Баловень удачи и остальные причастные

– Призывник Осип Никифорович Кудря – Необачный, отрапортовал я ему вместе помощника.

– Что?! Какой еще…?

У полковника прямо дыхание перехватило от той радости, что такой смелый и мужественный парень будет служить в его полку, и он опять по – дружески окликнул помощника:

– Что это… что это такое, я вас спрашиваю? Откуда вы его…

– Не знаю, товарищ полковник. Музыкант, наверное.

– Музыкант… вы что, музыкант?

И тут я возьми и ляпни полковнику, не подумавши, твердым испуганным голосом:

– Да! – хотя никогда до этого ни на чем не играл и ни одной ноты знал.

– В оркестр его! Слышите меня. Немедленно в оркестр! Или еще куда подальше. Но чтобы я его больше никогда не видел!

Так с легкой руки полковника я попал в полковой оркестр; но там ребятам я все объяснил, и они меня простили. Даже дирижером поставили, правда, запасным. Первый мне так и говорил, когда оставлял вместо себя с оркестром:

– Стой и молчи, когда они будут играть, ничего не делай. Старайся в такт музыки руками… и всё! И я старался. Кстати, у меня неплохо получалось. К концу службы я даже название всех семи нот выучил. Вот так я и прослужил подпольным дирижером полкового оркестра. Правда, поправился сильно за время службы. Там я и познакомился со своей будущей… и вот теперь выдерживаю ее – как хорошее вино, почти тридцать лет.

Говорят, у них есть дочка, живет где-то в Болгарии, она такая взрослая, что Осип Никифорович о ней узнал только на третий год совместной жизни, но я ее сам никогда не видел. Супруга его – неизменный и постоянный член женского клуба, или клуб – компании Б2.

Что это такое, потом поясню, а пока…

– Здравствуйте Осип Никифырч! – отвечаю я своему блистательному другу. – Выглядите – на все сто.

– Да ну, что вы! Вы я смотрю, здорово загорели. В командировке, я слышал, были… Далеко?

– Не близко. В строй отряде работали с ребятами, в степи… Солнца там хватало. Вы то как сами тут, Осип Никифырч? Как здоровье?

– Ох, не спрашивайте Евгений. В этой жизни… в наше время… чего только не происходит. А вообще мне надо поговорить с вами об одном важном деле… вы когда сможете?

– Давайте по позжее. Через час, или даже полтора.

– Очень хорошо. Замечательно. Буду вас ждать у себя в беседке. Вы должны мне помочь с оформлением одного дела.

– Хорошо, я подойду.

Примерно в заявленное время я зашел в закрытую деревянную беседку, которую обустроили наши старшие еще лет пять назад, «для собственного душевного отдохновения и свободного времени провождения». Правда рядом они поставили себе еще и добротный по всем размерам стол, с длинными боковыми лавочками из крепкого дерева (там всё по уму!), и тоже чтобы «для удобства употребления его прямых функциональных значений: «доменное производство», шахматы, шашки и все остальные официальные и сомнительные запальные страстишки».

Это когда погода на дворе способствует. А когда погодный режим немного начинает сквозить или дело близится к дождю – они все перебираются под крышу офиса Великого Нео и там продолжают свои расслабляющие запальные страстишки.

Я переступил порог резиденции Осип Никифоровича и услышал:

– А, Евгений, вы? Проходите, садитесь, пожалуйста. Я вам сейчас всё объясню.

К этому времени он уже разложил перед собой несколько городских газет последних недель и шариковой ручкой аккуратно выписывал с одной из них что-то в тетрадь.

– Устраивайтесь поудобнее, я сейчас..

Минуту другую спустя он изложил мне суть очередной назревшей для него злободневной проблемы и как всегда особой государственной важности.

– Вот посмотрите, за последний месяц я уже два раза писал предложение в нашу городскую газету в рубрику: «Больше хороших товаров населению». А они там ни сном, ни духом; даже пальцем не пошевельнули. Никакого ответа

– А по какому вопросу вы им писали?

– По «Малютке». По нашей «Малютке». Полезная вещь. Небольшая такая, очень компактная и удобная стиральная машина – людям всем очень нравится. Почему же нельзя у нас, на предприятиях города наладить их выпуск? Можно даже на нашем Авторемонтном заводе организовать, где кстати, ваш папа работает начальником цеха. Так вот я решил и считаю правильно – написать письмо наверх, в Москву, в столицу. Иначе наши, местные и пальцем не пошевелят.

– А кому вы собираетесь в Москву писать, в министерство?

– Зачем в министерство? Прямо ему… самому!

– Кому самому?

– Самому Михал Сергеевичу, лично. Нашему Главному; нашему освободителю. Я только ему доверяю. Пусть он там их всех пропесочит. Это что за такое отношение к перестройке, к нуждам трудящихся.

Если откровенно, то меня несколько смутили азарт и адресат, которому хотел отправить Осип Никифорович свое послание, но чувствуя внутренне напряжение старого и проверенного бойца за свободную личность и полное удовлетворение материальных потребностей граждан нашего двора, а может быть даже всего Советского Союза, я предложил более приземленную версию для его инициативы:

– А почему вы не хотите в местный горком написать – это тоже серьезная организация. Там ее рассмотрят и…

– Я же не партийный.

– Ну и что?! Заявления беспартийных там тоже рассматривают, тем более, если дело серьезное. А вы пока из Москвы получите ответ – неизвестно, сколько времени уйдет. А оно, кстати, может сначала в горком прийти; пока его там рассмотрят, изучат, примут какое-то решение…

– Может и такое…

– А если они ещё и обиду на вас затаят… наше городское начальство. Понимаете меня?

– Да, понимаю. Вопросы, конечно, будут, но я же…

– А что это у нас тут за тайное совещание, хотелось бы нам знать, уважаемые… – услышал я за спиной знакомый голос. – Не успел приехать, а уже инструкций раздаешь своему другу – как ему удачно прожить сегодняшний день.

Я повернулся и увидел при входе в беседке двух своих улыбающихся старинных друзей и в некотором роде даже старших наставников: Виктора Тягунского и Юру Творогова. Правда, во дворе у нас их чаще называют Тягунчик и Сметана; это их очень древние «придворные» псевдонимы, за которые они по – моему давно ни на кого не обижаются.

Мы пожали друг другу руки и даже обнялись. Виктор своей солидной мускулистой массой даже испытал мои нынешние весовые характеристики

– Что ты совсем не поправился в этом своем стройотряде, – заметил он. Там что вас не кормили?

– Нормально кормили. Даже очень. Работы, правда, было много.

– Ну и как?

– Ничего… Заработал пару копеек.

– Вот это молодца… Вот это по нашему.

– Мы в курсе – сказал стоявший рядом Юрий. – На вечер имеем приглашение от бати по случаю возвращения сына с первого трудового подвига. Он прям весь такой… цветущий и довольный.