus the Order of Custom // The Rule of Law / ed. Robert Paul Wolff. New York: Simon & Schuster, Touchstone Books, 1971. P. 116—117, переизд. в: Diamond St. In Search of the Primitive: A Critique of Civilization. New Brunswick, NJ: Transaction Books, 1974. P. 257—258; ibid., The Search for the Primitive. P. 136—137. Ярким отрицанием идеи того, «что отличительный признак права состоит в использовании принуждения или силы», является: Фуллер Лон Л. Мораль права / Пер. Т. Даниловой под ред. А. Куряева. М.: ИРИСЭН, 2007. С. 131.] Они часто эффективны в качестве социального контроля, но они обеспечивают справедливость только тогда, когда сила и право совпадают. В первобытных обществах высшим приоритетом является мир, а не справедливость.
Добровольные процессы рассматривают спор как проблему, которую необходимо решить. Они пытаются достичь соглашения между сторонами, которое восстановит социальную гармонию или, по крайней мере, сохранит мир. Принудительные процессы заключают в себе закон и порядок, преступление и наказание, правонарушения, нарушения контрактов и, в целом, правых и виноватых. Эта разница интересует меня в частности потому, что я анархист, живущий в государственном обществе. Я также бывший юрист. Трудно не согласиться с Э. Б. Тайлором, который писал, что «в числе уроков, которым можно было бы научиться из жизни грубых племён, находится и пример того, как общество может обходиться без полиции для сохранения порядка».[6 - Тайлор Э. Б. Антропология: Введение к изучению человека и цивилизации / Пер. И. Ивина. СПб: Издание И. И. Билибина, 1882. С. 400.]
Я утверждаю, что добровольные процессы более эффективны в первобытных обществах – где может не найтись мирных альтернатив, – чем в государственных. Но в любом обществе правосудие частного урегулирования может оказаться эффективнее судебного правосудия, ведь единственный верный способ прекратить спор – убедить обе стороны в том, что он исчерпан.[7 - Formald J. An Early Modern Postscript: The Sandlow Dispute, 1546 // The Settlement of Disputes in Early Medieval Europe / ed. Wendy Davies & Paul Fouracre. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. P. 192. Как будет показано ниже, финансируемые государством якобы добровольные процессы часто неэффективны, судя по значительному количеству рецидивов.] Вопрос в том, какой исход более убедителен. Всегда найдутся какие-то недовольные, которые останутся неубеждёнными, и некоторые конфликты позже возобновятся, при любой системе.
Судебное разбирательство всегда, по словам Мартина Шапиро, поднимает вопрос о легитимности власти, ведь проигравший может считать, что его враг сговорился с обладателем власти.[8 - Shapiro M. Courts. P. 3. Судебное разбирательство, как правило, инициируется истцом, а не лицом, принимающим решение. Gray J.C. The Nature and Sources of the Law. 2d ed.; New York: Macmillan, 1921. P. 114—115.] Этому политологу не приходит в голову, что государственная власть как таковая ставит вопрос о легитимности. Политические философы часто оправдывают это, иногда наполовину виновато, исходя из «общественного договора». Оставляя в стороне абсурдность всех версий этой теории, которую признают даже многие философы, для своих целей я лишь хочу обратить внимание на лежащее в её основе предположение: согласие наделяет властью. В государственном обществе «молчаливое согласие» якобы легитимирует государство – любое: демократическое, фашистское, коммунистическое, теократическое, какое угодно.[9 - Блэк Б. Разоблачённая демократия // Он же. Анархия и демократия. М.: Гилея, 2014. С. 42, прим. 75.]
Конечно, это молчаливое «согласие» не имеет никакого сходства с тем, чем является согласие в повседневной жизни, где оно относится к фактическому, сознательному, индивидуальному, осознанному согласию на конкретные действия или относительно их. Попробуйте представить себе заявление о молчаливом согласии на вступление в брак. А брак, в отличие от правления, действительно является соглашением! Анархисты вроде Лисандра Спунера и либертарианцы вроде Герберта Спенсера изобличали молчаливое согласие.[10 - Spooner L. No Treason. No. 6. The Constitution of No Authority // Spooner L. No Treason: The Constitution of No Authority and A Letter to Thomas Bayard. Novato, CA: Libertarian Publishers, n.d. P. 5: Спенсер Г. Социальная статика: изложение социальных законов, обусловливающих счастье человечества // Он же. Политические сочинения в 5 т.: Том 2. М., Челябинск: Социум, 2014. С. 102—103; см. также: Black B. Nightmares of Reason (2009—2015), ch. 17, опубл. на theanarchistlibrary.org.] Как и Дэвид Юм, который не был ни анархистом, ни либертарианцем.[11 - Юм Д. О первоначальном договоре / Пер. Е. Лагутина // Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1996. С. 656—675. С Юмом согласен Адам Смит, см. его Lectures on Jurisprudence. Indianapolis, IN: Liberty Fund, 1982. P. 321, 402—403.]
