Дорога за горизонт

История медалями получилась непростая. Апогеем её стала яростная перестрелка на московских улицах, причём в ход пошли не только местные берданки, винчестеры и винтовки Крнка, но и вполне продвинутые стволы, доставленные из двадцать первого века.

Виной всему стала компания отчаянных леваков-анархистов, сумевших просочиться через порталы. Впрочем, какое там – «просочиться»! Если бы новоявленные путешественники во времени хоть немного задумались элементарных мерах предосторожности… но – как сказал один государственный муж: «хотели как лучше, а получилось как всегда».

В результате девятнадцатый век, кроме Ивана с отцом и доктора Каретникова, приобрёл ещё с полдюжины незваных гостей. И эти визитёры отнюдь не собирались забивать себе голову невмешательством в чужую историю, выдуманной этикой путешественников во времени, «эффектами бабочки и тому подобной ерундой. Радикалы чётко знали чего добиваются; наскоро освоившись в прошлом, они затеяли сразу две громкие акции. Первая – убийство Александра 3-го; вторая – шумная, со стрельбой, взрывами и большой кровью, экспроприация в самом центре Москвы. Удача сулила невиданный авторитет среди сторонников почти разгромленных Охранным отделением народовольческих организаций, и, как следствие – возможность создать революционную боевую организацию, не дожидаясь Гершуни, Чернова и прочих Савинковых с Азефами. А уж имея в кармане фигу в виде знаний, оружия и техники далёкого будущего…

Днём покушения было избрано первое марта 1988-го года – годовщина убийства предыдущего императора, Александра Второго Освободителя. Лидер радикалов, студент-философ МГУ Геннадий Войтюк, недаром выбрал именно эту дату. Ему, разумеется, прекрасно было известно, что именно первого марта состоится – и провалится! – покушение, устроенное Террористической фракцией Народной Воли, под руководством Александра Ульянова. Но чужаки не собирались помогать народовольцам «братца Саши», и уж тем более – спасать их от жандармов. А настоящий, смертельный удар наносили две боевые группы, вооружённые пулемётами и противотанковыми ракетами.

Вторая акция была намечена в Первопрестольной. Ударный отряд на мотоциклах проникает в прошлое через портал на улице Гороховской – тот, которым давно пользовались и Николка, Иван и их друзья, и… дальше, как говорится, дело техники. Автоматическое оружие, гранаты, навыки, приобретённые в паре горячих точек… нет, у московских городовых не было ни единого шанса.

А дальше – террор, террор, террор! Пронестись по улицам, рассыпая вокруг очереди, залить улицы Москвы кровью. Отвлекающий удар, дымовая завеса – в то время как главную задачу решали совсем другие люди. Этим – группе из пяти человек с укороченными калашами и ручным пулемётом – предстояло, пройдя через портал в московских подземельях, захватить кассу Купеческого общества взаимного кредита. Охрана? Не смешите мои тапочки… эсеры-максималисты двадцатью годами позже взяли ту же кассу, вооружившись парой маузеров и бомбами в жестянках из-под монпансье, прицепленных на верёвочках к пуговицам пальто.

Тогда, в 1906-м эсеры взяли около девятисот тысяч ассигнациями, золотом и валютой. В этот раз улов мог оказаться не хуже; вместе с политическим капиталом, заработанным на убийстве императора, он вполне мог стать базой для создания новой, могучей и безжалостной террористической организации. Гена Войтюк, затеявший обе акции не собирался ждать той волны, что вынесет наверх Гершуни, Азефа, Чернова, Савинкова. Он сам хотел занять место нового гения террора и вершителя судеб. Средств для этого должно было хватить: оружие и техника из двадцать первого века, золото из банковских подвалов; знания, принесённые из будущего – тайны политики, экономики, стратегии, спрятанные здесь за семью печатями но доступные кому угодно в Интернете. И, главное – ужас, наведённый на обывателя невиданными возможностями террористов. Ужас, который наверняка отобьёт всякую мысль о сопротивлении.

