Дорога на Стамбул. Часть 2

– Я думаю , – сказал Генчо, – Все державы , всегда создают в освобожденных странах подобие своего правления. Надо ожидать, что Россия будет создавать здесь монархию. Вопрос, кто будет царем.

– Великий князь Николай Николаевич…Главнокомандующий.

Осип почувствовал как нечто неуловимое, прозвучало в интонациях ,пьющих кофе, болгар. Возникла краткая пауза.

« Они этого боятся.» – понял Осип.-«Они боятся ,что Россия поставит здесь царя…»

– Вряд ли эта кандидатура. – сказал Славейков , – Внутри династии идут нестроения. Там, как мне кажется, все более усиливаются раздоры…

«Значит правда.» – подумал Осип. Он и прежде слышал о раздорах Главнокомандующего с царем. И даже шли разговоры о том ,что Государь ревнует к славе Николая Николаевича. Но он в это не верил. Государь такой умный ,светлый… А вот выходит, что нестроения идут.

3. Началось как всегда: неожиданно и сразу. Осип умывался во дворе из медного,

похожего на чайник, рукомойника ,висящего на ветке огромного корявого дуба, когда далеко и, совсем не страшно, хлопнул первый выстрел. Звук был таким слабым, что семилетняя младшая сестренка Петко – Радка, не обратила на его внимания. Она держала полотенце для Осипа и смотрела на него снизу вверх, сияя крупными, будто кукурузные зерна зубами. Правда ,Осип про себя заметил, что зубов еще явный некомплект, однако два передних резца уже торчали как у зайчонка , а за ними поспешали и другие, сменяя молочные.

– Плевать-то удобно ? – спросил он девчонку.

– Как во? – не поняла она.

– Вот так во! – сказал казак и, к ее полному восторгу, далеко цыкнул струей воды сквозь зубы, когда полоскал рот.

Он успел утереться, повесить полотенце Радке на шею и нажать пальцем ее курносый нос, когда далеко –далеко раздался этот, непривычный здешним местам, хлопок. Казак скорее почувствовал, чем услышал его.

– Сполох! – закричал он, бросаясь в дом за винтовкой. И уже передергивая затвор, во дворе, крикнул второй раз. – Тревога! В ружье!

У вросшей в землю церкви мальчишка колотил в деревянную доску, в домах закричали, созывая детей женщины, где то заголосила старуха. Прихрамывая, Осип бежал по улице и примечал ,что паники нет. Мужчины ,выбегая из дворов, не мечутся как потерянный скот, а бегут точно к местам сбора, на ходу поправляя патронташи.

А в горах уже пошла перестрелка, и гулкое эхо многократно принялось повторять каждый выстрел.

– Вестовые пошли? – крикнул Осип, гусару, который, бережно поддерживая перевязанную руку, шел на выстрелы.

– Пошли! Аллюр три креста!

Осипа догнала телега, с плотно сидящими в ней, милиционерами. Его подхватили и втиснули боком. Возница нахлестывал лошаденку и та неслась вскачь, благо ехать было недалеко.

У третьей баррикады уже полностью стояли по номерам оборонцы. Деловитый прапорщик, расчехлил картечницу и водил стволом, примериваясь к стрельбе.

Несколько милиционеров побежали вверх в горы от дороги по тропам, где были заготовлены груды камней.

Вторая линия обороны тоже изготовилась к бою. Болгары лежали, так как им предписывали русские добровольные инструкторы. Осип успел только крикнуть одному русскому солдату, чтобы он лег на тот край, где только белели рубахи болгар, правда подумал ,что не знает каков этот солдат в бою и может вместо поддержки, сам труса спраздновать, хотя, ежели даже и трусоват, то тут посреди болгар будет стараться изображать храбреца.

Когда Осип доковылял до первой линии, то нога у него болела так, будто ее выворачивали из бедра .

– Ну, что тут? – спросил он, с облегчением , падая в цепь за укрытием.

– Все благополучно, – сказал невозмутимый болгарин, задумчиво грызя травинку, – Слава Богу…

Осип невольно покосился и внимательнее посмотрел на этого здоровенного мужика, в огромных ручищах которого Бердана № 2 выглядела тросточкой.