«Молчаливое согласие» – это согласие всецелое, согласие подразумеваемое: согласие с государством и со всем, что оно делает, включая судебное разбирательство, которое может быть далеко не самым плохим действием государства. Это молчаливое согласие на что-то, о чём проигравший совершенно не осведомлён (поскольку это – «по умолчанию»), не есть то, что успокоит проигравшего в гражданском деле, а тем более проигравшего в уголовном деле.
Напротив, в анархистских обществах согласие не повально, а индивидуально. Всё происходит добровольно, хотя добровольные действия часто подвержены неформальному влиянию других. Это будет видно из последующих примеров. В этих обществах одна или обе стороны могут в принципе отказаться от посредничества (это случается редко), и любая из сторон может отказаться от внешнего содействия в перемирии, но и это происходит лишь изредка. Это согласие в определённых случаях на определённые процедуры и урегулирования. Это настоящее согласие. Есть основания полагать, что в целом такие добровольные урегулирования с помощью посредника, когда они происходят, разрешают споры окончательно чаще, чем судебное разбирательство, когда происходит оно.
Большинство современных анархистов, подобно большинству других наших современников, не знают как разрешались споры в безгосударственных первобытных обществах. И они редко говорят о том, как разрешались бы споры в их собственном современном анархистском обществе, к установлению которого они призывают. Это основная причина, по которой анархистов не воспринимают всерьёз. Я преподам анархистам урок. Я преподам урок и нынешним правовым реформаторам. Используя примеры, я расскажу о спорах в нескольких безгосударственных первобытных обществах. Затем я расскажу о попытке реформировать американскую правовую систему, которая предположительно была вдохновлена процессом рассмотрения споров, используемым в одном африканском племенном обществе. Идея состояла в том, чтобы включить вариант посредничества в нижний уровень правовой системы США по усмотрению судей и прокуроров. Всё закончилось провалом. Я прихожу к выводу, что нельзя привить добровольную по сути процедуру к принудительной по сути правовой системе.
Если я прав, то доводы в пользу анархии усиливаются в её самом слабом месте: как поддерживать в целом безопасное и мирное общество без государства. Многие антропологи отмечали это достижение.[12 - Напр., Colson E. Social Control and Vengeance in Plateau Tonga Society // Africa 23 (3) (July 1953). P. 199—200, переизд. как гл. 3 в: Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia: Social and Religious Studies. Manchester, England: Manchester University Press, 1962; Diamond St. The Rule of Law versus the Order of Custom. P. 135; Barton R.F. Ifugao Law. Berkeley & Los Angeles, CA: University of California Press, 1969: вступление (без пагинации) и гл. 3 (впервые опубл. в 1919 г.).] Немногие анархисты сделали это. Спор об анархистском «примитивизме» был почти полностью бессмысленным, потому что он касался таких вопросов, как технологии, население, а также плюсы и минусы различных культурных последствий цивилизации (религия, письменность, деньги, государство, классовая система, высокая культура и т.д.). Возможность того, что определённые структурные особенности первобытной анархии могут быть жизнеспособными – могут быть фактически определяющими – в любом анархистском обществе, первобытном или современном, не привлекала внимания ни одного анархиста. Примитивисты призывают анархистов учиться у первобытных людей[13 - Напр.: Morfus A. Beyond Utopian Visions // Uncivilized: The Best of Green Anarchy. N.p.; Green Anarchy Press, 2012.] – но учиться чему? Как возвести индейскую парну?ю?[14 - Индейская парна?я (англ. sweat lodge) – это, согласно Википедии, хижина, обычно куполообразной или продолговатой формы, изготовленная из натуральных материалов для церемонии очищения, распространённой у североамериканских индейцев различных этнических групп. – Прим. пер.]
II. ФОРМЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ СПОРОВ
Когда между отдельными людьми возникает конфликт – независимо от того, вовлекает он позже других или нет, – первоначально и обычно он может быть урегулирован в частном порядке путём обсуждения. Переговоры, двусторонняя процедура, несомненно, являются универсальной практикой[15 - Gulliver P.H. Case Studies of Law in Non-Western Societies: Introduction // Law and Culture in Society / ed. Laura Nader. Berkeley, CA: University of California Press, 1997. P. 21 (впервые опубл. в 1969 г.).]: и «это основной способ урегулирования крупных конфликтов во многих однородных обществах по всему миру».[16 - Black D. The Elementary Forms of Conflict Management // Social Structure of Right and Wrong. P. 83.] В терминологии, которую я здесь использую,[17 - Ibid. P. 14; Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing // Neighborhood Justice: Assessment of an Emerging Idea / ed. Roman M. Tomasic & Malcolm M. Feeley. New York & London: Longman, 1982. P. 38 n. 4 (впервые опубл. в 1976 г.); Miller R.E., Sarat A. Grievances, Claims, and Disputes: Assessing the Adversary Culture // Law & Society Rev. 15 (3, 4) (1980—1981). P. 525—566.] если конфликт разрешается путём переговоров, это означает, что имел место конфликт, а не спор. Сначала возникает недовольство: кто-то чувствует себя обиженным. Если этот человек выражает своё недовольство нарушителю, то это претензия. Если он не получает удовлетворения, есть несколько альтернатив. Он может предпринять односторонние действия, активно или пассивно. Активный способ, «самозащита», – это принуждение или наказание обидчика, но, к сожалению, это часто невозможно.[18 - Однако это встречается чаще, чем принято думать. Black D. Crime as Social Control // Towards a General Theory of Social Control / ed. Donald Black. Orlando, FL: Academic Press, 1984. 2: P. 1—27, переизд. в его кн. Social Structure of Right and Wrong. P. 27—46; См. также: Блэк Б. «Самосуд»: Преступление как анархистский источник общественного порядка // Он же. Анархия и демократия. М.: Гилея, 2014. С. 104—141. (Не следует путать однофамильцев Дональда и Боба Блэков. – Прим. пер.)] Тем не менее, там, где реальных альтернатив практически не существует (как, например, в бедных районах низших слоёв чернокожего населения), некоторые люди прибегают к насильственному одностороннему возмездию.[19 - Anderson E. Code of the Street: Decency, Violence, and the Moral Life of the Inner City. New York: W.W. Norton & Co., 1999; Black D. Crime as Social Control.] Пассивный способ – «смириться»: уступить, ничего не делать.[20 - Felsteiner W.L.F. Influences of Social Organization on Dispute Processing // Neighborhood Justice. P. 54.] Именно так многие обиды, вместо того чтобы подняться до уровня споров, канут в Лету. Как говорится, «против лома нет приёма» – или против разных других, слишком сильных притеснителей. Терпеливое переношение – уклонение – также может быть универсальным, но особенно это распространено в самых однородных и в самых неоднородных обществах: среди охотников-собирателей, а также в государственных классовых обществах с огромным неравенством власти.[21 - Baumgartner M.P. The Moral Order of a Suburb. New York & Oxford: Oxford University Press, 1988. P. 11.]
Какими бы полезными ни были переговоры, они не всегда срабатывают, т.е. не всегда приводят к согласию. Диады могут зайти в тупик. Тогда как в триаде решение может быть принято по правилу большинства или через посредничество.[22 - Mediation – Its Forms and Functions // The Principles of Social Order: Selected Essays of Lon L. Fuller / ed. Kenneth I. Winston. Durham, NC: Duke University Press, 1981. P. 133; см. также: The Sociology of Georg Simmel / ed. Kurt Wolff. New York: The Free Press, 1950. P. 118—169.] Или эмоции могут быть настолько сильными, что стороны откажутся разговаривать друг с другом, или же встреча может обернуться насилием.[23 - Roberts S. Order and Dispute: An Introduction to Legal Anthropology. Oxford, England: Martin Robertson, 1979. P. 72.] И переговоры не всегда справедливы, потому что спорящие никогда не бывают абсолютно равны. Если одна из сторон обладает большей харизматичностью, или более высоким социальным статусом, или большим богатством, или большими связями, спор если и будет урегулирован, то, скорее всего, в её пользу. Привлечение третьей стороны – будь то посредник, арбитр или судья – обосновывается, в частности, тем, что беспристрастный и независимый участник уравнивает процесс. Однако беспристрастность – это идеал, который лишь иногда реальность посредничества.[24 - Gulliver P.H. On Mediators // Social Anthropology and Law / ed. Ian Hamnett. London: Academic Press, 1977. P. 16, 46.] Третья сторона может также служить средством сохранения лица для согласия на урегулирование, которое в случае двусторонних переговоров может показаться (и на самом деле быть) уступкой другой стороне.
Если жертва (как она себя видит) высказывает своё недовольство третьим лицам, то теперь возникает спор, который затрагивает, хотя бы в незначительной степени, интересы общества. Спор – это «активированная жалоба».[25 - Felstiner W.L.F., Abel R., Sarat A. The Emergence and Transformation of Disputes: Naming, Blaming, Claiming… // Law & Society Rev. 15 (1980—1981). P. 635—637.] Апелляция, явная или неявная, в зависимости от личности и общества, может означать вызов полиции, подачу иска или просто жалобу знакомым вам людям. Это может означать обращение в суд – суд общего права или суд общественного мнения. Посредничество (добровольное) и судебное разбирательство (обязательное) отличаются от переговоров и самозащиты тем, что в них обязательно участвует третья сторона, которая не имеет личной заинтересованности в исходе спора.[26 - Felsteiner W.L.F. Influences of Social Organization on Dispute Processing. P. 48.] Посредничество можно рассматривать как помощь в переговорах.[27 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. Washington, DC: National Association of Social Workers, 2014. P. 7.]