Но – не сложилось Подвели собственные соратники; Жандармское управление, получившее сведения от Корфа и гостей из будущего, тоже не ударило в грязь лицом. В Петербурге радикалы попали под колпак ещё до того, как прозвучал первый выстрел. Без жертв, впрочем, не обошлось: в перестрелке на Троицкой площади погибло несколько обывателей, а сам Государь был легко ранен острой щепкой от возка, разбитого противотанковой ракетой.

Отбить московскую вылазку оказалось не так просто. Если бы не решимость мальчишек из скаутского отряда «волчат», злоумышленники вполне могли добиться своего. Бандиты, нацелившиеся на Судный банк, попали в ловушку прямо в подземных галереях, где и были частично перебиты, а частично захвачены. Главную роль в этой отчаянной вылазке сыграли Иван и его спутник, московский репортёр, знаменитый в будущем писатель Владимир Гиляровский.

На московских улицах завязалось настоящее сражение. Погибли несколько «волчат»; пал командир отряда, кадет одного из московских училищ, Серёжа Выбегов. Шальные пули косили мирных московских обывателей, но это было только начало – где-то в ста с лишним годах впереди, готовилась к броску в прошлое вторая ударная группа.

Оставался последняя, отчаянная мера: разрушить меж-временной тоннель, пока не хлынули из него новые убийцы. Как это сделать – для известно, спасибо доценту Евсеину и его александрийским изысканиям. Оставалось принять решение, и оно было тем более трудным, что тоннели, скорее всего, придётся закрыть навсегда.

К чести Ивана с Николкой надо сказать – ребята не колебались ни секунды. Банда мотоциклистов, не дождавшаяся подкрепления, была зажата в переулках и рассеяна винтовочными залпами. Уцелевших переловили подоспевшие из Фанагорийских казарм солдаты резервного батальона подполковника Фефелова; стрелкам пришлось не только воевать с бандитами, но и отбивать их у толп разъярённых московских обывателей.

Дело было сделано; порталы схлопнулись и, похоже, навсегда. О дороге домой оставалось забыть; Иван, его отец, доктор Каретников – все они, сами того не желая и не ожидая, из гостей превратились в жителей того самого прошлого, куда раньше ходили на экскурсии.

Кроме Николки, о гостях из будущего знали ещё несколько человек – лейтенант Никонов, моряк и специалист по минному оружию, барон Евгений Корф, бывший кавалергард, а ныне, владелец фехтовального клуба в Москве. А ещё – шестнадцатилетний Яша, племянник еврея-часовщика. Юноша мечтал о карьере сыщика – и начал её, схватившись сначала с международным авантюристом, бельгийцем ван дер Стрейкером, а потом и с куда более серьёзным противником.

В разгар событий, появилось ещё одно действующее лицо: писатель, репортёр, знаток криминального мира старой столицы Гиляровский. Дядя Гиляй оказался неоценимым союзником – без его помощи вряд ли удалось бы справиться со злоумышленниками, проникшими в прошлое через подземный портал, скрытый в подземных лабиринтах старой Москвы.

Но теперь, после кровавой неразберихи в Москве, после пулемётных очередей на Троицкой площади Санкт-Петербурга и учебного ПТУРСа, чуть было не угробившего царя в его же собственном возке, скрывать что-либо стало решительно невозможно. Пришельцы были взяты в оборот Жандармским отделением, и… победителей, как известно, не судят; здесь, в девятнадцатом веке, этот принцип, как выяснилось, пока работает. Александр Третий оценил помощь, оказанную гостями из будущего и их «местными» друзьями и, как водится, не остался в долгу. Награды, чины, ответственные посты, а для Вани с Николкой – направление на учёбу в Морское училище. «За богом молитва, а за царём служба не пропадает», не так ли?

Гимназисты-«волчата», герои московских боёв, были отмечены медалями и личной благодарностью Государя. Такие же награды достались Ивану с Николкой – Александр знал, чем пришлось пожертвовать ребятам ради победы. [8 - Эти события подробно описаны в книге «Мартовские колокола»]

Медаль «За храбрость», учреждённая в 1807-м году, предназначалась для «награждения воинов иррегулярных формирований» – например, казаков и ополченцев – «за отличия в боевых действиях, а также за подвиги, проявленные в схватках с нарушителями общественного порядка и хищными зверями, как в военное, так и в мирное время». Носить эту медаль полагается на георгиевской ленточке – Ваня, примерив её, довольно хмыкнул, увидав столь популярную в его времени чёрно-оранжевую полоску.