– Что благополучно то? Вон перестрелка идет какая…

– Нет. Это турки палят. Наши все уже вернулись. Это турки на всякий случай стреляют…Патронов много.

– Кто из секрета ?

Молодой паренек, пригибаясь, уже шустро бежал к Осипу.

– Господин. – затараторил он.– Господин русский военный! Турки идут!

– Да вижу что идут ! Сколько ?

– Очень много. Очень.

– Эдак мы каши не сварим… – сказал Осип. – Давай я спрашивать буду ,а ты отвечай. – Турки какие ?

– Всякие.

– Вот, мать честна. …Пехота или кавалерия?…Конны, аль пеши?

– И так, и так – преданно глядя Осипу в глаза, ответил парень.

– Пушки есть ? Топове…

– Наверное, есть!

– Так есть или нет?

Парень только хлопал глазами .

– Эх! – Осип со стоном поднялся, и, припадая на больную ногу, полез по крутой тропе на гору. – Без моей команды не стрелять.

Болгары, повернув головы, смотрели ему вслед. Осип вскарабкался на утес, подполз самому краю, осторожно высунулся и глянул вниз. Вся дорога была занята конными и пешими турками. Они стояли как шли, не соблюдая строя, среди синих мундиров пестрели тюрбаны и разномастная гражданская одежда башибузуков.

Казак отшатнулся, никогда прежде он не видел такого числа турок так близко. Захотелось вскочить и броситься бежать, куда –нибудь отсюда подальше или затаиться стать маленьким, незаметным и переждать, пока они уйдут. Но он поддался страху на секунду. Сознательно Осип вызвал в памяти картины сожженных сел, горы изуродованных, оскопленных трупов русских солдат, истерзанные трупы женщин и страх сменился жгучей ненавистью.

«Радоваться нужно, – сказал сам себе Осип,– что Господь поквитаться привел.»

Он припомнил то состояние тупой беспомощности, когда лежал, придавленный конем, в поле перед оставленной Скобелевым позицией, припомнил и ухмылку турка, когда Зеленов нацелил на него ружье и ему захотелось обрушить на головы стоящих там внизу, горы, кинуться вниз и рубить их ,рвать руками до изнеможения… Осип стукнул кулаком по камню – боль отрезвила казака. Осторожно, он заглянул за край обрыва. Теперь уже внимательно попробовал рассмотреть и, даже сосчитать, сколько народу толпиться на дороге. На пятой сотне сбился, а это было меньше половины… Теперь он видел, что это солдаты- аскеры разных низамов- полков, кроме них много башибузуков из турецких сел, а позади отряда идет обоз.

«Скорее всего, – решил Осип, – это какие то разбитые части сбились в отряд и пытаются уйти к Осман –паше в Плевну. А может быть, пробивается в осажденную крепость подкрепление, и тащит за собою обоз с продовольствием и боеприпасами, а по дороге, проходя, через турецкие села, отряд оброс добровольцами, спешащими на выручку Осман-паше. У них нет пушек, пушек в Плевне хватает и кавалеристов не более двух взводов, только для охраны.

Осип заметил, как от толпы отделились несколько солдат в синих мундирах. Они торопливо полезли на гору. Трое двинулись прямо к той вершине, на которой был Осип.

– Ну, это мы быстро – прошептал казак. Если там, внизу, он волновался, и сердце сжималось привычной тревогою боя, то теперь, когда он видел противника и представлял себе все его действия, он успокоился. Он понимал, что турки, неожиданно для себя, напоролись на оборону. Теперь они вышлют разведку. Пойдет несколько групп, и это будет равный болгарам противник. Нужно правильно его встретить. Осип выцелил передового турка, ползшего по тропе, опустил мушку пониже пестрого тюрбана, который расплывался у него перед глазами и мотался из стороны в сторону, задержал дыхание, и плавно ,как учили на стрельбищах , спустил курок, тут же опустил мушку пониже и нажал второй раз. Турок взмахнул руками и повалился навзничь, на идущих сзади.

Два дымка вспыхнули на противоположной от Осипа горе и там вниз покатились турецкие разведчики. Ущелье загрохотало и раскололось выстрелами. Пули, будто майские жуки, зажужжали вокруг казака.

– Ну это ладно. – сказал он, отползая от края, и устраиваясь поудобнее. – Теперь палите, ребята, в белый свет, как в копеечку.