В некоторых первобытных обществах – особенно в самых малочисленных, групповых обществах охотников-собирателей – отсутствуют обычные процессы разрешения споров. Вопреки некоторым утверждениям,[28 - Shapiro M. Courts. P. 1, 3.] «триадные» процессы разрешения споров не универсальны. В групповых обществах не только нет власти, но и нет процедуры разрешения споров или содействия урегулированию: нет посредника или арбитра.[29 - Roberts S. Order and Dispute. P. 97.] Таким образом, среди бушменов межличностные ссоры обычно возникают внезапно и публично, в лагере. Они варьируются от споров и насмешек до драк, которые обычно сдерживаются присутствующими, но иногда приводят к смерти. Любой человек может применить смертоносную силу для разрешения спора. Если спор приводит к продолжающейся вражде между отдельными лицами (и их соратниками), часто один из спорящих уходит, чтобы присоединиться к другой группе (это нередко происходит и по другим поводам); или иногда местная группа разделяется на две.[30 - Lee R.B. The! Kung San: Men, Women, and Work in a Foraging Society. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. P. 370—398; Roberts S. Order and Dispute. P. 84. Главной причиной раздоров была ревность. – Thomas E.M. The Old Way: A Story of the First People. New York: Farrar Straus Giroux, 2006. P. 169—170. Сан «различают три уровня конфликта: разговоры, драки и смертельные схватки [с применением смертоносного оружия] <…> На каждом этапе предпринимаются попытки смягчить конфликт и предотвратить его перерастание на следующий уровень». – Lee R.B. The Dobe Ju/’hansi. 2d ed.; Fort Worth, TX: Harcourt College Publishers. P. 97.] Это типично для обществ охотников-собирателей,[31 - Black D. Elementary Forms of Conflict Management. P. 80.] таких как эскимосы[32 - Balici A. The Netsilik Eskimo. Garden City, NY: Natural History Press, 1970. P. 192—193.] и жители Андаманских островов.[33 - Cipriani L. The Andaman Islanders / ed. & trans. D. Taylor Fox. New York & Washington, DC: Frederick A. Praeger, 1966. P. 43.] Это можно считать активными формами уступок.
В некоторых других первобытных обществах, в том числе в Австралии, уклонение от конфликта или изгнание являются возможными результатами формальных процессов спора. «В обществах охотников-собирателей есть дружественные миротворцы, но из-за во многом эгалитарной социальной организации там, как правило, не слишком полагаются на посредников…»[34 - Fry D.P. Conflict Management in Cross-Cultural Perspective // Natural Conflict Resolution / ed. Filippo Aureli & Frans de Waal. Berkeley, CA: University of California Press, 2000. P. 336.] Стэнли Даймонд ссылается на «исторически глубокое различие между преступностью и некоторыми видами насилия. В первобытных обществах насилие часто персонально направлено, не ведёт к разрыву и, следовательно, ограничено самоконтролем».[35 - Diamond St. In Search of the Primitive. P. 368—369, n. 50.]
Исследования стадных приматов показывают, что у них тоже есть практика разрешения споров. Драки – обычное явление, но, как и среди собирателей, случайные свидетели часто прерывают драку, за которой обычно вскоре следует примирение. Как и у нас, людей, после ссоры пары часто мирятся, занимаясь сексом.[36 - De Waal Fr. Peacemaking among Primates. Cambridge: Harvard University Press, 1989. P. 206.] Это двусторонний механизм урегулирования споров. Существуют и другие подобные двусторонние механизмы, где примирение достигается (когда это получается) общей линией поведения. Процедуры примирения были выявлены по меньшей мере в 25 сообществах нечеловеческих приматов.[37 - The Occurrence of Reconciliation in Nonhuman Primates // Natural Conflict Resolution, Appendix A. P. 383.] Наиболее интересным мне кажется то, что у некоторых приматов есть процедуры разрешения споров третьей стороной (у шимпанзе, например, есть посредничество),[38 - De Waal Fr. Peacemaking among Primates. P. 241—242.] и пусть у этих животных отсутствует язык, у них достаточно других способов общения друг с другом.
