Три колодца

И теперь не пойму почему,

Мне к писательству полный запрет.

Вы прочтите мой скромный релиз,

Дайте добрый совет, господа.

Быть писателем – это каприз,

А дилектором – просто беда.

ПРОЗА

ВНУК МОЙ, СЕНЬКА

3 ноября 2017

Полгода между жизнью и смертью. И вот – первые шаги!

Смелее, Сеня!

УТРО

9 февраля 2018 в 11:01

«Деда!» – тянет меня за штаны внук. Ему скоро два года и он наслаждается свободой, дарованной спящими родителями. Сажаю Сеньку в своё кресло, и пневматика легко возносит его на должную высоту. Два-три удара по клавишам, и исчезает результат моих ночных бдений. Сенька смеётся. Что же ты стёр, маленький озорник? А так ли это важно?

СЕМЕЙНЫЙ ГАМБИТ

18 февраля 2018 в 12:53

Выходной. Смотрю лыжную эстафету. Сенька пытается отнять пульт, но я не уступаю. Маленький шантажист ложится на пол, угрожая закатить истерику. «Плакать будешь?» – спрашиваю. – «Да!». Досмотреть гонку хочется, и я, скрепя сердце, отдаю внуку пятиметровую рулетку. Слёзы тут же высыхают. Пока он обмеряет все углы, я ещё и хоккей посмотрю!

30 мая 2018 в 7:59

Сенька растёт на глазах

Заметил на комоде забытую родителями конфету. Достать он её не может и оглядывается, что можно пододвинуть? Но мама затеяла уборку и стулья вынесла на кухню. Честное слово, я бы до такого не додумался! Он выдвигает два нижних ящика и, как по ступенькам, карабкается к своему призу. Аплодирую.

СНОВА СЕНЬКА

20 мая 2018 в 6:26

Сеньке родители купили дорогущий велосипед-каталку. Он побибикал, поиграл светом, но на улицу желает идти пешком. На уговоры мамы не поддаётся. Я злорадствую и горжусь внуком.

Утром, когда заботливые родители ещё спят, Сенька приходит ко мне в комнату, берёт за указательный палец и тянет к выходу.

«Айда домой»

Домом он называет улицу.

КАРИНКИ ИЗ ПАМЯТИ

СЛАВКА

Славке далеко за семьдесят. Ногой двигаю стул:

– Садись.

– Я своё отсидел.

Расставляем шахматы. Славке всё равно, каким цветом играть.

Он похож на большую старую птицу. Крючковатый нос, спутанные серые волосы. Пальцы рук не гнутся: то ли военная контузия, то ли колымские лагеря. Обыграть его позиционно невозможно. Отодвигаю доску: – Партия г…

– Совершенно верно!

Бросаю на стол журнал «Юность»: – «Приключения Чонкина»

читал?

– Ещё бы нет. Фуфло!

– Почему? Смешно же?

– Именно. Мы за этот смех кровью платили.

Спорим за Симонова «Живые и мёртвые».

– вот она правда о войне.

– Не согласен: струсил, сука. Мы от него большего ждали.

Дал ему свои стихи. Полистал: «Не пиши больше никогда!»

Прости, Славка…

ПРО ТЕСТЯ

Мой тесть был человеком весёлым и открытым. Про таких в деревне говорят: «Негорюха».

В сорок шестом году он окончил школу механизаторов и по распределению отправился в елховский колхоз. В колхозе не кормили, а семья, в которой его поселили, к столу не приглашала.

Промаявшись с неделю, он ушёл к маме в Кошки. Мама хоть и не купалась в роскоши, но пару картофелин единственному сыну нашла. Старшие братья и отец погибли на войне.

Через два дня пришёл участковый с конвоиром. Пятнадцатилетнему дезертиру дали год.

Год, не десять, и в Воркуту не сослали, а пристроили на Красную глинку к военнопленным.