Хищник в России

Подполковник не стал юлить. Выложил все начистоту, как об него ноги вытерли. Запираться не имело смысла. Пронырливый Челнодаров не сегодня-завтра все равно узнает правду по своим каналам. Далее полагалось выслушать сочувственные вздохи и прочую общепринятую в таких случаях неискреннюю ерунду. Щеткин поторопился уйти от всего этого, взяв быка за рога:

– Юрдусова-старшего в приемной видел?

Зам хлопнул себя ладонью по коленке.

– Как же я сразу-то не дошурупил! Гляжу, личность знакомая, а кто таков, котелок не доварил.

– Ты пугаешь меня, Иваныч. Пусть я его сразу не узнал, но чтобы ты…

– И не говори. Видать, первый звоночек склероза-батеньки для меня сегодня прозвенел. Но с этим мы позже разберемся, а сейчас, не томи, поведай, по какому поводу нас господин Юрдусов визитом удостоил?

– Свидания с братом добивается.

– Шиш ему! Не те времена. У него с новым начальником нашего УФСБ Соколовым терки. Унюхает какая тварь, стуканет чекистам, хлебнем потом горя. Кстати, не удивлюсь, что за ним уже хвост ходит. Соколов дело младшего братца не дал развалить, за решетку того упек. Знать, ему самое время за старшего взяться. – Челнодаров подошел к окну и выглянул во двор. – Нет, чужих вроде не видно. Хотя это не доказывает, что хвоста вообще нет. В любом случае предлагаю послать этого мафиози куда подальше.

– За него Матвейчук хлопочет. Юрдусова пошлем, к Матвейчуку в немилость попадем. Тогда мне и в следующем году управы не вилать, а тебе места начальника колонии. Так что давай, Иваныч, поднатужимся и придумаем, как нам между молотом и наковальней проскочить.

– Легко сказать «придумаем»! Патрон не хомяк, его в кармане в зону незаметно не протащишь, – проворчал оперативник.

Торопясь скорее уломать зама, Щеткин протянул ему заранее отсчитанную половину суммы, переданной Юрдусовым.

– На вот за труды.

– А, дополнительный стимул, – оживился Челнодаров. – Добро, будет Юрдусовым встреча. Пойду, подгоню свою «японку» к черному ходу, а ты сведи гостя вниз.

К кабинету начальника колонии примыкала комната отдыха с выходом на лестницу черного хода, который выводил в укромный тупичок, образуемый тыльной стороной административного корпуса, пристроенным к нему складским помещением и забором вокруг территории роты охраны. Сюда подкатил Челнодаров на своей «Тойоте».

Щеткин проводил Юрдусова во двор. Усадив его на заднее сиденье автомобиля, Челнодаров сел за руль и погнал «Тойоту» к воротам зоны.

– Эй, боец, хватит сопли жевать. Открывай! – шуганул подполковник ответственного за кнопки управления воротами охранника, когда тот высунулся из окна, вознесенной над внешней оградой колонии будки, глянуть, кто так яростно сигналит внизу.

Заслонка одностворчатых ворот отползла в сторону.

Челнодаров недовольно засопел. У клетки со специально обученной овчаркой стояли досмотрщики автотранспорта. Но его неудовольствие вызвали не они, а некстати забредший к ним почесать язык очень любопытный и болтливый прапорщик Голубович из жилой зоны.

Принесла нелегкая! Сейчас прицепится.

Досмотрщики, узнав машину Челнодарова, остались стоять на месте, главный оперативник колонии принадлежал к касте неприкасаемых.

Подполковник подрулил к внутренним воротам и, проверяя предчувствие, посмотрел в зеркало заднего вида. Так и есть, Голубович потащился следом за «Тойотой». А дебил в будке не торопится запустить автоматику вторых ворот. Не хватало, чтобы любопытный прапорщик подошел вплотную к машине и рассмотрел пассажира-мафиози.

Челнодаров, как перед первой стопкой, сделав резкий выдох, высунул голову из окна:

– Привет, Голубович. Ох и усища ты отрастил, как для книги рекордов Гиннеса.

– Мужчина без усов, Михал Иваныч, что женщина без трусов – красиво, но неприлично, – пошло сострил прапорщик. – А вы автомобильчик, гляжу, в зону на помывку гоните?

– Не угадал. Уполномоченного по правам человека везу, и времени у нас – кот наплакал. Ты уж, будь добр, подстегни раздолбая, который воротами управляет, не то, чую, мы из «предбанника» до вечера не выберемся, – удачно нашелся Челнодаров.

Слово «уполномоченный» подействовало магически. Голубович со зверским лицом кинулся обратно к будке. Электропривод внутренних ворот включился, и подполковник, не мешкая, бросил «Тойоту» вперед.

В жилой зоне у входа в клуб он выпустил Юрдусова из кабины и ввел в здание. Оба, молча, поднялись на второй этаж, где у тумбочки с телефоном их встретил дневальный из осужденных. Открыв дверь своего кабинета, Челнодаров пропустил туда спутника и сделал знак дневальному подойти.