В более смешанных классовых обществах также распространено уклонение (или, как в организациях, «уход»[39 - Black D. The Elementary Forms of Conflict Management. P. 80; Hirschman A.O. Exit, Voice, and Loyalty: Responses to Decline in Firms, Organizations, and States. Cambridge: Harvard University Press, 1970. Ch. 3 & passim.]). Поэтому американский пригород называют «культурой уклонения».[40 - Baumgartner M.P. Moral Order of a Suburb. Ch. 3.] Но в современном городском обществе уклонение может быть трудновыполнимым. Избитые жёны, например, не всегда в состоянии съехать. И уклонение, даже там, где это практически осуществимо, может быть просто подчинением превосходящей силе. Отсутствие формализованного процесса разрешения споров, возможно, является причиной того, что бушмены Калахари, изученные в 1960-е гг., имели более высокий уровень убийств, чем в то время в США.[41 - Lee R.B. The! Kung San. P. 398.] Один этнограф описал общество Новой Гвинеи, где, по его мнению, из-за отсутствия процессов урегулирования третьей стороной спор из-за свиньи может перерасти в войну.[42 - Koch K.-F. Pigs and Politics in the New Guinea Highlands // Nader & Todd. Disputing Process. P. 41—58. Статья основана на: Koch K.-F. War and Peace in Jalеmо: The Management of Conflict in Highland New Guinea. Cambridge: Harvard University Press, 1974. Любопытно, что знаменитая вражда между Хэтфилдами и Маккоями также возникла из-за спора о свинье. – Блэк. Б. «Самосуд» // Указ. соч. С. 119 и прим. 45 на с. 135; Walker A.L. Feud: Hatfields, McCoys, and Social Change in Appalachia, 1860—1900. London & Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1988. P. 2—3.] Тем не менее, некоторые первобытные общества, в которых отсутствуют даже эти механизмы, являются достаточно спокойными и мирными.[43 - Roberts S. Order and Dispute. P. 158.]
В третейском суде (арбитраже) стороны (или истец) уполномочивают третью сторону вынести авторитетное решение, как это делает судья.[44 - Cole S.R., Blankley K.M. Arbitration // The Handbook of Dispute Resolution / ed. Michael L. Moffitt & Robert C. Bordone. San Francisco, CA: Jossey-Bass, 2005. P. 318—319; Roberts S. Order and Dispute. P. 70—71, 135.] Это не посредничество: «Посредничество и арбитраж концептуально не имеют ничего общего. Первое предполагает помощь людям в принятии самостоятельных решений; второй предполагает помощь людям, принимая решения за них».[45 - Meyer A.S. Functions of the Mediator in Collective Bargaining // Industrial & Labor Relations Rev. 13 (1960). P. 164. «Однако эти два процесса имеют свойство перетекать друг в друга». Ibid.]
Но арбитраж – это также не совсем судебное разбирательство, из-за нескольких различий. При разбирательстве лицо, принимающее решение, является официальным, должностным лицом, которое не выбирается сторонами. Там третья сторона (судья) принимает решение в соответствии с законом, который не является решением сторон и не является для них вопросом выбора. В США некоторые деловые контракты и многие трудовые или управленческие коллективные договоры предусматривают арбитраж. Арбитры обычно набираются из числа подготовленных экспертов: Американской арбитражной ассоциации, которая является членской организацией с кодексами профессиональных стандартов.[46 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. P. 4—5; American Arbitration Association. The Code of Ethics for Arbitration in Commercial Disputes (May 1, 2004, & idem); Code of Professional Responsibility for Arbitrators of Labor Management Disputes (Sept. 2007), см.: adr.org.] Часто арбитр обладает некоторым опытом в данной отрасли.[47 - Menkel-Meadow C. Roots and Inspirations: A Brief History of the Foundations of Dispute Resolution // Handbook of Dispute Resolution. P. 318.] Арбитр интерпретирует и обеспечивает соблюдение закона, который стороны ранее приняли для себя.
Поскольку арбитраж принудителен в своём результате и предпочтителен для тех, у кого больше возможностей, с 1980-х гг. многие американские компании включили обязательные арбитражные оговорки в потребительские контракты, чтобы ограничить средства правовой защиты потребителей и не допустить их в суды.[48 - Social Workers and Alternative Dispute Resolution. P. 5; Moffitt M.L., Bordone R.C. Perspectives on Dispute Resolution: An Introduction // Handbook of Dispute Resolution. P. 21.] Один федеральный окружной суд постановил, что такие контракты являются недобросовестными и, следовательно, незаконными.[49 - In re American Express Merchants’ Litigation v. American Express, 634 F.2d 182 (2d Cir. 2011).] Проблема стала настолько серьёзной, что было проведено множество слушаний в Конгрессе.[50 - Mandatory Binding Arbitration Agreements: Are They Fair for Consumers?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 110th Cong., 1st sess., June 12, 2007; Federal Arbitration Act: Is the Credit Card Industry Using It to Quash Legal Claims?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., May 5, 2009; Arbitration or Arbitrary: The Misuse of Mandatory Arbitration to Collect Consumer Debts: hearing before the Subcommittee on Domestic Policy of the Committee on Oversight and Governmental Reform, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., July 22, 2009; Mandatory Binding Arbitration: Is It Fair and Voluntary?: hearing before the Subcommittee on Commercial and Administrative Law of the Committee on the Judiciary, House of Representatives, 111th Cong., 1st sess., Sept. 15, 2009; Arbitration: Is it Fair When Forced?: hearing before the Committee on the Judiciary, U.S. Senate, 112th Cong., 1st sess., Oct. 13, 2011.] Но это ни к чему не привело. В 2010 г. Верховный суд США оставил в силе арбитражные положения о защите прав потребителей, которые исключают судебный пересмотр.[51 - Rent-a-Center West, Inc. v. Jackson, 561 U.S. 63, 72 (2010). «Аренда с правом выкупа» – один из худших видов эксплуатации малообеспеченных потребителей (здесь автор имеет в виду детали судебного разбирательства, на которое ссылается в этой сноске – Прим. пер.).] Как результат (предсказуемый), «немногие истцы предъявляют претензии с низкой стоимостью, а крупные судебные завсегдатаи [крупный бизнес] добиваются особенно высоких результатов».[52 - Horton D., Chandrasekher A.C. After the Revolution: An Empirical Study of Consumer Arbitration // Georgetown L.J. 104 (1) (Nov. 2015). P. 124.]