Медали эти оказались обязательны к ношению и с повседневной формой. Ване с Николкой пока не полагалось никаких кадетских знаков отличия: шинели и голландки без погон, фуражки без кокард и ленточек придавали их владельцам вид арестантов. Николка с Ваней понимали, что это наверняка станет предметом насмешек и подколок со стороны однокашников. Медали в этой ситуации придутся очень кстати – такими не может похвастаться ни один воспитанник Училища. Не зря дежурный офицер поглядывает на награды с заметным уважением.

– Кадет Овчинников! Кадет Семенов!

– Я, господин лейтенант! – Николка вытянулся во фрунт. Иван, чуть замешкавшись, последовал его примеру.

– Вижу – вы получили обмундирование?

Мальчики кивнули.

– Заканчивайте, и через четверть часа явиться в вестибюль, одетые по форме для выхода в город. С шинелями. Сегодня вам разрешено переночевать дома – попрощаетесь с родными, возьмёте с собой, что понадобится из личного имущества. А завтра, к первому уроку извольте в училище!

Мальчики радостно переглянулись. Прыжок головой в омут откладывался – по крайней мере, до завтрашнего утра.

* * *

– И за что нам такое счастье? – пробурчал Иван. – Именно Морской корпус… то есть Училище? И что, царь самолично велел нас туда определить? Забот у него других нет, что ли?

– А что мы могли сделать? – развёл руками Олег Иванович. Сын уже не в первый раз заводил этот разговор, и всякий раз заканчивал жалобами и невнятными обещаниями вылететь из Морского Корпуса на первых же экзаменах.

– Вашу судьбу решила устроить лично императрица Мария Фёдоровна. И велела устроить своих подопечных в «лучшее в Империи учебное заведение». Я сразу испугался, что имеется в виду Пажеский корпус, но Бог миловал – нечего вам делать в этой «кузнице придворных кадров». Речь заходила и о Павловском училище, но Морское, я полагаю, всё же получше. Флот, техника, математика, точные науки…

– Видел я эту технику! – хмыкнул Иван. – Хайтек эпохи стимпанка!

– Предпочитаешь шагать по плацу с винтовкой? – поинтересовался отец. – В Павловском на строевые занятия времени отводится вдвое больше, чем у вас, а дисциплина не в пример жёстче. Один цук чего стоит! Да и Никонов за вас попросил…

– Ему-то зачем? – удивился Николка. – Барон, вроде, говорил, что лейтенант с головой ушёл в свои мины?

Уйти-то он ушёл, – согласился отец. – но нам сейчас нельзя замыкаться на чём-то одном. Барон требует перенести на бумагу всю информацию по флоту и кораблестроению. А заодно и материалы по картографии с географией, которая только найдутся в наших базах данных. Работы – непочатый край; мы ведь тащили в прошлое все подряд базы данных, не имея выяснить что точно там имеется – «потом, мол, разберемся». Вот это «потом» и настало. Свободных людей, умеющих обращаться с компьютером почти нет: ты да Виктор, а ему доверия – сам понимаешь… Мы с Макаром – люди иной эпохи, а Ольга… ей не до того.

Ваня согласно кивнул. Сразу после покушения, когда история путешествий во времени получила огласку, лейтенант Никонов испросил соизволения жениться на гостье из будущего. Откладывать свадьбу не стали, тем более, что Ольга была, как здесь говорят, «в интересном положении». Так что, рассчитывать на её помощь не приходилось – молодая женщина с упоением вживалась в новый для неё мир. И теперь Никонов, произведённый в капитаны второго ранга, разрывался между беременной женой, минным комитетом и ведомством Корфа.

