Планета-Надежда

Планета-Надежда
Борис Алексеев

Текст ранее был опубликован в сборнике «Планета-надежда». Звездолёт землян терпит крушение при посадке на далёкую планету Урия. Из пяти астронавтов выживает только бортмеханик Ромул, он же главный герой повести. Его окружает племя дикарей, населяющих планету, в жилах которых течёт фантастическая фиолетовая кровь.Ромул не готов к диалогу с этими примитивными на первый взгляд существами. Но христиaнскaя зaповедь «Возлюби ближнего своего» становится его путеводной звездой.

Планета-Надежда

Борис Алексеев

© Борис Алексеев, 2021

ISBN 978-5-0053-3464-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Пакость фатального характера

За считанные секунды непредвиденное обстоятельство фатального характера превратило многолетнюю планетарную миссию в жалкую примитивную катастрофу. Первое, что в таких случаях приходит в голову – это человеческий фактор. Что ж, удивительная антропологическая особенность нашего ума: искать причину всякой аварии в действиях стрелочника – неистребима! Каждый раз, барахтаясь на волне эмоций, мы забываем, что негативное влияние человека на образование нештатной ситуации давным-давно сведено к нулю. Именно поэтому я смею утверждать: всё, случившееся с нами – очередная Пакость фатального характера.

Рабочая капсула в штатном режиме отделилась от орбитальной станции и вошла в плотные слои атмосферы крохотной планеты Урия (для особо любознательных добавлю: Урия – представительница периферийной планетарной системы ближайшей к нам звезды класса Солнца – HD6830, расположенной в созвездии Кормы).

Когда до расчётного квадрата посадки оставалось меньше полутора тысяч метров на поверхности Урии началось мощнейшее извержение вулкана с выбросом радиоактивного пепла. Все приборы капсулы мгновенно зашкалили. Защита, блокированная контуром «i-pi» и не рассчитанная на бомбардировку тепловыми нейтронами, которых практически нет в открытом космосе, не сработала. В результате вместо мягкого и контролируемого «приземления» капсула воткнулась «лоб в лоб» в гранитный выступ скальной гряды. Сотрясение было настолько велико, что все четыре мои товарища погибли мгновенно. Меня же спасло то обстоятельство, что во время удара я, перевязанный системой ремней безопасности, заканчивал тестирование величины магнитного насыщения ферромагнетика в приборном отсеке капсулы. По этой «нелепой» случайности мне удалось обменять смерть на пару отменных шишек на голове и лёгкую контузию.

Кое-как я выбрался из разрушенной в хлам лаборатории и по трупам товарищей, шатаясь, как пьяный от сотрясения и испарений какой-то разлившейся гадости, стал пробираться к выходу. У выходного шлюза мне почудился странный гул. Гул нарастал. Я посмотрел в иллюминатор и увидел вокруг повреждённой капсулы воинственную толпу живых существ, антропологически схожих с нашими далёкими предками. О, это было захватывающее зрелище! У подножия капсулы «царствовала» ожившая иллюстрация из книги о раннем периоде развития человечества.

В голове моей всё смешалось. Ужасный вид мёртвых астронавтов в разорванных скафандрах, живые комиксы дикарей за окном, разбитая в хлам аппаратура – всё сплелось причудливым образом в липкий ком визуальной грязи. Я обхватил руками голову и сжал виски, стараясь удержать в равновесии рассудок, накренившийся, как крыша соломенного домика под тяжестью мартовского снега.

Часть 1. Соприкосновение

Токсичность воздуха в капсуле увеличивалась с каждой минутой, поэтому оставаться долее взаперти не имело никакого смысла. Я собрался с духом и ослабил гидравлику выходного шлюза.

Центральный бортовой компьютер, сохранивший (это невероятно!) работоспособность после аварии, объявил по селектору состав урийской атмосферы и добавил, что первичный анализ допускает контакт с бионикой среды без поддерживающих систем дыхания и температурной регуляции. «И то, слава Богу, – подумал я, – судя по всему, здесь явно придётся задержаться».

Шлюз медленно наполнялся воздухом. Урийская атмосфера имела лёгкий фиолетовый оттенок. Когда я носом осторожно вдохнул фиолетовую струйку, по всему телу разлилось сладостное ощущение покоя и бессодержательного веселья. «Ох, не к добру!» – подумал я, пряча от себя самого улыбку.

Шлюз распахнул последние аварийные «челюсти», и механический трап медленно пополз к поверхности Урии. «Ты гляди, мы ещё что-то можем!» – обрадовался я, пьянея от урийского фиолета.

Когда мой силуэт обозначился в проёме шлюза, у «подножия» капсулы наступила мёртвая тишина. Не менее тысячи глаз из-под косматых смоляных бровей пожирали меня глазами со смешенным чувством любопытства и страха. Представьте моё положение: за спиной – трупы мёртвых товарищей, впереди – дикая, непредсказуемая масса коренного населения планеты. И я, оглушённый случившимся, в состоянии аффекта должен принять к действию единственно правильное решение!