– Найди Юрдусова и приведи ко мне, – приказал он.

Вскоре в дверь постучали. Юрдусов-младший вяло доложил о прибытии. Патрон стоял спиной к двери. Услышав знакомый голос, он повернулся к брату лицом…

– Даю вам десять минут, – сказал Челнодаров, засекая время по наручным часам. Дверь за ним закрылась.. Ключ в замке резво описал два полных оборота.

Юрдусовы обнялись.

– Братишка, ты? Глазам не верю, – бубнил Хмурый, уткнув нос в плечо Патрона. – Почему не предупредил о визите по зековской почте?

– Стукачей много развелось. Боялся, пронюхают кому не следует, подготовиться успеют. Микрофонов кругом натыкают, камер. А то, с чем я пришел, исключительно для твоих ушей и глаз предназначено. Откровенно говоря, мне бы самому здесь мелькать не стоило. Умнее было бы послать к тебе с весточкой фигуру менее заметную. К сожалению, полного доверия, в последнее время нет никому. Чую, обкладывают меня со всех сторон. За бугор уходить надо. Но разве улежать мне спокойно за бугром на мягких диванах, когда родной брат на тюремной шконке ночами ворочается? Потому сегодня с утра на Матвейчука насел и пробил нам свидание. Пришлось с три короба наврать по поводу срочности, чтобы не заподозрил, какую свинью я его вонючей лавочке подложить собираюсь. Сказал, завтра в Москву на операцию уезжаю. Мол, рак у меня врачи обнаружили. Вот еду, а вернусь ли назад живым – никакой гарантии. Оттого хочу с братом, возможно, в последний раз, повидаться. Он, хорек, верно, до сих пор радуется. Думает, помру, и разожмется рука, что его за глотку держит.

– Постой, – заволновался Хмурый, – ты побег мне устроить хочешь?

– Ну да. Или не рад? Может, ты с какой прапорщицей смазливой жаркий роман закрутил, и зона тебе милее стала, чем «Шератон» или «Хилтон»? – усмехнулся Патрон.

– С ума сошел! Видел бы ты наших дынь ташкентских на кривых ходулях, вряд ли бы про роман заикнулся. И вообще, замечаю, что-то во мне надломилось. Ничего не радует, все опостылело и внутри тяжко, как фраерку дешевому.

– Сам виноват. Я тебя сколько раз просил не зарываться. Не слушал ты меня, отмахивался. Бился я с тобой, бился как рыба об лед. А тюрьма, гляди, какой продвинутой воспиталкой оказалась. Сразу поумнеть заставила.

– Ох заставила! Ты вытащи меня отсюда, братка, а я уж тебя, клянусь, больше не подведу. Родителями нашими клянусь!

– За тем пришел. План зоны нужен и ориентиры. Нарисовать сможешь?

– Смогу. А когда и как я уйду?

Юрдусов-старший подозрительно покосился на дверь и увлек брата подальше от нее.

– Ровно через неделю перед отбоем, – прошептал он, передавая Хмурому сотовый телефон и компактную лазерную указку с зеленым светофильтром. – Я вертолет списанный купил, отремонтировал. Перед отбоем прогуливайся во дворе отряда и жди от меня СМС с подтверждением вылета. Когда вертолет, ориентируясь по начерченному тобою плану, появится над зоной, включи указку и направь ее луч в небо. Свет даст возможность летчику определить твое точное местонахождение. Машина снизится и сбросит лестницу, а от вертухаев тебя снайпер прикроет.

Сам я завтра в Украину махну и схоронюсь там на глухом хуторке. За себя Гусака оставлю. Прикажу ему, начиная с завтрашнего дня, группу, сформированную для твоего освобождения, от внешнего мира изолировать и с семи до десяти вечера ежедневно держать наготове в вертолете. Команду на вылет дам кодированным текстом из Украины за полчаса до начала операции. Таким образом, ни одна живая душа, кроме меня и тебя, до последнего момента не узнает о дне и часе ее проведения. Гусак лично тебя встретит и от вертолета прямиком к хорошему пластическому хирургу на дачу в Подмосковье переправит, где тебе лицо изменят. Как швы подживут, сфотографируешься на новые документы. Я буду связь с Гусаком держать. Когда он сообщит, что ксивы готовы, дам тебе знать, где мы встретимся. Как встретимся, вместе в Турцию двинем.

– Масштабная задумка, – похвалил младший брат. – Коль выгорит, много шуму будет.

– Выгорит, я все до мелочей просчитал.

– Наводку, откуда скачал?

– Из жизни. Как-то по ящику показывали про одну бабу. Она своего дружка из австралийской кичи на вертолете вытащила.

– Да-да, припоминаю, было такое. Правда, недолго та парочка на воле гуляла. Порюхалась.

– Мы не порюхаемся, ежели ты какому-нибудь шалому ветру в свой чердак опять конопляного дыма надуть не позволишь.

– Брат! Я же нашими родителями поклялся!