Рано или поздно, но всегда используется альтернативное урегулирование споров (АУС): обычно рано.
Однако в первобытных обществах арбитраж встречается редко,[53 - Roberts S. Order and Dispute. P. 163—164.] поэтому дальше я не буду его обсуждать. Если анархисты когда-нибудь задумаются о таких вещах, они могли бы при этом поразмыслить, есть ли место арбитражу в их планах на будущее. Чем более сложными, иерархическими и принуждающими могут быть их общества, тем лучше они будут приспособлены для принудительного арбитража: тайного возвращения государства. Я имею в виду, в частности, анархо-синдикализм.
В случае судебного разбирательства спор – «дело» – инициируется истцом в суде. В уголовных делах истцом является государство, а не частная сторона, но для нашего разговора это отличие от гражданских дел не имеет значения. Суд – это уже существующий, постоянно действующий трибунал. Судебное разбирательство инициируется добровольно государственным должностным лицом или частной стороной, но после этого, хотя стороны в тяжбе всё ещё делают некоторый выбор, они подчиняются уже существующим правилам процедуры и решениям судьи. Они всегда подчиняются уже действующим законам государства.[54 - Felsteiner W.L.F Influences of Social Organization on Dispute Processing. P. 48; Winston K.I. Introduction // The Principles of Social Order. P. 28—29.]
Характерные черты судебного разбирательства как идеального подчёркивают «использование третьей стороны, обладающей силой принуждения, обычно „выигрышный или проигрышный“ характер решения и тенденцию решения фокусироваться исключительно на непосредственном рассматриваемом вопросе, в отличие от озабоченности основополагающими отношениями между сторонами».[55 - Sander F.E.A. Varieties of Dispute Processing. P. 28.] Короче говоря: «судьи не просто высказывают мнения, они отдают приказы».[56 - Black D. Toward a Theory of the Third Party // Social Organization of Right and Wrong. P. 114.]
В судебном разбирательстве (судебном процессе) дело решается судьёй, который не знает сторон. Ему безразлична подоплёка спора. Он не заинтересован в восстановлении отношений между сторонами, если они были или есть. Он не должен рассматривать эти вопросы. Судья должен быть беспристрастным и незаинтересованным, принимая решения по делам на основе представления сторонами «доказательств и аргументированных доводов».[57 - Fuller L.L. The Forms and Limits of Adjudication // Principles of Social Order. P. 93—94.] Его решение «должно основываться исключительно на правовых нормах и доказательствах, представленных на слушании».[58 - Goldberg v. Kelly, 397 U.S. 254, 271 (1969).] Правила доказывания, которые в США более многочисленны и сложны, чем в любой другой правовой системе, строго ограничивают допуск доказательств, особенно в суде. Решения по делам, возникающим в результате межличностных споров, «ограничены в своём объёме исследования правилами доказательств».[59 - Davis R.C. Mediation: The Brooklyn Experiment // Neighborhood Justice. P. 156.] Американские суды намеренно старательнее, по терминологии Дональда Л. Горовица, выявляют «исторические факты» конкретного дела (т.е. «кто совершил»), чем «социальные факты», которые могут служить иллюстрацией общих обстоятельств, регулярно доводящих такие дела до суда.[60 - Horowitz D.L. The Courts and Social Policy. Washington, DC: The Brookings Institution, 1977. P. 45, 48. Способны ли они устанавливать даже исторические факты – это тема, которая, насколько мне известно, никогда не исследовалась.]
Это не значит, что суды и в этом очень хороши. Бедность никогда не предстаёт перед судом; к суду привлекаются бедные люди. А сами суды, несмотря на название книги настроенного на реформы судьи,[61 - Frank J. Courts on Trial: Myth and Reality in American Justice. New York: Atheneum, 1963 (впервые опубл. в 1949 г.). (Название книги: «Суды под следствием: миф и реальность в американском правосудии» – Прим. пер.)] никогда не привлекаются к ответственности. Нетрудно показать, что идеал верховенства закона, укоренившийся таким образом, несостоятелен даже на своих собственных условиях. Анархисты, и не только они, неоднократно указывали на это.