Я развёл руки в стороны, думая таким образом дать знак туземцам о своём миролюбии. По толпе прокатился одобрительный гул. Ага, значит, поняли! Не опуская рук, я начал спускаться по трапу вниз. При каждом моём шаге толпа издавала гулкое «У-ух» и чуть более сторонилась капсулы. Через минуту мои ноги коснулись каменистой поверхности планеты Урия.

Задним умом я понимал: только что свершился ещё один выдающийся экспериментальный факт познания Вселенной. Но хрупкий ледок обстоятельств, на который я ступил по воле судьбы, явно не располагал к фундаментальной радости учёного, скорее, наоборот.

«Интересно, что они со мной сделают, когда перестанут бояться, съедят, наверное?» – думал я, продолжая вдыхать упоительную местную арому и глупо улыбаться в ответ на озадаченные лица дикарей. От толпы отделилось четыре высокорослых существа и мелкими пружинистыми шажками направились ко мне. Так кошка подкрадывается к добыче, которая сама может её слопать. «Парламентарии» остановились метрах в четырёх-пяти от трапа. Поразительно! Все четыре дикаря внешне были абсолютно похожи друг на друга. Вы усмехнётесь: дикари схожи по определению. Согласен, европейцу подметить различия двух китайцев – большая проблема! Но тут было иное. Передо мной стояли настолько одинаковые экземпляры, что закрадывалась мысль… об их последовательном клонировании. Забегая вперёд, скажу: так оно и оказалось.

Один из подошедшей четвёрки поднял вверх руку. Толпа вокруг одобрительно закивала головами и опустилась на колени. Я понял: передо мной руководство племени. Вождь, продолжая указывать в небо, другую руку вытянул в мою сторону. Он что-то предлагал мне, и я обязан был ему ответить. Но что? Есть правило: когда не знаешь, как поступить, повтори уже известное. И я, копируя движения дикаря, также поднял правую руку вверх, а левой указал на него. Вождь, не опуская рук, направился ко мне. Я зашагал ему навстречу. Через пару мгновений пальцы наших протянутых рук коснулись друг к друга. Как только это символическое касание произошло, толпа поднялась с колен и огласила окрестность рёвом ликования.

Я понял сакральный смысл происходящего. Сверкающий серебристый скафандр с кучей заманчивых прибамбасов роднил меня в сознании дикарей с Божественным пришельцем, ожидание которого, будь ты семи пядей во лбу или, как они, примитивный дикарь, всегда присутствует в разумной материи. Получив «благодать» методом «касания к божеству», вождь отправился раздавать её соплеменникам. Двойники (их он коснулся в первую очередь) тоже отправились в народ, торжественно вознося правую руку вверх как символ небесного соприсутствия.

Я глядел на восторженную церемонию дикарей и утверждался в мысли: есть меня не будут по крайней мере в ближайшее время. Их действия напомнили мне Земное отечество, детство и воскресную службу в храме, счастливые лица прихожан, отходивших от Чаши с кусочками Тела и Крови Господней…

Благостные воспоминания прервала трезвая мысль-негодница: не надумают ли дикари меня самого превратить в некое «причастие»? Мысль о том, что я могу рассыпаться (вернее, разрезаться) на «благодатные» кусочки, равно, как и просто быть съеденным без гарнира, вернула мне чувство опасности. Твердили же нам все пять лет обучения в университете астронавтики: «Чувство опасности – ваша нить Ариадны в космической Одиссее!»

Однако, подобные «трезвые» мысли по контрасту с происходящим казались слишком пессимистичны. Дикари выходили из толпы по очереди и выкладывали передо мной подношения. Вскоре выросла целая гора разнообразных предметов, от каменного острия стрелы до скальпа с морды неизвестного мне животного.

Вдруг огромная чёрная птица, напоминающая древнего ящура-птеродактиля, сорвалась с верхушки скалы и камнем упала в толпу перепуганных туземцев. Вонзив острые когти в одного из них, она пыталась взлететь, но со всех сторон десятки рук ухватили её за взъерошенные при падении подкрылки. Силы были явно не равны и птица стряхивала нападавших одного за другим. Действия дикарей на некоторое время задержали расправу над беднягой, зажатым в железных когтях рептилии, и это позволило свершиться невероятному!… Но обо всём по порядку.

Несчастный пленник изловчился и, несмотря на ужасную боль и распятое состояние, достал из болтавшейся за его спиной плетёной сумы какой-то острый предмет. Этим предметом (видимо, заточенным камнем) он рассёк руку от плеча до ладони. Кровь брызнула из раны. И тут я оказался свидетелем настоящего чуда по все земным меркам!

Брызнувшая кровь иссиня фиолетового цвета на моих глазах стала образовывать некую странную форму. Форма росла и в конце концов превратилась… точно в такого же дикаря, что был захвачен птицей. Единственное отличие от «первообраза» состояло в отсутствии набедренной перевязи у новоявленного клона. Как только трансформация крови завершилась, нападавшие дикари отпустили птицу. Рептилия, взмахнув огромными крыльями, грузно поднялась в воздух и понесла прочь свою добычу. А ближайшие из толпы, обступив новорождённого двойника, гладили его плечи, руки и указывали на меня, сообщая новому члену стаи языковым клёкотом какую-то вводную информацию.

