Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы

– Вы что, падлы?! Совсем офонарели?! – моментально откликнулся Прокопич. – Мне же в забой. В ночную!

– Извини, старина! Она не в курсе! – крикнул я в стенку. – Человеку в забой, надо потише, – объяснил я ей ситуацию.

– Что такое «в забой»? – спросила Джойс.

– Уголек кайловать.

– А… Я тоже знаю много пословиц, – самодовольно доложила она. – Ты чего стоишь, как на свадьбе?

– Может быть, не получится, – объяснил я свое промедление. – Годы-то уже не те, – добавил, чтобы ей было необидно.

– Может быть… – ответила она, села на постель и подперла горестно рукой щеку.

Мне стало ее жаль, и все получилось.

– Тебе же секс не доставляет удовольствия, – констатировал я. – Зачем тебе это?

– У меня есть дома друг, афро-англичанин. Его зовут Милдред. По-нашему, бой-френд. Он у меня тоже всегда спрашивает, зачем тебе это надо, Джойс? – Она тихонько засмеялась.

«Милдред же типично женское имя? – засомневался я. – Вдобавок еще и негр… М-да, неприятно… Но я же не расист какой-нибудь… Надо повторить три раза, чтобы закрепилось в подсознании». Повторил и почувствовал себя абсолютно свободным от расовых предрассудков.

– Ты герой! – сказала Джойс. – Поэтому сочла за честь с тобой переспать, хоть это мне все… – задумалась. – Как правильно: до ноги или до фонаря?

– И так хорошо и так. – Она явно стремилась к углубленному изучению языка.

В коридоре послышались шаги и стук резинового наконечника палки ветерана.

– Подлец! – крикнул он сипло. – Развалил! Все развалил! Подлец!

– Кто это? – испуганно поинтересовалась Джойс. – Начальник?

– Берданкин, ветеран… – объяснил я. – Недоволен президентом.

– У нас тоже каждый может ругать премьер-министра, – сказала она. – А королеву нельзя.

– У нас теперь тоже. Мы этим гордимся. У нас демократия. Мы – свободная страна, как и вы. Конечно, жаль, что королеву нельзя. Но, с другой стороны, на нет и суда нет.

Назначение

Я подошел к зеркалу, подтянул живот и напружинил мышцы. В длинных сатиновых черных трусах до колен и подхваченных резиновыми подвязками коричневых в ромбики носках я выглядел достаточно импозантно.

– И что ты такого во мне обнаружила? – самодовольно поинтересовался у Джойс.

– Обнаружила? – Она недоуменно сморщила лобик. – А-а… Поняла. Я тебя лублу!

– За что? – продолжал кокетничать я, распушив перья и кудахтая.

Подумав, она печально объяснила:

– Ты – рыцарь!

– Что верно, то верно, – подтвердил я, задерживать воздух уже было невмоготу, грудная клетка с шумом опала, живот с благодарностью принял естественную форму.

– Толстый рыцарь… – самокритично признал я. – Толстый уютный старый рыцарь.

Она обняла меня сзади и прошептала:

– Красивый…

Идиллию прервал телефонный звонок.

– Да… есть! Немедленно! – чеканил я в трубку. Медленно с достоинством повесил ее обратно.

– Все! Кончились каникулы. Снова в строй! – обрисовал кратко ситуацию. – Больше ничего сказать не могу. Не имею права. Ты как-никак с чужого поля ягода. Извини!

– Не отпущу! – заплакала она и еще крепче меня обхватила.

Я попытался высвободиться, но с первой попытки это сделать не удалось. Девчонка была тренированной. Кажется, это у нее серьезно. Самолюбие, конечно, тешит, но могут быть неприятности… И немалые. Через десять минут подадут машину…

– Я тебя тоже лублу! – как можно нежнее произнес я.

Оковы пали. Ласково поцеловал ее в лоб.

– Понадобился – вызвали! – важно и многозначительно сказал я. – Ничего не поделаешь, надо одеваться.

Открыл светлого дерева, фанерованный платяной шкаф. Скрипнули дверки. Достал китель, галифе, сапоги. Блеснули орденские планки. Внизу засигналила машина. Высунулся в окно. Прислали «ЗИМ». Неплохой признак. Ожидания, надежды засуетились в голове.

– Захлопнешь дверь, – бросил на прощание подружке.

Звонко зацокал каблуками по кафельному полу лестничной площадки. Свет слабо пробивался сквозь пыльные оконные витражи. Щеки приятно пощипывал огуречный лосьон. Настроение было, ну, просто превосходным. «А ведь я к ней умудрился привязаться…» – подумал не без меланхолии про Джойс.

Шофер вытянулся по стойке смирно, отдал честь и открыл дверцу. «Понадобился – вот и вызвали», – повторил я про себя самодовольно.

Взбежал по широким каменным ступеням. Легко подалась тяжелая темная дубовая с начищенными до блеска латунными ручками двустворчатая дверь.

– Ну здравствуй, здравствуй! Проходи, проходи! – Сергей Иванович крепко стиснул мне руку. – Что? Есть еще силенка у старика? – поинтересовался довольно.

– Чуть пальцы не сломал! – затряс я нарочито рукой.

Повадились, паразиты! Ну ладно, баба дурака валяет… А этот? Воспитаньице, ничего не скажешь!

– То-то, брат! Ну да к делу. Генерала дать не могу. Только полковника. Соглашайся и не думай!

– Почему генерала не можете? – нахмурился я.

– Будто сам не знаешь? Связь с иностранной гражданкой – раз! Это, голубочек, не шутка. Перерыв в службе – два! Мало? Сам виноват! Раньше надо было думать. Ну-ну, не грусти. Мы ее проверим и тогда, если конечно все чисто, будешь генералом. Будешь! Как она вообще-то?

– Не очень… – честно признал я.