Вопросы политики (извлечения)

Вопросы политики (извлечения)
Борис Николаевич Чичерин

«…Бюрократия, или чиновничество, составляет естественную и необходимую принадлежность всякого государственного быта, в котором потребности управления получают более или менее значительное развитие. Она существует не только в Европе, но и в Азии. …»

Б.Н. Чичерин[1 - Чичерин Борис Николаевич (1828–1904) – юрист, историк права, философ, общественный деятель. Окончил юридический факультет Московского университета. С 1861 г. – профессор, в 1866–1868 гг. – декан юридического факультета Московского университета. С середины 1850-х гг. Чичерин деятельно участвовал в общественно-политической жизни. Его первые историко-юридические произведения «Опыты по истории русского права», «Областные учреждения России в XVII веке», «Очерки Англии и Франции» и др. принесли ему славу одного из главных идеологов либерализма в России. В 1866 г. Чичерин защитил докторскую диссертацию «О народном представительстве». В 1868 г. вместе с группой профессоров вышел в отставку в знак протеста против нарушения университетского устава. В 1881 г. был избран московским городским головой, спустя два года (1883) за свои либеральные выступления был отправлен в отставку. Живя в своем имении, занимался математикой, естественными науками, подготовил фундаментальные труды по философским проблемам («Наука и религия» (1879); «Философия права» (1900); «Вопросы философии» (1904) и др.).]

Вопросы политики (извлечения)

1903 г.

Стремление к единению с другими классами на почве общих интересов не означает, однако, отказа дворянства от собственной организации и от всех сословных связей. Я, по крайней мере, считаю возбуждение такого вопроса совершенно преждевременным. Оно не вызывается никакими действительными потребностями. Консервативное направление, к которому я принадлежу и которое я считаю самым крепким оплотом государственного порядка, воспрещает всякую бесполезную, а тем более вредную ломку. Оно равно отдалено и от узкой реакции, пытающейся остановить естественный ход вещей, и от стремления вперед, отрывающегося от почвы в преследовании теоретических целей. Ему одинаково противны упорное старание удержать то, что потеряло жизненную силу, и посягательство на то, что еще заключает в себе внутреннюю крепость и может служить полезным элементом общественного строя. Его задача состоит в том, чтобы внимательно следить за ходом жизни и делать только те изменения, которые вызываются насущными ее потребностями. Завещанная прошлым корпоративная организация дворянства, если она не обращается в орудие борьбы и в средство для получения разных выгод, никому не мешает, а приносит, напротив, существенную пользу. В течение четверти века, как сказано, дворянство на земских выборах и в земских собраниях сливалось с остальными землевладельцами и действовало с ними заодно, не поступаясь своими корпоративными правами, а оставаясь тем, чем его сделала история. В нашей сословной организации есть, в особенности, одно учреждение, которое оказало и оказывает немало услуг и к которому нельзя относиться иначе как с величайшим сочувствием и уважением. Это – учреждение уездных и губернских предводителей. Безвозмездная общественная служба в различных ее формах составляет принадлежность необходимого во всяком обществе аристократического элемента и самое надежное средство местного влияния. Исчезновение этой должности при настоящих условиях повело бы только к вовсе не желательному господству бюрократии.

Нет ни малейшей причины, почему бы эти две организации – старая и новая, дворянская и земская – не могли уживаться рядом, как они уживались при прежнем типе земских учреждений, как уживаются старое и новое поколения, которые при нормальных отношениях не враждуют друг с другом, а действуют вместе на общую пользу. <…>

Бюрократия и земство

<…> Бюрократия, или чиновничество, составляет естественную и необходимую принадлежность всякого государственного быта, в котором потребности управления получают более или менее значительное развитие. Она существует не только в Европе, но и в Азии. <…>

<…> По самому своему устройству бюрократия представляет весьма сложную организацию, идущую сверху донизу в иерархическом порядке. Тут требуется не личная инициатива, а дисциплина и исполнительность. В ней господствует механический строй, а не общественный дух. Каждое лицо, на каждой ступени иерархии, является колесом громадной машины, подавляющей в нем всякую самодеятельность, но развивающей в высшей мере властолюбие книзу и угодливость кверху. И так как для совокупного действия все должно идти однообразным, заведенным порядком и самые мелкие подробности восходят до самой вершины, которая всем руководит и все контролирует, то отсюда рождается бесконечное бумажное делопроизводство, в котором исчезают всякая самостоятельная мысль и всякое живое дело. <…>

<…> Бюрократии ненавистны независимые силы, полагающие пределы ее властолюбию и ее произволу. Отсюда вражда к земству, составляющая постоянную черту бюрократии, покоящейся на своем величии и не знающей границ своей власти. Умаление самоуправления и подчинение его бюрократическому контролю – таково стремление всякого истого чиновника во всех странах мира. Это составляет естественное последствие его положения и окружающей его среды.