Я был совершенно потрясён случившимся. Да, мы научились клонировать био организмы любой сложности, в том числе человека, но это – прежде всего технология! А чтобы вот так, запросто из секреции крови создать полное подобие, да ещё обычным, регулярным образом! И кто? Дикий, полуживотный антропос…

Часть 2. Рождённый от крови

Над горизонтом клубились ранние фиолетовые сумерки. Рыжее урийское «солнце» медленно садилось за остроконечные выступы гор. Сочетание тёплого оранжевого «солнечного» света и холодного фиолетового отлива атмосферы подкрашивало «ландшафтный дизайн» необычайно живописными рефлексами и светотенями. Я даже на некоторое время забыл о происходящем вокруг и залюбовался вибрацией цвета, которая все окружающие предметы превращала в источники красоты.

«Мои товарищи! – как молния, сверкнула горькая мысль, – четыре мёртвых товарища в разрушенной капсуле!..» Я поспешил к трапу. Толпа не расходилась и передвигалась вслед, сохраняя дистанцию метров шесть-восемь. У трапа ко мне подошла всё та же четвёрка. Один их них встал передо мной на колени и протянул руку. На его ладони я увидел небольшой камень с острым, как лезвие бритвы, краем и глиняную чашечку, наполненную до краёв густой фиолетовой жидкостью.

Опять загадка! Он мне что-то предлагал, но что? Я оказался в цейтноте и от напряжения непроизвольно нахмурил брови. Дикарь воспринял мой «рассерженный» вид как проявление «божественного неудовольствия». Он повернулся и махнул кому-то рукой. Тут же рослый волосатый туземец оказался перед ним на коленях. «Дисциплинка!» – хмыкнул я, глядя на столь безупречную исполнительность.

Вождь поднял тяжёлую руку верзилы и камнем рассёк предплечье от запястья до локтя. Из раны брызнула фиолетовая кровь. И тотчас упавшие на камни сгустки крови стали непроизвольно соединяться друг с другом, образуя какую-то осмысленную форму. Форма стремительно росла и в конце концов превратилась… в копию верзилы! Мне с трудом хватило сил сохранить своё «божественное» достоинство и не упасть в обморок к ногам дикаря.

Сгибаясь до «земли», подбежало несколько членов стаи, они обхватили материализовавшегося верзилу-клона и, согнув его буквально пополам, поволокли в сторону. Вождь отложил в сторону камень и ещё раз протянул мне чашу, предварительно пригубив от неё глоток. Я понял: мне также предлагается выпить чудодейственное фиолетовое содержимое. Я согласился, а что мне оставалось делать? В противном случае я попадал в ситуацию, скорее всего неразрешимую.

Я взял из рук вождя чашу и отпил глоток фиолетовой влаги. Безвкусное инертное вещество разбегалось по моему организму и при этом оставалось замкнутой, нерастворимой субстанцией. Однако, по прошествии минуты я почувствовал прилив сил и необычное жжение в области груди. Вождь протянул мне камень. Следующее ощущение, которое меня поразило, оказалось желанием рассечь руку. Рука буквально ныла, чесалась и всячески обращала на себя внимание. Я взял камень с ладони вождя, закатал до плеча гофру скафандра и рассёк руку. Из раны брызнула красно-фиолетовая кровяная струя.

Ещё в воздухе, прежде, чем коснуться каменистой насыпи, кровь стала образовывать причудливую форму, всё более и более напоминавшую человека. Ещё секунд через десять на ступени трапа стоял совершенно голый мой абсолютный двойник и широко открытыми, едва проснувшимися к жизни глазами оглядывал происходящее. Наконец, он увидел меня, и его взгляд застыл неподвижно. Я вглядывался в него, как в зеркало, и горячие слёзы готовы были брызнуть из моих глаз. К нам опять подбежали несколько дикарей и прикрыли моего двойника куском роскошной власяницы.

Представляю зрелище! Два совершенно одинаковых человека, один в межпланетном гидравлическом скафандре, другой в шкуре дикаря стоят напротив и смотрят друг на друга. Один – с изумлением и страхом, другой – с радостью и надеждой…

Вождь издал гортанный крик, похожий на крик земной чайки —«Ыа». Что означал этот крик, я понял, потому, что послушное племя попятилось назад и стало расходиться. У трапа остались: я, мой брат-близнец (как по-другому скажешь?) и четверо вождей, как четыре капли воды, похожих друг на друга. Я пригласил вождей в капсулу. Они поднялись по трапу и вошли след за мной в рабочий отсек, где лежали исковерканные тела моих несчастных товарищей. Я внимательно следил за мимикой дикарей в надежде, что их реакция на увиденное подскажет мне дальнейшие действия. Они же в свою очередь решили, что я одержал победу в схватке и с другими божествами и с ещё большим трепетом глядели на меня, ожидая царственных распоряжений.

Я жестом указал на мёртвых астронавтов и опустил руку указательным пальцем вниз. Вожди оказались вполне сообразительными собеседниками. Они поклонились и один за другим спустились по трапу.