Хищник в России

Силясь получше разглядеть непонятное явление, телохранитель подался ближе к краю дорожной насыпи. Отсюда ему впервые удалось различить движущийся по воздуху впереди тени причудливый переливчатый сгусток тумана. Он не верил ни в бога ни в черта, ни в призраков поэтому принял его за атмосферный феномен. Вскоре рыжему показалось, что он не только видит тень и гигантские следы, оставляемые в траве «феноменом», но и слышит тяжелую поступь.

Это было уж слишком.

Указательный палец телохранителя перескочил со спусковой скобы пистолета на спусковой крючок.

Охотник опередил его. Запрыгнув на насыпь, он до первого выстрела, словно цыпленка, сбил почти стокилограммового детину с ног. Взмахнув руками, рыжий с реактивной скоростью врезался спиной в дверцу автомобиля. Сила инерции вышибла пистолет из его кулака. Пролетев над кабиной, тот упал к ногам Юрдусова.

Глухой удар человеческого тела о кузов машины и пистолет отвлекли внимание Патрона от находок. Но широкая спина, оперативно прикрывшего его кривоногого, перекрыла авторитету обзор в направлении машины прежде, чем он разглядел что-либо. Тем не менее он немедленно вспомнил о беспричинном, как тогда ему показалось, холодке тревоги, совсем недавно дважды пробежавшем по его телу, и связал его воедино с остальными событиями, произошедшими с тех пор, как он простился с Челнодаровым. Выходит, причина была. Его заказали, а он, идиот, отнесся к сигналу опасности своего подсознания так беспечно…

– За насыпь! – укрепила в верности его запоздалой догадки команда кривоногого.

Юрдусов по-волчьи зло щелкнул зубами. Ему было легче умереть, чем показать свою задницу врагу. Гордыня взяла верх. Схватив пистолет рыжего, он с криком «прикрой» метнулся к машине.

Секундой раньше Охотник на глазах криврноого поднял полуживого рыжего охранника за шею над землей и всадил ему свой страшный двухклинковый нож в подреберье. Рыжий, будто выворачиваемый на изнанку рвотным рефлексом, весь передернулся и заперхал кровью.

Отшвырнув умирающего в сторону, пришелец повернулся всем своим фронтом к дороге, и кривоногий наконец различил его смутные двух с половиной метровые мозаичные очертания.

Грянули выстрелы.

Первая пуля проскочила между электронной пушкой и головой Предейтора, вторая разнесла термодатчик на лицевой маске.

Понесенный урон напомнил Охотнику об осторожности.

Рубиновые лучи лазерного указателя прицела потянулись к пятившейся к краю дорожной насыпи дичи. Сухо ухнула электронная пушка. Ее заряд снес плечо кривоногого до самой шеи вместе с лопаткой, ключицей, рукой и пистолетом.

Мелькнув обгорелыми ошметками мяса и кожаной куртки, телохранитель свалился под насыпь.

К тому времени Юрдусов уже сидел на корточках перед радиатором автомобиля. Вместе с выстрелом электроннной пушки, он вскочил на ноги, готовый изрешетить врага.

Там, где только что стоял кривоногий, в кожаном рукаве куртки валялась рука с пистолетом. От фаланг пальцев до плечевой кости она сохранилась целиком, а выше то, что от нее осталось, больше всего напоминало кусок не сгоревшего до конца полена. По другую сторону машины лежал водитель с обезображенным лицом, у края насыпи распластался бездыханный рыжий.

Юрдусов водил пистолетом из стороны в сторону, не находя врага и гадая, кто осмелился на него поднять руку. Не иначе как ФСБ. Больше некому. Вся областная верхушка, кроме нового начальника чекистов, им давно куплена. У этого полковника на него большой зуб, а улик наковырять слабо. Вот и устроил беспредел…

Его логические построения смешались в кашу, когда Патрон заметил мозаичного призрака. Он тряхнул головой. Но вместо того, чтобы исчезнуть, призрак зашипел, по нему в различных направлениях пробежали тонкие извилистые ручейки голубоватого света, превращая плохо различимую фигуру, как будто сотканную из мозаичного тумана, в реальное неведомое двуногое существо, огромное и ужасное. Разглядеть его толком Патрону не довелось. Перепачканный кровью двухклинковый нож на запястье обтянутой блестящей чешуей лапы чудовища произвел на уголовного авторитета слишком сильное впечатление. Вопрос, кто перед ним, отошел на второй план. Ход событий убеждал, что по-хорошему с ним не разойтись, и пережить эту встречу сможет только один из них. Шанс выжить, по мнению Юрдусова, был всегда выше у стреляющего первым.

С криком «сдохни, тварь!» он прицелился в чудовище.

Быстрота реакции спасла Охотника от новой угрозы попасть под плотный огонь с близкого расстояния. Срезанная бледно-сиреневым лучом лазера голова Юрдусова упала на капот роскошной иномарки. Из шеи, рухнувшего следом тела, словно из горлышка опрокинутой бутылки, плеснула кровь…

Предейтор взял голову за волосы и поднес к лицевой маске. С наслаждением, понятным только обладателю инфракрасного зрения, он наблюдал, как многооттеночные разливы красного цвета, сливаясь, утрачивали четкость, бледнели и последовательно замещались, синим, потом черным цветом.