Моя первая тема, между тем – посредничество, практикуемое в более или менее первобытных обществах, и его значение для современного анархизма. Я подчёркиваю, что посредничество носит добровольный характер. Стороны решают передать свой спор посреднику не для вынесения решения, а для получения помощи. Они сами, а иногда только истец, могут выбрать посредника, или он может быть «назначен кем-то облечённым властью, [но] оба участника должны согласиться на его вмешательство».[62 - Nader L., Todd H.F., Jr. Introduction. P. 10.]
Посредничество преимущественно не связано с соблюдением правил, хотя стороны могут ссылаться на правила в поддержку своих позиций. В посредничестве, в отличие от судебного разбирательства, нет такого понятия как не относящиеся к делу или недопустимые доказательства.[63 - Напр.: Gibbs J.L. Jr. The Kpelle Moot // Law and Warfare. P. 282—283.] Люди могут говорить сами за себя. Цель посредничества не в том, чтобы определить, кто виноват, хотя стороны будут много обвинять. Здесь цель скорее в том, чтобы решить межличностную проблему, которая, не будучи решённой, вероятно, станет проблемой социальной.
Эти формы урегулирования споров, которые я описываю, являются идеальными. Философ-правовед Лон Л. Фуллер настаивает на том, что их следует различать, потому что у каждого своя «мораль». Часто на самом деле они не настолько однородны (поэтому мой пример с ифугао, например, который следует ниже, Фуллер понять не мог[64 - «То, что кажется нам [sic] безнадёжно запутанной двусмысленностью роли, вероятно, не воспринималось как таковое ни исполнителем роли [посредником, монкалуном], ни теми, кто находился в его ведении». – Fuller L.L. Mediation – Its Forms and Functions. P. 156. Конечно, Фуллер безнадёжно запутывается, когда ищет свои платоновские формы, а находит только реальность. Исследование Лауры Нейдер в мексиканском городе «показывает, как один человек, президент, может быть посредником, судьёй и арбитром в течение одного дня». – Nader, Todd. Introduction. P. 10.; см.: Nader L. Harmony Ideology: Justice and Control in a Zapotec Mountain Village. Stanford, CA: Stanford University Press, 1990. P. 122. Существует множество свидетельств из разных времён и мест, когда судьи выступали в качестве посредников или арбитров. Напр.: Castan N. The Arbitration of Disputes Under the «Ancien Regime // Disputes and Settlements. P. 259—260. «Стиль» судебного решения может быть карательным, компенсационным, терапевтическим или примирительным. – Black D. The Behavior of Law. New York: Academic Press, 1976. P. 4—5.]). Даже различие между добровольными и недобровольными процессами, которое я считаю столь важным, часто не такое уж яркое. Власть проникает во многие отношения, которые официально или публично не являются принудительными.[65 - Foucault M. Truth and Power // The Foucault Reader / ed. Paul Rabinow. New York: Pantheon Books, 1984. P. 61.] Если согласие может быть вопросом степени, можно спросить «о той мере несогласия, которая имеет место в том или ином властном отношении, и носит ли она обязательный характер, а уже затем в зависимости от ответов на эти вопросы можно вопрошать о всяком отношении власти».[66 - Фуко М. Политика и этика: интервью (1983) / Пер. С. Офертаса под ред. Б. Скуратова // Фуко М. Интеллектуалы и власть. Часть 1: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002. С. 333.]
Вот такое утверждение, однако, кажется универсальной истиной: «Судебное разбирательство и посредничество в принципе противоположны и могут быть разделены аналитически. Но они не представляют собой исторических оппозиций»: «В мире есть общества… без формальных процедур вынесения приговора, но нет ни одного без законных процедур посредничества».[67 - Conclusion // The Settlement of Disputes in Early Medieval Europe. P. 237. Заключение (т. е. Conclusion. – Прим. пер.) не подписано.]
Одним из неизбежных последствий привлечения третьей стороны является то, что у третьей стороны всегда есть собственные принципы.[68 - Gulliver P.H. On Mediators // Social Anthropology and Law / ed. Ian Hamnett. London: Academic Press, 1977. P. 16.] Это не обязательно плохо. Американские арбитры по деловым/коммерческим и трудовым/управленческим спорам выбираются и оплачиваются спорщиками, и они могут потерять свой бизнес, если их сочтут предвзятыми или, так сказать, субъективными. В других странах третьей стороной может быть социально значимый племенной посредник, который стремится создать репутацию успешного специалиста по урегулированию проблем (привлекая людей к своим посредническим услугам – за что ему тоже платят[69 - Barton R.F. Ifugao Law. P. 87, 88—89.]). Или он может быть американским судьёй, желающим быть переизбранным, или претендующим на более высокую должность.