А между тем только существование земства способно ввести бюрократию в должные границы, уменьшить присущие ей недостатки и сделать ее полезным учреждением в государстве. Всякие другие сдержки совершенно несостоятельны. Бумажный контроль высших властей есть не более как призрак; об этом свидетельствует опыт всех бюрократических стран. Всякое дело можно представить в выгодном для себя свете, и самый интерес стоящих наверху лиц состоит в том, чтобы все казалось хорошо. Столь же мало значения имеет контроль суда там, где бюрократическая машина не встречает иного отпора. При таком порядке сам суд превращается в бюрократическую машину и становится покорным орудием власти. А бюрократы всегда будут действовать заодно. «Рука руку моет», – гласит русская пословица. Только присутствие независимых общественных сил, облеченных правом голоса, в состоянии внести семена жизни в этот мертвящий механизм. Встречаясь с ними, приходится поневоле выйти из тесных рамок канцелярского производства. Тут недостаточно отписываться, составлять протоколы, постановлять решения, тут приходится иметь дело с живыми людьми и с насущными потребностями, которыми нельзя пренебрегать, ибо они вопиют о себе. И чем громче их голос, чем более он имеет возможности заявлять об истинных нуждах общества, тем это полезнее для народа и государства. Только согласным действием правительственных и общественных сил государство может достигнуть высшего развития. <…>

Устройство этих сдержек может быть разное. В конституционных правлениях этой цели служат представительные собрания. Они в некоторой степени могут восполнить даже недостаток местных учреждений, ибо тут общество имеет голос и может влиять на правительство. Но где их нет, там широкое развитие местного самоуправления одно в состоянии обуздать бюрократический произвол и поддержать в государстве живой общественный дух, без которого оно превращается в мертвую машину. Поэтому в самодержавных государствах выборные местные учреждения, облеченные обширными правами, вдвойне необходимы. Только давая широкий простор общественным силам, этот образ правления может стоять на высоте своей задачи и отвечать потребностям государственного благоустройства и народного развития. <…>

Государство и земство

<…> Государство есть союз народа как единое целое, управляемое верховною властью. Ему поэтому подчинены все частичные сферы деятельности и все частичные отношения, существующие в его пределах. Но это не значит, что оно поглощает их в себе и делает их органами и орудиями своих целей. Государство ведает совокупные интересы, которым подчиняются частные, но последние сохраняют свою относительную самостоятельность. Люди, входящие в состав государства, остаются свободными лицами, преследующими свои частные цели и имеющими права, совершенно независимые от тех прав, которые принадлежат им в качестве граждан. Так, они обладают собственностью, размер которой определяется не положением их в государстве, а их собственною деятельностью и их частными отношениями.

Это право регулируется издаваемыми государственною властью законами и в случае нужды уступает требованиям государства, которое может обратить частную собственность в общественную во имя государственной пользы, однако не иначе как со справедливым вознаграждением, то есть с признанием частного права как независимого от государственной пользы начала. Государственная собственность, обращенная на удовлетворение совокупных потребностей, существует рядом с частного как особая сфера, имеющая преимущество перед последнею, но отнюдь не поглощающая ее в себе. То же самое относится и ко всем другим частным отношениям, вытекающим из взаимодействия лиц и служащим удовлетворению их потребностей. Отсюда коренное противоположение частного права и государственного; одно имеет в виду пользу отдельных лиц, другое – интересы целого. Совокупность этих частных отношений, существующих в пределах государства и подчиняющихся ему, как представителю интересов целого, но образующих однако свою самостоятельную сферу деятельности, и есть то, что называется обществом. <…>

Само государство находит в этих союзах полезных пособников для проведения своих целей. С одной стороны, они избавляют его от излишнего бремени, исполняя то, что без этой помощи легло бы на собственные его органы. По существу дела, вмешательство государства нужно только там, где частная и общественная деятельность оказываются недостаточными. С другой стороны, когда обнаруживается этот недостаток, государство может, не забирая всего дела в свои руки, приходить на помощь частным союзам или же восполнять пробелы собственными учреждениями не в виде замены, а в виде завершения и усовершенствования общественной инициативы. Наконец, иногда государство прямо возлагает на эти мелкие союзы собственно ему принадлежащие функции, обращая их таким образом в настоящие органы государственной власти. Отсюда рождается двойственный характер этих союзов: с одной стороны, они являются общественными учреждениями, с другой стороны, они становятся представителями центральной власти. (…) Вообще можно сказать, что при существующем строе русской жизни единственная возможность дальнейшего преуспеяния состоит в предоставлении земству возможно широкой свободы действия и возможно обильных источников дохода. Требуется не ограничение, а расширение предоставленных ему прав. Только при этом условии можно ожидать развития общественного благоустройства и благосостояния не по однообразному шаблону, а по указаниям самой жизни, соответственно, бесконечному разнообразию местных сил и средств. Это – одно, чего может желать русский человек, имеющий в виду не личные цели, а пользу Отечества.

Публ. по: Чичерин Б. Вопросы политики. М., 1904. С. 30–32, 75–79, 83–84, 87, 92–93.

notes

Примечания

1

Чичерин Борис Николаевич (1828–1904) – юрист, историк права, философ, общественный деятель. Окончил юридический факультет Московского университета. С 1861 г. – профессор, в 1866–1868 гг. – декан юридического факультета Московского университета. С середины 1850-х гг. Чичерин деятельно участвовал в общественно-политической жизни. Его первые историко-юридические произведения «Опыты по истории русского права», «Областные учреждения России в XVII веке», «Очерки Англии и Франции» и др. принесли ему славу одного из главных идеологов либерализма в России. В 1866 г. Чичерин защитил докторскую диссертацию «О народном представительстве». В 1868 г. вместе с группой профессоров вышел в отставку в знак протеста против нарушения университетского устава. В 1881 г. был избран московским городским головой, спустя два года (1883) за свои либеральные выступления был отправлен в отставку. Живя в своем имении, занимался математикой, естественными науками, подготовил фундаментальные труды по философским проблемам («Наука и религия» (1879); «Философия права» (1900); «Вопросы философии» (1904) и др.).