Синица в руках

– Начинаю коченеть, – призналась она.

– Вот, держите, – он стал снимать свою куртку.

– Э, нет, а как же вы? Я, конечно, чувствую, что вы настоящий гусар, но гусары нужны даме здоровыми.

– Подождите отказываться, – Антон снял куртку и через мгновение отстегнул подкладку, протянув ее ей. – Поделим поровну.

Алина, не споря, завернулась в толстую подкладку, стуча крепкими зубами.

– Может, перейдем на ты? А то мне неудобно, чувствую себя совсем старой. Не девочка уже, что таить возраст.

– Давай, – он бесцеремонно изучал ее белое лицо, отливавшее желтоватым тоном слоновой кости при свете его фонарика, Алина, нисколько не смущаясь, подбадривала его движение внимательным взглядом больших черных глаз. – Я веду себя бесцеремонно?

– Да, но пока мне это нравится, – она притянулась к нему ближе трогая холодной ладонью его горячее лицо. – Ты всегда такой горячий?

– Не знаю, – он обнял ее, почувствовав сквозь мягкую одежду стройный стан.

Алина обдала его жарким дыханием, он не стал терять это драгоценное тепло, ловя губами ее жаркие поцелуи, вздрагивая от прикосновений ее руки к его лицу, когда она нежно гладила его обветренную кожу.

– О чем ты думаешь? – спросила Алина, прижимаясь к нему, истомленные долгим первым поцелуем, стесненные невозможностью желанного продолжения, их тела под толстой одеждой слегка вздрагивали, расточая впустую накопленную энергию.

– Ни о чем.

– Ну вот! А я думала обо мне.

– О тебе, – поспешно поправился Антон.

– Врешь, ты сейчас не думал обо мне.

– Нет, думал, но не только о тебе. О многом сразу, а по сути ни о чем.

– Ты женат?

– Формально да.

– Как это формально, не понимаю? – она с легкой ухмылкой посмотрела ему в глаза.

– Да нет, так и есть. Осталась одна формальность. В этот отпуск иду в суд, там и разведут.

– Понятно, – она почувствовала, как он весь напрягся, и решила более не терзать его расспросами, хоть внутри нее все кипело от любопытства и затаившейся надежды.

– А у вас есть дети?

– Да, две дочки. Это даже смешно, – Антон широко улыбнулся, глядя куда-то в сторону.

– Что смешного?

– Просто старшая Женя дала мне наказ, строгий наказ, получается я его выполняю.

– А что за наказ? Сколько ей лет?

– В этом году будет одиннадцать. Они с младшей, Машей, каждый отпуск терроризируют, чтобы я нашел им новую маму.

– И ты думаешь, что нашел, наконец? А куда делась старая? – не удержалась от вопроса Алина, немного с вызовом глядя ему в глаза.

– Мама у нас сбежала, – вздохнул Антон. – Пока я на вахте, девчонки живут с тещей, а в отпуске со мной.

– Прости, я же не знала.

– За что? Все это уже не так уж важно. Да и случилось это неслучайно. Несколько лет теща намекала мне, когда я был на вахте, ну а потом впрямую стала говорить, что жена моя гулящая, вот так, – Антон с досады цокнул языком, непроизвольно копирую Никитича.

– Не понимаю, как мать может бросить своих детей.

– И я не понимаю. Собственно заявление на развод за меня теща составила, а мне надо было только расписаться. Все вокруг все понимают, один только я, как тюлень, хватаюсь за призрачные надежды.

– Ты ее до сих пор любишь? – с плохо скрываемой досадой спросила Алина.

– Нет, не люблю, но и забыть о ней тоже не могу. Это просто невозможно, все-таки почти десять лет вместе прожили.

– Понятно, – Алина отвернулась в сторону, злясь на его слова и на свое любопытство.

– Ну чего ты обиделась? – сильнее прижал он ее к себе, – разве я был с тобой нечестен?

– Нет, просто я замерзла. Когда за нами придет вахтовка?

– Надеюсь, что скоро. Эфир пока молчит, – он задумался, вдыхая запах ее шапки с едва слышимым ароматом терпких зимних духов.

– Ну а ты что думаешь?

– О чем?

–– О нас, как будем дальше жить?

– А что такого произошло? Будем жить, как и жили. Ты будешь моим вахтовым мужем! – неестественно весело воскликнула она.

– Почему ты решил, что я не замужем?

– Не знаю, просто.

– Ну, раз просто, тогда сам сначала разведись, а потом и думай, – она отстранилась от него, резко поправляя одежду.

– По-моему за нами приехали.

– Дай свой телефон.

– Зачем?

– Чтобы я мог сообщить тебе, когда я разведусь.