Несомненно, «каждый процесс, каждое учреждение имеют свои характерные способы работы; каждое из них ориентировано на определённые типы результатов; все они оставляют свой особый отпечаток на вопросах, которых они касаются».[70 - Horowitz D.L. The Courts and Social Policy. P. 24.] Сторонние лица, принимающие решения или разрешающие споры, обычно имеют более высокий социальный статус, чем участники спора.[71 - «Дружественные миротворцы, как правило, примерно равны противникам, в то время как посредники, арбитры и судьи, как правило, (в том же порядке) всё больше возвышаются над противниками». – Black D. Elementary Forms of Conflict Management. P. 86. Этот вопрос возник после того, как я выступил в Маниле с ранней версией этой статьи. Один из официальных ответчиков произнёс свою речь, восхваляя систему правосудия Катарунганг Памбарангай (или систему правосудия барангая) на Филиппинах. Она предусматривает обязательное «посредничество» в определённых видах споров между жителями одного и того же барангая (самая маленькая правительственная единица, обычно соответствующая сельской деревне или городскому району). Посредники состоят из «капитана» барангая, выборного должностного лица, совместно с согласительными комитетами местных жителей. Система отдалённо напоминает некоторые более ранние институты урегулирования споров коренных народов, таких как ифугао. Из того немногого, что я о них знаю, у них, возможно, нет некоторых недостатков, которые испортили наши районные судебные центры (см. ниже). Барангаи намного меньше и, вероятно, более однородны, чем закреплённые за РСЦ территории. Эта система, вероятно, работает быстрее, чем обычные суды, и адвокаты не нужны – по сути, они запрещены. Она имеет надёжное постоянное финансирование со стороны национального правительства. В США стороны судебных процессов или участвующие в уголовном преследовании могут ощущать себя так, словно их разбирательство ведётся на иностранном языке. На Филиппинах это действительность. В обычных судах разбирательство ведётся на английском языке, а уровень владения английским языком филиппинцами, как я понял за время 17-дневного визита, сильно варьируется. В судах барангая используется местный язык. Эта система была введена в действие в 1975 г. президентским указом №1508 – президентом Фердинандом Маркосом, который взял на себя диктаторские полномочия и ввёл военное положение. У него были на то политические причины. Тем не менее, в трёх деревнях провинции Себу сельское население в 1970-х гг. признало эту систему полезной для себя. – Silliman G.S. A Political Analysis of the Philippines’ Katarungang Pambarangay System of Informal Justice Through Mediation // Law & Soc’y Rev. 19 (2) (1985). P. 279—302. Очевидно, что мне не хватает современных источников. Но по крайней мере ясно, что эта система неформального правосудия не является, как её называют, негосударственной системой правосудия. Golub S. Non-State Justice Systems in Bangladesh and the Philippines (2003) // Department for International Development (London), gsdrc.org/go/display/document/legacyid/825. В рамках своей «Инициативы по обеспечению верховенства права» Американская ассоциация адвокатов продвигает суды барангая с тем же некритичным самоудовлетворением, с которым она продвигала в США районные судебные центры и восстановительное правосудие (обсуждается в моём тексте). – Small Claims Courts and Barangay Justice Advocates Collaborate to Resolve Disputes (Oct. 2010) – americanbar.org/rule_of_law.] Этот факт может иметь важное значение для эффективности урегулирования споров: к третьим лицам следует относиться серьёзно. Очевидно, что посредничество на этих условиях не подходит для бездумного импортирования в неоанархистское общество в неизменном виде. Но если его не привносить с умом в эгалитарное общество, которое не только терпит, но и поощряет превосходство – и, следовательно, определённую меру неравенства, – посредничество никогда не будет настолько эффективным, насколько могло бы.
III. ПРИМЕРЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Начну с примеров из этнографической литературы.
А. Плато Тонга[72 - Здесь я не буду приводить подробные ссылки на этнографические источники. По плато Тонга моими источниками являются: Colson E. Social Control and Vengeance in Plateau Tonga Society; Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia: Social and Religious Studies. Manchester, England: Manchester University Press, 1962 (вышеприведённая статья «Социальный контроль…» – это третья глава в книге, на с. 102—121); Colson E. The Plateau Tonga of Northern Rhodesia // Seven Tribes of British Central Africa / ed. Elizabeth Colson & Max Gluckman. Manchester, England: Manchester University Press, 1951. P. 94—162.]
Вот реальная история о конфликте, который возник среди жителей плато Тонга на территории нынешней Замбии. Традиционно они были пастухами и земледельцами, применявшими сменную культивацию. В 1948 г. это было рассеянное, частично лишённое собственности и довольно деморализованное население фермеров и скотоводов. Европейцы захватили часть их лучших земель. На пивной вечеринке мистер А, который был пьян, ударил мистера Б. Эти люди принадлежали к разным кланам и жили в разных деревнях. К сожалению, через несколько дней мистер Б неожиданно умер.
Другие электронные книги автора Боб Блэк
Последний отзыв
Интересная книга