Славный трофей! Добыча сражалась храбро и целеустремленно, до последнего сохраняя волю к победе. Она намеревалась расстрелять его в упор, чего вполне довольно, чтобы не ставить под сомнение правомерность применения лазера.

Щеткин с нетерпением дожидался Челнодарова. Ему хотелось скорее узнать, как зам провернул навязанное Матвейчуком свидание.

Откровенно говоря, он всегда завидовал умению главного оперативника с легкостью обстряпать любое дельце с душком. У Щеткина так не получалось. Редко обходилось без волнений, страхов, неуверенности и переживаний. Короче, без лишней порчи нервов. Такова его доля. Он – рабочая лошадка, а Челнодаров лиса. Хваток, хитер, пронырлив, а везуч, прохвост, чуть ли не до абсурда.

Оперативник вернулся, довольно потирая руки, и сообщил:

– Отчалил мафиози в своем лимузине, и как гора с плеч.

Щеткин жаждал подробностей.

– Присядь, – предложил он заму, – и расскажи по порядку.

От стула Челнодаров отказался, посетовав на избыточный вес. Спасение от него одно – движение, движение и еще раз движение. Так и расхаживал по кабинету в течение всего рассказа.

– Точно, никто Патрона не разглядел? – допытывался Щеткин.

– Никто, кроме моего шныря. А он могила, ручаюсь… – Задержавшись у окна, Челнодаров отвел пальцем гардину. – О, смотри-ка, грузовичок наш ползет. Ты, случайно, не знаешь, куда?

Щеткин закатил глаза. Ну зам! Блоху мимо себя не пропустит.

– На станцию за шпагатом, – удовлетворил он любопытство оперативника и вернулся к начальной теме разговора. – Кстати, коль речь о шныре зашла. Ты зачем Кулика подставил?

– Почему подставил? Он драку затеял, это серьезное нарушение.

– Рассказывай! Еще побожись, будто Елкин на его место случайно попал.

Наступила пауза.

Повздыхав маленько, Челнодаров начал каяться:

– Что ж, не отрицаю, грешен. Понимаешь, обстановка благоприятная сложилась. – Голос подполковника креп, обретал уверенность. – Бесспорно, вопрос следовало с тобой согласовать, да что-то постоянно мешало. То у тебя народ, то у меня. Текучка, прочая рутина. В общем, к нашему заму по воспитательной работе и кадрам Железняку родичи Елкина на прием попали. Намекали ему, намекали, что паренек их менее пыльной работы достоин. До него же пока дойдет… Железняк, одним словом. Я и вмешался. Да что ты меня мытаришь, в самом-то деле? Или не в одной стране живем? У нас же испокон веков так. Собираешься жить на одну зарплату, считай, достойная жизнь мимо твоей задницы проскочила. Особенно у мужиков при должностях. Жену обеспечь, детей устрой, родственникам помоги, для любовницы особый тайный фонд создай. И все они не у Кулика, а у нас с тобой на шее сидят. А зарплаты одной на всех маловато. Верно? – Щеткин промолчал. – Словом, у меня в сейфе для тебя отложено.

И Щеткин, проклиная себя в душе, отступил.

Вот ведь черт крученый! Опутал красноречием, подвел базу, убедил, купил, отбил охоту спорить. Допустим, он заартачится. А толку? Действительно, дураком выглядеть будет и в дураках останется, без доли то есть. И что, собственно, рокировка Кулик-Елкин по сравнению с организацией ими с подачи Матвейчука сегодняшней встречи Юрдусовых? Так, мелкая шалость.

Вспомнив о Юрдусовых, Щеткин вдруг подумал о том, что должно было прийти ему в голову намного раньше.

– Послушай. Неужто Патрон столько бабла отвалил лишь за возможность с братцем обняться? – не замедлил он поделиться своими новыми опасениями с Челнодаровым. – За этим должно крыться что-то еще.

У застигнутого врасплох опера шарики в черепной коробке забегали, завертелись. Признаться, он не столько опешил от вопроса, сколько от удивления, что первым не задал его себе сам.

– Мало ли зачем, – нарочито медленно, подыскивая на ходу что-нибудь убедительное не столько для Щеткина, сколько для себя, ответил он. – В свое время нерешенные проблемы, скажем.

– А если разговор шел о побеге?

– Вон ты куда клонишь. – Оперативник снисходительно усмехнулся. – На сей счет будь спокоен. Мимо Челнодарова не проскочишь. У меня в каждом отряде агентура. Зек только подумать о чем-то собирается, а мне уже известно о чем. Вспомни, когда у нас последнее ЧП было?

Не вспомнил Щеткин, помешали. Через открытую форточку в кабинет вкатились звуки, похожие на отдаленные выстрелы.

– Слыхал? – насторожился начальник колонии.

– Пацаны из пугачей палят. Да успокойся ты. Знаю, о Юрдусове подумал. – Челнодаров вплотную подошел к столу и понизил голос. – Нам теперь до него дела нет. Ну приезжал, ну просил. Мы, понятно, отказали. Куда он потом подался и чем занимался, нас не касается.

– Вдруг брат ему что-то передал. И по этому «что-то» догадаться можно, где он побывал, – не унимался Щеткин.