– Вот вас с Николкой и откомандируют в помощь Сергею Алексеевичу. – продолжал отец. – Компьютеров у нас сейчас больше, чем людей, способных на них работать. Так что учёба – учёбой, а главная ваша задача – помочь Сергею Алексеевичу разобраться в базах данных.

В здании Морского училища расположены «офицерские классы» – нечто вроде курсов повышения квалификации для военных моряков; там вам с Николкой и обустроят уголок. Список оборудования составишь сам; помещение, охрана и прочее – это забота нашего новоиспечённого «кап-два»[9 - Кап-два – сленговое наименование капитана второго ранга в Советском флоте.]. Так что готовься, часа два-три в день у тебя на это уходить будет.

– Три часа? – возмутился Ваня. – А ты наше расписание видел? Там свободные окошки по полчаса, не больше! А жить когда?

– С расписанием – это ты к Никонову. – Олег Иванович заметил, что сын приободрился, услышав, что и в училище, он не будет отлучён от своих любимых компьютеров.

– И привыкай, теперь по другому не будет. Ты у нас незаменимый специалист, так что и спрос будет соответствующий. А хочешь облегчить себе жизнь – натаскай Николку, будет тебе помощник…

– Помощник! – фыркнул Иван. – Да тут десятка мало!

Было видно, что препирается он скорее для очистки совести; такое положение дел вполне устраивало мальчика.

– Только чтобы училищное начальство в наши дела не лезло! Пусть Сергей Алексеич объяснит, что нам придётся и по ночам работать, и вообще…

– То есть режим побоку? – ехидно поинтересовался отец. – Объяснить-то он объяснит, но вы тоже не зарывайтесь. Учти, Корпус – это не твой гуманитарный лицей, там выскочек, которым начальство делает особые послабления, могут и невзлюбить.

– Ничего. – ответил повеселевший Иван. – Как-нибудь разберусь. Ты вот что лучше скажи – не передумал уезжать? Нечестно всё-таки: в Сирию вместе ездили, а тут такое интересное дело, а мне сиди и зубри?..

– А ты что, решил что теперь и учиться не надо? – осведомился отец. – Между прочим, императрица собирается следить за вашими успехами, так что особо не расслабляйся. И вообще, что ты забыл в этой Александрии? Я ведь туда больше для очистки совести еду, ну и чтобы Евсеина поторопить – что-то застрял наш доцент в бурхардтовых подвалах. А в Конго нам вряд ли придётся ехать, других дел полно. Скатаюсь в Египет на пару месяцев, к лету вернусь. И устроим вам каникулы – съездите с Николкой в Севастополь… в подготовительных классах практических плаваний ведь не положено?

– А кто его знает? – пожал плечами мальчик. – Ещё не выяснял. Да и когда оно, это лето… Так ты скоро едешь?

– Послезавтра. Я отписался Антипу, – помнишь нашего сирийского «Мушкетона»? – он будет ждать экспедицию в Одессе. Оттуда на пароходе, в Александрию, ну а дальше видно будет. Сборы закончены, чего откладывать?

– Видал я твои сборы… – проворчал Иван. – на два месяца, говоришь, доцента поторопить? А барахла набрал на нормальную экспедицию: снаряга, оружие, аптечка…

– Мало ли что в дороге случится? – усмехнулся Олег Иванович. – К тому же я не один, а с командой – поручик, военный топограф, и урядник при трёх казаках. Они составят мне компанию до Александрии, а если понадобится, то и дальше: в Занзибар, а оттуда – по пути Юнкера, от восточного побережья в сторону озера Виктория. Сам Юнкер недавно вернулся в Россию и пару дней назад он выступил с докладом о своем путешествии на собрании Русского географического общества. Я там был, и познакомился с Васильем Васильичем. Мелькнула, признаться, мысль, зазвать его с нами, но – увы, здоровье не позволяет. Семь лет в Центральной Африке – это не шутка. А жаль, интереснейший, доложу я тебе, человек, и места те знает отменно.

– А говоришь – «туда-сюда». – хмыкнул мальчик. – Мне-то зачем лапшу на уши вешать, я что, не понимаю, что ты на Конго нацелился?